– Что ты говоришь хочешь? Увидеть Юлю? Убедится, что с ней все в порядке?
– Мне сказали, что ты удерживаешь её силой в доме, – низким басистым голосом говорит Эмин. Таким надёжным, от него исходит сила, на него можно положиться. За огромной спиной Эмина можно чувствовать себя в безопасности.
Он хочет мне помочь?
– Не тебе указывать что делать! Если не помнишь, то ты выкрал свою нынешнюю жену, Марину, держал в своем доме насильно! И тогда я не вмешивался.
– Ты знаешь для чего я это делал! По ее следу шли убийцы! Я спасал её!
– А сейчас я спасаю Юлю! Точнее ее ребенка. Моего и твоего племянника. Ты знал, что она стояла на учёте у психолога? Она сама для себя представляет опасность! – я хотела войти, сказать, что это ложь, попросить помощи у Эмина. Даже взялась за ручку двери.
– Фарид! – окликнул моего цербера отец семейства – Шамиль. – Отведи Юлю в комнату.
– Идем, – Фарид схватил меня за локоть и потащил наверх. В отведённую для меня комнату. Мою роскошную темницу.
Только я вошла внутрь, как дверь за мной захлопнулась. Я подошла к окну. Какая же я медлительная! Нужно было успевать ловить момент.
Я легла на двухспальную кровать. Прижала игрушку зайца к груди одной рукой, второй поглаживала живот.
– Ничего мой мальчик. Мы справимся. Переживём. Никто не в силах нас разлучить, – спела ему колыбельную. Сама не заметила, как уснула.
Сон был тревожный. Будто тысячи молоточков в голове били тревогу. И чувство опасности, пробирало до холодного пота.
Я открыла глаза. В комнате стояла кромешная темнота, мои глаза не сразу начали различать силуэты предметов и интерьера. Я повернула голову. Возле двери был силуэт мужчины. Адлан.
Ощутила возникшее в комнате напряжение, дыхания не хватало, словно я находилась в вакууме. Чувствовала его голодный взгляд, пошло очерчивающий мою фигуру. Он остановился в районе груди, рождая сотню мурашек. Он не прикасался ко мне, стоял на расстоянии, но ощущение его рук на холмиках груди, которые сейчас увеличились в размере, казались очень реалистичными. Я скосила глаза на свою грудь, с ужасом обнаружила, что она голая. Видимо, я много ворочалась и пуговицы расстегнулись. А бюстик как назло не надела.
Я села на кровати, натягивая одеяло до самого носа. Цепенея от страха, сжимала края одеяла. Я не маленькая, могу распознать, когда мужчина хочет меня.
И что я буду делать, если он решит утолить свой голод? Отбиваться, умолять этого не делать? Вспомнила, как несколько месяцев назад, он зажал меня, пытался раздеть. Если бы не Марина, девушка Эмина, то все бы ещё тогда закончилось плохо.
Он не двигался. Чем пугал меня ещё больше. Адлан был похож на затаившегося хищника перед прыжком на пугливую лань. Я видела, как тяжело вздымается его грудная клетка, как глаза блестят черной похотью.
– Эмин больше здесь не появится. Его не пустит отец, – голос с лёгкой хрипотцой, низкий. Как предупреждающее рычание зверя.
Он сделал шаг, мои пальцы сжали одеяло до побелевших костяшек, словно это мой единственный оплот и спасение. Будто это сможет остановить Адлана.
Он потряс головой словно прогоняя морок. Стал отступать. Когда он вышел и закрыл дверь на замок – выдохнула с облегчением. Пронесло.
На долго ли? Где уверенность, что однажды он сможет остановиться?
Адлан
В моем детстве практически не было отца. За всю жизнь я едва ли обмолвился с ним десятком слов. Между нами никогда не было откровенного разговора, тепла, любви. Меня воспитывала мать. Отец был чем-то недосягаемым, божеством. Им можно только гордится, восхищаться. Так же воспитывался мой брат, Султан. Лишь Эмин стал исключением.
Я видел с какой любовью отец смотрит на него. Шамиль не был женат на Алене, матери Эмина, но несомненно любил.
Он несколько раз пересматривал его бои UFS. Пятикраратный чемпион в ММА. Ни одного проигрыша. Лицо преображалось отцовской гордостью.
