– Патроны? – осведомился большой.
– Уф-ф-ф… Не особенно, – шумно выдохнув, ответил его новый напарник. – От толпы отбиться точно не хватит.
– В один ствол не справлюсь. Из «вторички» у меня только пистолет, да от него толку мало.
Из мглы к ним уже приближались три пары багровых огоньков. Каракурт одну за одной выпустил из подствольника своей винтовки две гранаты, целясь в сторону тварей. И стартанул вверх по крутому склону.
Меньший из бродяг припустил за ним следом. Сбоку скакнула какая-то шустрая дрянь, Каракурт подстрелил ее в прыжке.
Его ведомый оступился и опрокинулся, почва ушла у него из-под ног. Момент – и вот он уже в свободном падении. Если бы не своевременно схватившая его за шкирку рука большого, покатиться бы ему кубарем обратно со склона… Ничего удивительного, на такой крутизне и в теплый сезон шею можно свернуть, а уж сейчас, когда скользкий снег покрыл землю, и подавно.
Дальше он соблюдал предельную осторожность, хотя не медлил ни секунды.
С правого фланга наперерез сталкерам ринулись очередные мутанты. Каракурт восходил в авангарде, поэтому пришлось подключиться второму. Он всадил дробовой заряд в первую тварь, затем нашпиговал другую. Выстрел, выстрел, выстрел – снег покрывался кровавыми пятнами и устилался их телами.
Сразу несколько монстров попытались наскочить с разных сторон – ведомый расстрелял весь боезапас верхнего ствола, метнул светозвуковухи и кое-как умудрился вырваться из окружения. Каракурт выше по склону клал мутантов из своей мощной пушки, прокладывая себе и ему путь к вершине.
И когда они уже почти выбрались наверх, неожиданно твердь под ногами дрогнула и заходила ходуном. Сталкеров чуть было не сбило с ног. Толчки повторялись – мощнее, ощутимее. Взъярился ветер, заполошно засуетился снег.
– Захват, сука! – крикнул Каракурт.
– Во попали, – только и сказал его меньший напарник.
– За мной!
Большой в несколько отчаянных прыжков преодолел остаток расстояния до верха холма и скрылся за гребнем.
Когда начинается Захват, пока он не раскочегарился по полной, единственный шанс на спасение – это найти какую-то нору и забиться в нее, чтобы не смог оттуда выковырять неумолимый «биомагнит», стремящийся утянуть в эпицентр все живое.
Пароксизмам, сопровождавшим припадки самоуглубления Трота, по-прежнему сопутствовала экспроприация образчиков земной жизни.
2. Новое имя
Российскую Зону штормило, колбасило, барабанило, раздувало и трясло. Толчки следовали неритмичной чередой, двое людей отчаянно балансировали, пытаясь устоять на ногах и не скатиться по склону, подвергая серьезному испытанию свои вестибулярные аппараты. Живые деревья и кусты уже начали клониться к сердцу Трота, глубокой «тарелке» пятого круга. Их тянула в ту сторону незримая сила.
Люди тоже ощущали тягу, влекущую на юг против воли; упорно ей сопротивлялись, пытаясь двигаться пусть и в том же направлении, но по собственному маршруту. Им повезло, они находились пока что неподалеку от внешней границы первого круга Трота, и ураганные силы ярились здесь далеко не в полную силу. Настоящий хаос сейчас творился в глубинных кругах, там, куда еще только предстояло добраться…
Колебания учащались и прибавляли в мощи. Каракурт спускался по южному склону холма, как только мог быстро, и ведомый следовал его примеру. Сверхъестественное действо стремилось к своей пиковой точке, и нужно было поднажать, чтобы успеть спрятаться.
Картина окружающей природы лишилась целостности, превратившись в ошеломительную ирреалию: тут и там ломались деревья, заполошно свертывались снежные вихри, кое-где вздымалась земля, будто подкинутая незримыми лопатами. Трот вертело и выжимало, как в барабане центрифуги, и неуклонно вворачивало туда, в осевой стержень. Разномастные экземпляры зонной фауны – черепоколы, иглометы, бурундуканы, валеты, мутасвиньи и прочие, и прочие – метались в поиске спасения. Все живое носилось средь снежных вихрей, пытаясь хоть где-нибудь спрятаться, скрыться, зацепиться, отгородиться от всемогущей, всепоглощающей силищи, захватывающей и стягивающей осколки всея сущего в ненасытную пасть жуткого эпицентра…
Не было никакого смысла как-то отбиваться от ошалевшего зверья, пытаться хоть немного сдержать мутантов, снующих вокруг пары людей. Тем было просто не до них. Никому сейчас ни до кого не было дела, каждая тварь боролась за собственную шкуру. И это здесь, почти у края Трота! Что там творится в третьем и особенно в четвертом круге, не стоило и экстраполировать.
