Ну, конечно. Он снял пиджак и теперь сидит в белой рубашке, из-за которой отлично видно его широкие плечи и мышцы на руках. Вместе с привлекательным лицом и темными волосами получается просто опасное комбо. Никто даже не замечает взгляд человека, который явно плохо спит и готов из-за этого кого-нибудь прямо сейчас прибить.
Может, его не беспокоить?
А, ладно.
Я подхожу к нему, и, поймав его взгляд, тихо произношу:
— Арина хочет поесть. Ты пойдешь с нами?
—… блин, почему у таких красивых мужиков всегда никакущие бабы? — доносится до меня шепот двух девушек, которые прошли только что за спиной. — Ко мне какие-то уроды все время клеятся, а эти крепко замужем и с детьми...
— … пф, да они просто облизывают этих мужиков с головы до ног, вот и все. А они им изменяют направо и налево, пока эти сидят дома и воспитывают их детей.
У меня начинает дергаться глаз.
— Угу. — произносит коротко Эмир и встает, сразу же вырастая рядом со мной скалой, а мне хочется тут же отдать ему Арину и уйти поесть в одиночестве: разговор этих завистливых дам сразу же делает новый виток - теперь они обсуждают мой рост. Как предсказуемо, капец.
Хорошо, что Эмир занят разговором по телефону и не слышит этих сплетен. Правда, их слышит шкаф рядом со мной, и даже стреляет взглядом в сторону этих двух девушек, но виду не подает, что ему смешно или что-то в этом роде. Спасибо и на этом.
На третьем этаже Арина тут же вырывает руку и бросается к стойке одного из кафе, тыкая пальцем в меню наверху:
— Я хочу гамбургер и картошку фри с сырным соусом! — ее пальчик перемещается в сторону ядовито-зеленого напитка. — И газировку!
Но...
Я растерянно моргаю. Кажется, одна я из нашей троицы обеспокоена пристрастиями трехлетнего ребенка - ни Эмир, ни шкаф даже бровью не ведут в ответ на подобный пассаж. Какой, к черту, гамбургер и газировка?
— Малыш, давай лучше блинчик? — предлагаю я, пытаясь оттащить Арину в сторону менее приметного семейного кафе. — Смотри, там есть разные вкусные начинки. Курочка, салатик... и там есть вкусный ягодный морс. Или, хочешь, картошечку...
— Я хочу гамбургер! — топает ножкой малышка. — Тетя Света мне всегда покупала.
Эта тетя Света...
— Нельзя есть часто гамбургеры. Надо еще и полезную еду кушать. — захожу я с другой стороны, а Арина удивленно смотрит на меня.
— Тогда я хочу сырные шарики и луковые кольца.
У меня дергается глаз.
— Вон, там. — Арина тем временем тянет меня в соседнее кафе, напоминающее пивнушку. — Там все есть! Мне сырные шарики, а тебе, как обычно, пиво!
А тете Свете - люлей лопатой! Я стою после этого громкого выкрика Арины, чувствуя на себе десятки осуждающих взглядов от прохожих, и густо краснею.
***
— Меня тошнит. — спустя десять минут вредно фыркает Арина, ковыряясь в детском супе с фрикадельками.
Мы вчетвером сидим за небольшим столиком. Эмир и его шкаф - с кофе, я с салатом, зато перед Ариной стоит сразу несколько тарелок: с пюре и котлеткой, со сладкими блинами, детским салатиком из морковки и яблока, с сырниками, и стакан с морсом.
— Это полезно. — уговариваю я ее. — И вкусно. Попробуй. Чем вы ее кормили до этого? — обращаюсь я уже к Эмиру, а он пожимает своим широким плечом. — В смысле?!
— На. — он с хлопком кладет передо мной телефон. — Можешь сама позвонить Егерю и спросить, чем он ее сегодня кормил.
— Это тот, от кого она сбежала без куртки и шапки?
— Да.
— Ясно дело, что ничем хорошим. — фыркаю я. — Сколько она уже у вас?
— Один день. Ее подкинули нам с утра.
— Подкинули? — я чувствую ,как мой глаз просто не перестает дергаться. Что вообще происходит в этом мире?
— Ее тетка оставила возле входа с охраной и ушла, прежде чем я с ней пообщался. Так что подкинули.
