Они заговорили, уточняя детали действий, ведь во время биолокаторного поиска связь невозможна, поэтому все нужно обговорить заранее. Клим выпрямился и покосился на командира. Он стоял рядом сказочным черным силуэтом, на его нейтридном скафандре играли синие блики. Чужая, загадочная луна щедро заливала притихшую землю потоками голубого света; теплый воздух звенел и дрожал под их напором. Конечно, это лишь чудилось, на самом деле звенели и тренькали светлячки, разноцветными мигающими искорками плавающие над землей то в одиночку, а то и целыми роями. За светлячками с кваканьем гонялись большеголовые крылатые твари, своим прыгающим, рваным полетом похожие не столько на птиц или летучих мышей, сколько на бабочек; их причудливые тени-кляксы нет-нет да и проскальзывали по сияющему лунному диску.
— Ты готов?
— Сейчас, — ответил Клим, переключаясь в деловое русло, — вот только настроюсь по резонансу.
Занимаясь этой тонкой операцией, он словно про себя говорил:
— Ночной дозор! Оружие, доспехи, тревога и бесстрашие в зорких очах — все как в рыцарские времена. Не хватает факелов и верховых лошадей.
И поскольку Иван отмолчался, спросил:
— Как ты думаешь, будет толк от нашей ночной прогулки?
— Не знаю. Но тяж грибницы — единственный материальный след, нельзя им не воспользоваться.
— А если это ловушка? — спросил Клим.
— Что поделаешь? Иногда приходится идти и в ловушку, — вздохнул Лобов.
Они пошли гуськом: впереди Клим, плавно покачивая щупом биолокатора у самой земли из стороны в сторону, будто косил траву, позади на дистанции в пять шагов Иван с оружием наготове, весь обратившийся в слух и зрение.
Темное небо, задернутое кисеей лунного сияния, пронзала черная игла «Торнадо», вздымавшаяся над зубчатой стеной леса. Корабль строго следил за космонавтами горящим красным глазом. Дул теплый черный ветер. Близкие ели походили на колышущиеся облака сизого тумана, пальмы устало качали кожистыми листьями-плавниками, на которых играли холодные металлические блики, — все старались, да никак не могли уплыть поближе к звездам, в низкое небо. Под ногами мягко и обиженно шуршала сочная трава, а иногда с тонким хрюканьем рассыпались по сторонам стайки длинноногих зверьков, похожих не то на лягушек, не то на тушканчиков.
— Узел! — сказал вдруг Клим, остановившись.
Выждав и осмотревшись, Лобов подошел к Климу и посмотрел на экран биолокатора: в самом деле, к тяжу грибницы, по которому они шли, подходил другой, заметно потоньше; тяжи сливались, образуя вырост, и далее шел тяж, увеличенный в диаметре. Потом попался еще узел и еще один; тяж грибницы теперь уже не был сплошным, а состоял из нескольких параллельных ветвей, которые вились причудливо, то расходясь петлями, то сливаясь снова.
Вдруг где-то впереди за деревьями, которые росли уже довольно часто, прозвучал глухой взрыв.
— Стой! — поспешно приказал Лобов.
Клим остановился, напряженно вглядываясь вперед. Лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев и ложился на землю синими пятнами. А там, впереди, за черной массой деревьев, Климу почудился другой, нелунный, зеленоватый свет.
— Что там? — спросил он Ивана, который осторожно приблизился к нему.
— Вспышка и потом несильный взрыв, — рассеянно ответил Лобов, вглядываясь вперед, — а теперь свет. Можно подумать, что это отблески костра, но свет зеленый.
Клим нервно усмехнулся:
— А может быть, у них горят костры зеленым пламенем?
Лобов оставил шутку без ответа.
— Сворачивай локатор, — решил он наконец, — я пойду вперед, прикроешь.
— Иван, — просительно проговорил штурман.
— Не надо дискуссий, Клим, — мягко сказал Лобов, — не время.
Он подождал, пока Клим свернул свое хозяйство, и осторожно пошел вперед. На дистанции в пять шагов за ним бесшумной черной тенью последовал и Клим. Да, сомнений быть не могло — впереди ровно горел таинственный свет. Скоро он пробился напрямую, зелеными бликами лег на нейтридную броню скафандров, подсветил снизу стволы пальм и кроны елей, по траве и подлеску потянулись густые черные тени. Еще несколько шагов, и Лобов оказался на краю большой поляны и замер в раздумье, что делать — изумляться, трепетать от страха или смеяться.
В дальнем конце поляны светил большой фонарь, а правильнее сказать — розовая лампа, прикрытая сверху, как шляпой или глубоким зонтиком, зеленым абажуром. Сооружение это покоилось на толстом, заметно сходящемся вверх на конус стволе и было лишь немногим меньше человеческого роста. Розовая лампа горела где-то в самой маковке зонтика, так что розовый свет не распространялся далеко, а образовывал яркое световое пятно диаметром метров пять—шесть, все же остальное пространство освещалось изумрудно-зеленым светом зонтика. По самому краю светового пятна, там, где розовый свет мешался с зеленым, водили хоровод… гномы. Гномы — именно это слово сразу пришло в голову Ивану. Ростом они были с белку, а лучше сказать, с суслика, у них были надутые бочкообразные тельца с короткими ножками, которыми они перебирали так часто, что, казалось, не шли, а катились по траве.
На этом бочкообразном тельце сидела круглая голова без носа и рта, с глазами-щелями, прикрытая сверху остроконечной шапкой. Эти шапки слабо светились — у одних гномиков красноватым, а у других — желтоватым светом. Гномы, этакие добродушные пузанчики, были всецело погружены в свое занятие и не обращали внимания на окружающее. Они двигались друг за другом по кругу, строго сохраняя дистанцию, наверное, половину человеческого шага, останавливались, поворачивались направо, налево, подпрыгивали и снова шли по кругу, но уже в другом направлении. Время от времени из верхушки центрального фонаря с шипением разлетался фейерверк разноцветных искр, и тогда гномики начинали прыгать особенно высоко.
Уловив неподалеку движение, Лобов резко обернулся — это был Клим. За прозрачным забралом шлема Иван видел его ошарашенное лицо, Лобов невольно улыбнулся, но тут же приложил палец к губам: ни звука! Клим успокоительно закивал головой. Они долго смотрели на этот завораживающий, колдовской хоровод гномов, а те все танцевали уверенно, деловито, как будто выполняя какую-то важную, хорошо им знакомую задачу. Какой в этом смысл, цель, значение? Ничего не было понятно, да, честно говоря, и не хотелось думать об этом — настолько красочным, необыкновенным было это зрелище.
Вдруг Клим стиснул руку командира. Лобов повернулся к нему, недоумевая. Штурман с заметной тревогой показал ему глазами вперед и в сторону. Лобов скосил глаза и увидел, что неподалеку от них на поляне пучится и опадает, пучится и вновь опадает земля, вставая все более и более крутым бугром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