В детстве, мы с Султаном ревновали Эмина, дрались с ним. Лейла подливала масла в огонь, стравливала нас, как бойцовских псов. Пока он не начал сдавать сдачи. Мы зауважал его, сблизились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сейчас у отца с Эмином напряжённые отношения, он пошел против его воли. И заявился, чтобы удостовериться, что с Юлей всё хорошо. Заботливый какой!
Расскажи Юля о моих планах, о том, как она живёт, Эмин бы забрал ее. И она зажила бы спокойной жизнью без меня.
Я не смог бы тайком приходить к ней ночью, смотреть на этого спящего ангела и задаваться вопросом: Как она могла предать, цинично променять брата на кучку бумажек?
Я стою в её комнате, жадным взглядом смотрю, как мирно вздымается грудь, как к по-детски пухлым губам прилипла светло-русая прядь волос.
Она просыпается. Мы просто смотрим друг на друга. Голубые глаза расширяются от страха, а венка на длинной шее начинает биться сильнее.
У нее очень красивая белая кожа, как зефир, и ярким розовым ореолом на ней выделяются соски. Я глотаю слюну, которой во рту скопилось слишком много. Мне хочется облизать их, прикусить зубами. Жар, волной устремляется в пах.
Я не могу отрицать, что меня влечет к ней. Будто в этих маленьких тонких пальчиках нити, которыми она тянет к себе, управляет мной, как марионеткой.
Хочу взять грубо, до её срывающегося крика. Хочу довести ее до отупления. Чтобы молила меня о наслаждении. Хочу увидеть, что в ней пылает тот же пожар, что и во мне.
Юля садится, смотрит испуганно почти не дышит, сжимает одеяло. На её пальце кольцо. То самое, что подарил брат.
Мне нужно остановиться, нужно прекратить. Я не могу. Делаю шаг к ней.
В голове пульсацией: взять, подмять под себя, прекратить эту больную тягу. Отомстить?
Кого я на хрен обманываю? Зная, что она встречалась с главарем банды, зная, что заманила брата в ловушку, не могу остановиться. Это больше не работает.
В ней ребенок брата. Это слишком. Даже для меня.
Делаю титаническое усилие над собой и выхожу из комнаты. Подальше от нее. Дьяволицы с ангельским лицом.
Иду в кабинет. Открываю то видео и просматриваю ещё раз, пытаюсь понять по ее губам, что она говорит. Вначале я надеялся, что видео подделка, даже на экспертизу отправил. Оно настоящее.
Откинулся на спинку кресла.
– Эмин больше не появится здесь, – я повернулся на голос отца. Потеря Султана изменила его. В волосах появились седые пряди, на лице новые морщины. Он не проронил ни одной слёзы, как и никто из нас. Мы оплакивали его молча.
– Я знаю. Слышал ваш разговор. – я снял с руки четки, перебирал их. Меня это успокаивает. У меня остался один брат. Невыносима мысль, что теперь его не будет рядом. Но он не поймет, пожалеет её.
– Ты так его любишь. Всегда относился по другому к Эмину. Как же ты так легко отказался от него?
– Ты знаешь почему! Когда он связался с ней, с Мариной, пошел против моей воли. Опозорил меня – я его простил. Но он опять делает, что хочет. И теперь хочет увести Юлю. Этого не будет! Я не позволю, чтобы моего первого внука растили как попало! Однажды, я совершил такую ошибку и оставил Эмина на воспитание Алене. Он так и не привык к нашим обычаем. Не усвоил, что слово отца – закон.
Оставим этот разговор. Он меня раздражает.
Ты лучше скажи, как обстоят дела с поиском убийцы Султана? Ты нашел главаря банды, Халифа?
– Мы с Джабиром занимаемся этим, – потёр виски. Голова жутко болела.
– Нужно было первым делом убрать главаря. Что толку, что вы засадили за решетку Мурата? Он всего лишь правая рука. Такая организация, как «Цари», спокойно обойдется без руки. Голову нужно рубить. Ты понимаешь, что Халиф скрылся? А вы нанесли слишком большой урон организации. Он потерял много товара. Оружие, наркотики. Перекрыли им сбыт. И теперь отомстить за это, будет делом всей его жизни. Он наберёт новых головорезов, набьет новые татушки с волчьей пастью и промоет им мозги. Нужно найти его прежде, чем он набрал силу. Мне хватило смерти Султана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