— И что, у нее нет больше родственников, кто мог бы о ней позаботиться? Вы, ребята, явно не подходите на роль опекунов. — вздыхаю я, забирая у Арины суп с фрикадельками и подталкивая тарелку с пюре поближе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет. Ни одного.
Арина, тем временем, фыркнув и на пюре, с интересом заглядывает Эмиру в бумажный стакан с кофе.
— А что это? Можно попробовать?
Эмир с равнодушным лицом подвигает к ней стакан, отчего я чувствую ,как краснею от ужаса.
— Эмир!!!
И, убираю в сторону тянущиеся ручки Арины под ее возмущенный вой.
— Ты что?! Она же ребенок!
— А есть разница? Все равно, когда вырастет, будет пить кофе. — Эмир без каких-либо эмоций смотрит на ревущую Арину. — Купи уже ей гамбургер. Пусть ест то, к чему привыкла.
Мне хочется застонать обреченно.
— Есть огромная разница между ребенком и взрослым. — мрачно произношу я, приложив ладошку к начинающему болеть лбу. — Ты бы еще новорожденному в бутылочку кофе залил. Из тебя выйдет отвратительный отец.
— Я пошла. — бурчит Арина, проревевшись и решительно слезает со стула. — в игровую комнату. Дай деньги.
Очередной шок. Я смотрю на нее, не моргая.
— Одна?
Арина пожимает плечами, говоря будто “и что?”.
— Нет, подожди. — я мысленно посылаю тете Свете лучи ненависти, и быстро допиваю свой сок. — Сейчас я доем салат и пойдем вместе.
— Тогда я пока на лифте покатаюсь. — Арина разворачивается и решительным шагом идет в сторону больших стеклянных лифтов.
— Арина!!!
Эмир
Эмир
Просто до скрежета зубов хочется, чтобы этот день уже закончился.
— Ква-ква. — мелюзга по имени Арина передо мной, надев на руку зеленую лягушку, не замолкает ни на секунду, тряся ее перед моим лицом. — Это черепашка-ниньзя. Ква-ква!
Почему у детей нет инстинкта самосохранения? Или у меня что-то с лицом? Обычно для других хватало долгого и пристального взгляда, чтобы они заткнулись и молча свалили, но эта ничего не замечает.
— Это не черепашка-ниндзя. — решаю я разбить детские мечты. — Это обычная лягушка из болота.
— Это черепашка. — мрачно смотрит на меня Арина.
— В каком месте? Ты чем мультик смотрела? И с каких пор черепашки говорят “ква”?
— Они квакают!
— Иди и возьми у меня в библиотеке учебник биологии, и посмотри, квакают ли черепашки.
— Чего взять? — недоуменно смотрит на меня эта мелочь.
Не знаю, как остальные люди ладят с детьми. Вообще не представляю, как женщины сидят с ними целыми днями на протяжении многих лет и еще умудряются не игнорировать их, а развлекать и играть. Это же дико странно, когда перед тобой говорящий на твоем языке человек, но какие-то простые вещи оказываются ему совершенно непонятны. Что мне ответить на ее вопрос? “Что взять?” Учебник по биологии. Картонный кирпич с бумажными страницами. Что непонятного?
— Забей. — произношу я, чувствуя, как еще сильнее трещит голова. — Просто смирись, что это лягушка, а не черепашка.
— Что забить? Гвоздь?
Твою дивизию...
В этот момент на пороге комнаты появляется Лия с чистой и выглаженной одеждой в руках. Надеюсь, она пришла, чтобы избавить меня от этого не до конца разумного человека.
— Я погладила часть одежды, а часть отправила в стирку. — произносит она, перебирая ворох бело-розового безумия в руках. — Ее нижнее белье я быстро простирнула и высушила в сушилке. Постельное тоже пришлось по-быстрому постирать, но уже поздно и я нашла в той комнате чистые комплекты для взрослых. Завтра нужно будет постирать оставшуюся одежду, потому что некоторую явно мерили в магазине. На одной из футболок я заметила сопли.
— Отлично. Ты займешься этим. Деньги я уже перевел на твою карту ,так что ты официально выполняешь работу няни.
— Уже? На мою карту? — ее брови хмурятся. — Откуда ты знаешь номер моей карты?
Я про тебя все знаю, Лия.
— Думаешь, это сложно узнать? — смотрю я на нее. Она в ответ закатывает глаза, но я замечаю в них мелькнувшую тревогу.
