менее смешно.
Я не могу долго сдерживаться.
Смеюсь в голос.
Ричард поднимается. Такой холодный, что даже раскалённый. Нависает надо мной.
— Ты находишь это смешным?
Я кладу ладонь на его грудь, провожу пальцем по грубой ткани. Он отшатывается. Не сильно. Но заметно. Для меня заметно.
Бросает на меня странный взгляд. В глазах вопрос. И что-то мне подсказывает, что вопрос не по поводу этих недоделанных интимок.
Я вытряхиваю мешок, заставляя бедные картинки летать по комнате.
— Что это по-твоему? — спрашиваю у него так, будто он школьник на моём уроке. Изо всех сил игнорируя жгучий взгляд. Да он, верно, готов меня убить.
— Я вижу, — дракон выдыхает, — ты безнадёжна.
— Это просто рисунки, Ричард! Кто угодно мог нарисовать что угодно и подписать как угодно! Кто знает, какое у твоей жены тело на самом деле? Тут нарисовано что-то дефолтное.
Он выгибает бровь.
— Я имею в виду, стандартное. И в чём проблема? Устроили бурю в стакане, тоже мне…
Ричард вновь нависает надо мной и подталкивает к стене. Тело вновь одолевает дрожь. А ещё трудно отвести от него взгляд. Его глаза отчего-то будто хмельные. Но ещё несколько мгновений назад я этого не наблюдала.
Странно.
— Кто ты? — едва ли не рычит дракон, отчего мне становится совершенно не по себе.
В каком смысле кто? Он что догадался? Так быстро? Разве так должно быть? Если я правильно поняла, мне нужно жить жизнь Виктории, а значит и притворяться ей.
В его взгляде пляшут настоящие черти, от прикосновений меня будто бьёт током, дыхание перехватывает, пульс отплясывает чечётку.
Он касается горячей ладонью шеи, ведёт ниже, хватает меня за талию, слегка сжимает и поглаживает большим пальцем. Я вдруг стала куда более чувствительной, чем раньше. Могу даже сказать, что на его большом пальце перстень. И с ним… кхм… ощущения не те. Только мешается!
— Виктория, — надеялась, что выйдет уверенно, а получается какое-то хрипловатое блеяние.
Дракон усмехается.
И вмиг становится каким-то недовольным и холодным, хотя и не отстраняется. Не отстраняется ни на йоту.
— Ты — моя жена, принцесса нашего королевства. Дело не в изображении. Дело в том, что мы оба знаем, что писали с тебя. Тот мальчишка…
— А даже если так? — я вскидываю подбородок. — Это искусство.
Дракон вдруг… приближается ко мне и касается губами мочки уха. А затем и острыми зубами. Слегка оттягивает и прикусывает, заставляя вздрогнуть всем телом.
— Я ещё раз спрашиваю — кто ты?
Молчу в ответ побледнев.
— Моя жена, — повторяет он. На моих глазах его вполне человеческие ногти превращаются в длинные острые когти. Он касается гладкой их стороной моей щеки. И ухмыляется. — Принцесса, а не натурщица. То, что может себе позволить простолюдинка, не может позволить та, что однажды станет королевой. Ты должна держать своих… прислужников на коротком поводке. Не нужно делать из меня дурака, Виктория.
Он отходит и из меня в этот миг будто душу вынимают.
— Я не смогу прикрывать тебя вечно, — вдруг бросает он мне с такой… горечью, что весь настрой на шутки вмиг пропадает.
Что же всё-таки между ним и его женой?
Он как будто собирается уходить. Но останавливается, поднимает один из злосчастных рисунков, всматривается и хмыкает.
— Я не помню, у тебя действительно вот тут родинка?
Указывает на лопатку девушки.
— Мне-то откуда знать… — вздыхаю я. — То есть…
Но он не даёт собраться с мыслями и вновь оказывается слишком близко. Слишком горячий. Слишком непонятный. Слишком притягательный. Слишком…
— Ммм… — стараюсь сдержать стон, когда его обжигающее дыхание касается моей шеи. — Что ты… это ещё зачем?
Он прикусывает ключицу. С такой… нежностью, что я…
Ударяю его по наглой роже!
Потому что у меня сейчас такое состояние, что если не принять меры, случится может всякое. А я его не знаю даже! Кроме того, что он дракон, мой муж и дико возбуждает.
Мда… по всему выходит в этом списке, что бить не надо было.
Ричард отстраняется. Вновь становится холодным. Мрачным. И даже будто жестокость проглядывается в нём. Но я почему-то этому не верю.
Может быть, он, конечно, окажется тем ещё… Но пока у меня есть надежда на лучшее.
Дракон хмыкает, окинув взглядом комнату, мешок с картинками и меня. Меня особенно. Затем отчеканивает:
— Я остаюсь здесь.
И уходит. Вальяжный и как будто довольный!
Я по стеночке спускаюсь на пол, потому что ноги дрожат безбожно. Да и руки. Ещё только глаз должен задёргаться для полной картины.
— Что это было? — спрашиваю у Алисы.
Но она не отвечает.
Потому что в следующий же миг в комнату осторожно входит Гарольд вместе с молодой и симпатичной блондинкой. Я тут же через силу поднимаюсь — во избежание. На ней довольно помпезное платье, но по почтительному поклону понимаю, что она всё-таки мне служит здесь.
— Ваше Высочество… — по голосу понимаю, что уже говорила с ней.
У девушки испуганные большие глаза. Но конкретно она ни о чём не говорит и не спрашивает. Видимо, опасается. Про вид кутюрье и говорить не стоит, он всегда пришибленный.
— Я думала, что принц приехал только на разговор, принцесса, — говорит она. — Но он резко сменил свои планы.
— Да, — отзываюсь. — Что-то такое припоминаю. Мне кажется, я была в комнате в этот момент.
— Прошу прощение, — она вновь кланяется. — Приказать подготовить ему отдельную спальню?
Не совсем понимаю, это она к тому, что его возможно здесь не оставить? Или к тому, не будет ли он ночевать в моей? Судя по тому, что Ричард ворвался сюда, а стража никак не отреагировала — выгнать его нельзя. Но и в страсти нашей все сомневаются… Значит…
— Ты спрашиваешь, чтобы поддержать меня и дать иллюзию выбора?
Она бледнеет.
Надо бы узнать, как Виктория с кем себя вела. Не дай бог здесь будут какие-нибудь близкие друзья. Тогда меня в один миг раскусят.
— Простите, принцесса…
— Ничего, оставьте меня. Насчёт принца — делайте всё как положено.
Блондинка кивает и выходит.
Гарольд остаётся. Ну ещё бы — у него здесь важное дело. Мужчина начинает кружить вокруг меня и охать.
— Платье испорчено… А это что? Шов разошёлся? Какой ужас…
— Не велика беда, всё можно исправить, — я стараюсь проявлять терпение. — В
