Роджером» и открыл огонь по магической защите.
Хешшкор присвистнул:
– Странные вещи из-за тебя происходят. Да, это достойная причина для мести. Но все же мы отправимся в гости к Хафизу, – не обращая внимания на попытку Виты возразить, он продолжил: – Ты забываешь о бутылке. Фаирату явно подпоил Хафиз, а следовательно, именно он причастен к похищению содержимого твоего ларчика.
– Но Лисаан… – перебила Вита.
– Есть две возможности. Либо Лисаан и Хафиз действуют независимо, каждый в своих интересах. Либо они в сговоре.
– Белый колдун с черным? – усомнилась Вита. – Да еще такой ревнитель догм, как Лисаан, с таким ревнителем догм, как Хафиз?
– Белый, черный… – Хешшкор раздраженно прищелкнул пальцами. – Они всего лишь люди, могут и поступиться принципами.
Виту слегка покоробило, но она промолчала. Если уж он понимает, что не следует ссориться, то и она не развалится, если пропустит кое-что мимо ушей.
– Вашу руку, барышня, – обратился к ней Хешшкор, делая приглашающий жест, – и добро пожаловать в Милену.
Снова телепортация, с тошнотой подумала Вита. Солнечная зеленая опушка ушла из-под ног, оставив на память лишь дурманящий травяной запах, и после нескольких неприятных мгновений пейзаж разительно изменился. Вита едва устояла на ногах – каблуки подкосились на наклонной каменистой поверхности, и она была вынуждена опять вцепиться в Хешшкора. Местность была гористая, со всех сторон виднелись вершины, некоторые с ледовыми шапками. Они стояли на неуютном склоне, продуваемом злым холодным ветром. Вита плотнее закуталась в лисью шкурку. В Москве только что было утро, а здесь темнело; Вита, перестукивая зубами, попыталась определить, в каком часовом поясе они находятся, но спустя короткое время плюнула на это.
– Г-говоришь, это и есть М-милена? – проклацала она челюстями. – Не вижу ничего п-похожего на з-замок.
Хешшкор выглядел хмурым и озабоченным.
– Боюсь, он вон там, – бессмертный протянул указательный палец по направлению к западу, где сгущался туман.
Вита подивилась про себя, как может держаться туман при таком ветрище, а вслух сказала:
– Так пошли проверим.
Идти по щебню и валунам было нелегко, и Вита вскоре вновь вздрагивала от боли в разбитых пятках и пальцах ног. В душе копилась злость на Хешшкора: ну что стоило ему наколдовать хотя бы кеды? Конечно, с роскошным платьем они бы не гармонировали, но ведь можно было и вместо этого глупого платья, превосходящего по глупости даже то, что она надевала на выпускной вечер в школе, сделать свитер и теплые джинсы. И зубы не щелкали бы от холода, и клинок тащить куда удобнее, а то от него все юбки перекосились, путаются в ногах при каждом шаге… И почему бы Хешшкору не перенести их поближе к замку? Она сердилась все больше, но упорно топала вперед, еще сильнее сбивая ноги.
– Так я и знал, – проговорил Хешшкор безнадежно.
Вита оторвала взгляд от земли и сразу поняла, что имел в виду бог. Туман клубился здесь вовсе не в силу неизвестного природного явления. Он скрывал чашу, окруженную магическим барьером – совсем как в Хешширамане. Потому они и не смогли проникнуть в Милену при телепортации – или внепространственном переносе, как предпочитали выражаться колдуны.
– Милена там, – кивнул Хешшкор, и выражение его лица вкупе с интонацией насторожили Виту.
– Слушай, в чем проблема? – спросила она. – Давай, махни рукой, и пройдем через барьер.
Хешшкор присел на обломок породы и отвел глаза.
– Не получится. Хафиз – не мой посвященный. Я не властен над его магией.
– Ч… – Вита хотела было помянуть черта, но тотчас исправилась: – Четырнадцать тысяч проклятий!