Поисковый забег оказался взаправду мучительно-нескончаемым, грудь рвало, долбило изнутри огненной кувалдой. Стало жарко, очень жарко. Ирреалия окружающего тянулась резиной, перекручивалась, пропадала… Они не останавливались, упорно поддерживая предельный темп. Ведомый стремился за ведущим, иного выхода не имея, кроме как довериться тому. Через немыслимые, тяжкие муки, обессиленный, домчался… Сбавил темп.
Склон кончился, они опять попали на поле. И здесь Каракурт почти сразу нашел убежище. Он без видимого усилия отодвинул железный люк, нырнул в отворившийся проем и потянул ведомого за собой… в канализационный колодец!
Меньший не прыгнул, он свалился обессиленно в спасительное отверстие колодца, провалился мимо Каракурта. Тот задержался, чтобы задвинуть крышку, отрезая их от верхнего мира, и, когда задвинул, бесцеремонно пнул ведомого ногой, пропихивая по колодцу ниже, ниже…
Они уже спустились во мрак горизонтального тоннеля, когда грянул наконец собственно Захват, и там, наверху, обезумело все материальное и не совсем, интегрировалось, слилось, выплеснулось… Взвыли яростно твари, бьющиеся о крышку люка, и улетели, увлекаемые всемогущей волной притяжения туда, в кошмарные глубины Неизвестного…
Кто не спрятался, сам виноват!!
А схоронившихся внизу людей накрыло, расплющило ментально. Ведомый скорчился на осклизлом полу. Что происходило с Каракуртом, он не знал. Виски и носовые пазухи, казалось, вот-вот должны были лопнуть от невыносимого давления, изнеможденное тело нашло остатки сил, чтобы напрячься… Откуда-то изнутри рвались спазмы, съеденная галета вперемешку с желчью стремилась наружу, из ушей и носа потекли струи крови…
– А-а-а!!! – сквозь кровь прорвался крик Каракурта, бьющегося в корчах где-то поблизости, а может, на другом краю вселенной. – А-а-ар-гх! Не могу-у-у…
Зазвенело тягуче тысячей металлических пластин в барабанных перепонках, перевернулось пространство, и новопришедшего в Трот бродягу наконец вырвало, буквально вывернуло наизнанку. Не в силах сдерживать рвущееся на свободу прогорклое содержимое желудка, он сдался, затем обмяк и провалился в небытие.
* * *
Он вернулся в реальность и удивился, что все еще дышит. Но муки закончились, это факт. Следующей мыслью была здравая, что надо бы удалить с лица подсохшую кровь. Однако идея тотчас растворилась в хлынувшем море действительно насущных проблем.
Поодаль от него, дальше вдоль стены, сидел здоровяк Курт.
– Жив? – спросил большой.
– Не дождутся! – жизнеутверждающе ответил он.
Да, настроение воцарилось эйфорическое – успели!
– Не хреново покуролесило, – резюмировал Курт, хохотнул. – Ха-ха! – И посоветовал: – Расслабься, чувак. – Он выудил откуда-то из-за пазухи куртки плоский пенал, распахнул и добыл изнутри штуковину, формой напоминающую небольшой изогнутый огурец; лизнул его, причмокнул, затем еще раз лизнул, словно мороженое, и спросил: – Будешь?
– Это еще что за фигня? – подозрительно спросил ведомый.
– Бродяги прозвали «смешинка». С полгода как появилась, прикольная… Вставляет от нее конкретно, мне в первый раз летающие небоскребы примерещились. Попробуй. Потом уже глюки не такие сильные, но главное, от нервов по-прежнему помогает. Типа как успокоительное. Восстанавливает внутреннее равновесие, епта…
– Не балуюсь таким, – отказался ведомый.
– Ну, твое дело… А здорово мы драпанули! Давненько так люто не было. – Большой снова лизнул свой успокоительный зонник и предложил: – Ну, теперь рассказывай, откуда ж ты такой свалился. C одной стороны, сразу ясно, что не первоход, а с другой – вдруг лажаешь, как зеленый новичок…
– Я вернулся, – ответил спасенный.
– Откуда? – не понял Курт.
– Уходил во внешний мир, – последовало разъяснение, – а теперь вот обратно…
Сначала Каракурт никак не отреагировал на полученную информацию, но спустя долгую паузу до него дошло, о каком именно мире шла речь.
– Ага, ага! – саркастически произнес большой бродяга. – Ты, часом, не попутал вектор, мужик? Чё за туфта? Ни одного! Слышь! За восемь лет, прошедших после зачистки эпицентра и закрытия Зоны, я не встречал ни одного чела, который утверждал бы, что он уходил в нормальный мир, просочившись наружу через внешнюю границу, а потом вернулся. Как оно там было в старые времена, не знаю, но теперь Зону не покида…
