менее зорко следя за Хешшкором. По канонам древний клинок следовало бы звать ножом, но слово «меч» нравилось Вите больше. Оно было как-то солиднее. Бог, шумно вздохнув, плюхнулся на диван рядом с посапывающим Сашей.
– Чего ты взбеленилась? – спросил он непонимающе.
– Мужиков мне и без тебя хватает, – холодно ответила Вита.
Хешшкор хмыкнул:
– Зачем тогда таскаешь в сумке приворотное зелье?
– Ох, – Вита отвела волосы со вспотевшего лба. – Будь оно проклято! Это не мое. Сделано на заказ.
Хешшкор вроде бы кивнул, но тут же снова вздернул нос:
– Я все-таки не какой-нибудь мужик! Другая бы на твоем месте не упустила случая близко пообщаться с бессмертным. Знаю я таких, которые колени себе застудили на храмовых полах, вымаливая у богов ночку.
Вита скосила глаза на бога:
– Пока твое поведение только убеждает меня в том, что ты мало чем отличаешься от среднего дурно воспитанного красавчика.
– Ну хватит! Я же признал свою ошибку, – проскрипел Хешшкор.
Ничего подобного Вита от него не слыхала, но благоразумно промолчала, тем более что в залу вошла Фаирата, причитая на ходу:
– И как я сразу не заметила? Какая же я дура набитая…
Взгляд ее остановился на покрасневшей щеке бессмертного, и она запнулась. Потом резко повернулась к Вите, уставилась на ее помятую рубашку и меч, вынутый из ножен и лежащий на коленях, и глаза Фаираты поползли на лоб, а рука – к амулету на груди:
– О всемогущий Хешшкор…
– Нечего поминать мое имя всуе! – недовольно буркнул Хешшкор.
Вита подхватила обломок зеленого стекла, выпавший из руки колдуньи. На стекле красовалась этикетка: «Коктейль безалкогольный «Снежок» для детей от 6 лет». Когда бутылка разбилась – вероятно, при взрыве бомбочки, – край этикетки надорвался, и теперь ясно было видно, что под ней наклеен совсем другой ярлык. Ярлык от дрянного шампанского.
Что и требовалось доказать.
– Я знаю, кто пьет такую дрянь! – сообщила Фаирата. – Это старик Хафиз. Шампанское выпускали в таких бутылках только в пору его молодости, и он в свое время затарился на всю оставшуюся жизнь. Он сам хвастал!
Вита поняла, о ком говорит Фая. Дряхлый старикашка с палкой, дребезжащим голоском и склочным характером. Вита видела его мельком три года назад на шабаше Черного Круга в Айфарете, когда был заключен договор о том, что она, Вита, разберется с Флифом на веки вечные, а взамен получит идеального мужчину. Но награда так и осталась пустым обещанием. Искать идеал пришлось самой, и скоро ли закончатся поиски?..
– Что за Хафиз? – требовательно спросил Хешшкор. – Какие у него мотивы?
Вопрос отвлек Виту от никчемных раздумий. Снова она поразилась тому, что капризный, вспыльчивый Хешшкор временами вдруг оказывается удивительно трезвомыслящим.
– Хафиз Миленион, – уточнила Фаирата. – Из Милены. Типичный старый маразматик.
– На Айфаретском шабаше он резко отзывался не только обо мне лично, – сказала Вита, – но и о самом намерении Черного Круга обуздать Черного Флифа. Он считает, что темные силы должны поклоняться Пожирателю и уж ни в коем случае не препятствовать ему. Да, если кто-то и мог подстроить нам такую подлянку по идейным соображениям, то это Хафиз.
– А что он имел против тебя лично? – поинтересовался Хешшкор.
– Ну… – Вита неожиданно для себя самой смутилась. – Он, наверное, считает себя мужиком что надо. А когда я сказала, что никто из присутствующих мужчин не тянет на идеального, Хафиз расценил это как оскорбление всех магов Черного Круга, особенно же себя, любимого.