Только без истерик, мысленно приказала она себе. Крича и швыряясь близлежащими предметами, ничего не достигнешь. Она провела рукой по лбу, заставляя себя успокоиться, и села рядом с Хешшкором, подложив полиэтиленовый пакет, чтобы не запачкать роскошную юбку.
– Давай помозгуем. Мы обязательно найдем способ проникнуть за барьер, надо только хорошенько подумать.
– Поражаюсь твоему оптимизму, – глухо проговорил Хешшкор. Поза его демонстрировала глубокое разочарование их проектом.
Вита уже перебирала варианты.
– Кольцо Путешественника Вовне? Изготовлять его застрелишься, а сработает ли оно с этим барьером, неизвестно. Флиф способен разрушить барьер, но лично я не возьмусь за транспортировку сюда этого воплощенного ужаса. А можно ли проникнуть за барьер сверху? Ну, скажем, прыгнуть с парашютом?
– Ты видишь чашу, – отозвался Хешшкор, – но на самом деле это – сфера. Сверху она прозрачна, проницаема для воздуха и воды, но человека не пропустит.
– Хорошо. А если разбомбить ее?
– Ты как будто против ядерных взрывов, – невесело ухмыльнулся Хешшкор.
– Но это же произойдет не сразу. Мы прорвемся внутрь, а там ты быстренько погасишь это дело, как в Фаиратином замке.
– Да нет, ты не поняла. Барьер – это не простая защита. Его может прошибить только атомный взрыв. Тут, конечно, безлюдно, и на сохранность здешних гор наплевать. Но всю Милену тоже разнесет в клочья, а вместе с ней – и перстень Тюремщика.
– Значит, и этот вариант отпадает, – заключила Вита. – А прорыть подкоп? – она вспомнила свою давнишнюю попытку преодолеть барьер вокруг Хешширамана.
– Не выйдет, – кратко ответил Хешшкор. – Барьер есть барьер, и сверху, и сбоку, и снизу.
Солнце закатилось за гору, издевательски мигнув на прощание красным лучиком. Совсем стемнело, Луна была за тучами, лишь холодное сияние барьера скупо освещало невзрачный пейзаж. Вита все яснее понимала, что они в тупике. Дрожа от холода и ветра, она порылась в сумке, достала пачку сигарет и открыла ее немеющими пальцами. Вынимать сигарету она не торопилась. Почему-то ей пришло на ум, что бычок в зубах совершенно не сочетается с ее изысканным нарядом. Как и фляга с водкой. Он специально это подстроил, хмуро подумала Вита и невольно придвинулась поближе к теплому плечу Хешшкора.
– Если уж соорудил мне такой наряд, – сердито пробурчала она, – мог бы и согреть меня!
Она имела в виду, бессмертный мог бы, шевельнув пальцем, сделать так, чтобы она не чувствовала холода. Но Хешшкор понял ее иначе.
– Это раз плюнуть, – заявил он с энтузиазмом и, одним движением перетащив Виту к себе на колени, приник к ее губам.
Вита не глядя выхватила клинок, махнула наугад. Хешшкор взвыл, отпустив ее.
– Ненормальная! – он с шипением боли схватился за рассеченное бедро. По трико расползалась кровавая клякса. – Я заодно с тобой, а ты меня зарезать готова!
– Ты ж бессмертный, – невозмутимо ответила Вита, вытирая лезвие носовым платком.
– Мой разум – да! – рявкнул он. – Но я уже объяснял тебе, что если это тело сильно попортится, я не смогу сотворить новое за пять минут!
Он на некотором расстоянии провел рукой над раной, сжав ее края, и Вита изумленно наблюдала, как она постепенно затягивается.
– А что значит – сильно попортится? – поинтересовалась она. – Насколько сильно?
– Хочешь знать, куда вернее ударить? – окрысился Хешшкор. – Перебьешься!
– Ну, я и сама могу догадаться, – невинно заметила Вита. – В сердце, например. Или в голову. Или отрубить обе руки.