– Как я его понимаю, – Хешшкор задумчиво потер щеку. – Хотя его отношения к… э… Пожирателю ни понять, ни принять не могу. Ну, что для вас сделать? Слетать к этому уроду и отобрать у него кольцо Тюремщика?
– Его нельзя отобрать, – грустно покачала головой Фаирата. – На все драгоценности из того ларца наложено заклятие. Если владеющий ими оказывает сопротивление при попытке изъять волшебные предметы, то они теряют свои свойства на тринадцать лет.
– А у нас в запасе всего один день, – добавила Вита. – Сомневаюсь, что удастся уговорить старикашку отдать перстень Тюремщика и другие предметы подобру-поздорову. Так что лучше всего украсть их без лишнего шума.
Хешшкор согласно кивнул.
– Ладно, сделаю. Ждите, – и начал растворяться в воздухе.
6. Нападение
Пол под ногами вдруг ощутимо качнулся, и раскатисто прогрохотало. Вита инстинктивно пригнулась и зажала уши. Фаирата визгнула:
– Вы опять за свое?
– Это не мы! – крикнула Вита. – Посмотри!
Фая бросилась к окну, Вита последовала за ней и чуть не налетела на отшатнувшуюся от окна колдунью.
Стены замка снаружи тлели, источая мерзкий дым. В их неярком свечении, подцвечивающем красным рассветный туман, вбегающие в цитадель Хешширамана закопченные вооруженные люди казались чертями из ада.
– Они прорвали защиту! – ахнула Фаирата.
Вита похолодела. Она вспомнила, к чему три года назад привел прорыв магической защиты замка белого мага Лисаана. Атомный взрыв. Жертвы, разрушения… Тогда дело было на одиноком острове в Тихом океане, а ведь Хешшираман – это Битцевский парк, окраина Москвы!
Она схватила Фаирату за плечи и развернула лицом к себе:
– Ты можешь что-нибудь сделать?
– Разве что телепортировать нас отсюда, как ты изволишь выражаться, – нервно дернула плечом Фая.
– Займитесь нападающими, – раздался голос Хешшкора. – Защиту я беру на себя.
Вита ощутила облегчение. Она не знала, насколько может доверять Хешшкору, но надежда на то, что он не даст погибнуть своей подопечной, Фаирате, придавала ей уверенности в нем. Она успела вытащить из сумки несколько бомбочек, предназначавшихся для невинного фейерверка в походе, когда дверь вышибло взрывом и в дверном проеме возник силуэт мужчины с ранцем и пушкой в руке. Вита швырнула бомбочку ему в лицо. Зал осветился вспышкой; мужчина упал, размазав тем, что осталось от лица, кровавую лужу. А в дверях показался следующий…
– Сколько у тебя бомб? – спросила Фаирата, глядя в окно.
– Немного, – Вита бросила еще одну. – А что?
– Там целая армия!
Хешшкор стоял посреди зала, распростерши руки в стороны; на лице его была написана глубокая сосредоточенность. Отскочив к окну от огнеметной струи, Вита обратила внимание на то, что стены больше не дымятся.
– Осторожно, Хешшкор! – предупредила Вита. – Тебя сожгут! То есть твою физическую оболочку…
Ковры, гардины – все вокруг запылало. Фаирата, размахивая руками, шептала заклинания, и языки пламени тотчас опадали, но огнеметы били снова и снова. Несколько раз Виту задело. Она сбросила вспыхнувшую рубашку; жидкий огонь брызнул на джинсы, и она не удержалась от вопля. Судорожными рывками, обжигая руки, стащила с себя горящую ткань. Новой струей опалило волосы. Фаирата и Хешшкор все еще оставались невредимы, в них даже не целились. Вита с ужасом поняла, что охота идет на нее.
Что бы там ни болтали белые маги о милостивой смерти в огне, сама Вита считала такой вариант кончины крайне болезненным и нежелательным. Сердце у нее нехорошо сжалось. Неужели поганый старикашка Хафиз настолько коварен и мстителен? Она-то думала, его цель – выпустить Флифа, а не сводить с ней
