Лишь последние несколько лет она в своё удовольствие начала обряжаться в короткие маечки и приталенные платья. Казалось бы, её гардероб теперь должен был ломиться на радостях, однако выходило всё строго наоборот. Шмоток было немного, но каждая сидела так, словно шилась специально для неё.
Да, всё было простенькое и покупалось на распродажах, а часто и вовсе в секонд хендах, однако Ульяна всегда выглядела, как куколка. Это был её пунктик, маленькая одержимость. Раньше она никак не могла взять в толк, почему стройные девушки, у которых было всё, о чем только можно мечтать, выряжались настолько безвкусно. А сейчас… ну она по-прежнему не могла этого понять.
Даже, вон, в универе подавляющее большинство выглядели, как гопота. Нацепят спортивки или какой-то мешок, на голове устроят взрыв доширака и пошли. Прекрасный женский пол. Зачем? Это ведь совсем несложно выбрать красивую, но удобную одежду. Для этого необязательно мучить ноги шпильками и тратить всё утро на причёску. Впрочем, это их личное дело. Главное, что она могла теперь позволить себе всё, что пожелает.
Как, например, сегодняшняя полосатая кофточка с рукавами и открытыми плечами, заправленная в джинсы с завышенной талией. К голым плечам дотошный старик, кстати, только что в очередной раз прикопался. Не спас строгий кардиган, наброшенный поверх. Хотя он больше напоминал удлинённую жилетку и особо сильно положение не спасал, но это всё лирика… Она же пыталась выглядеть более официально, так чего ему ещё надо?!
Ульяна поправила выскакивающие из ушей неудобные наушники. Последние несколько дней она почти не вынимала их, даже на парах. Музыку не слушала, но для остальных была как бы вне зоны досягаемости. После последнего сториса у народа резко подскочил интерес к её скромной персоне. Всем хотелось подробностей, даже тем, с кем она все эти пять лет не общалась.
Но сокурсники — это фиг с ним, их можно было просто игнорировать, а самых приставучих вежливо послать тихим сапом на хутор бабочек ловить, но с атаковавшей её корреспонденцией справиться оказалось сложнее. Первые пару дней вообще был ад. Репортёры окружили её буквально со всех сторон, караулили у каждого входа и выхода, однажды нагрянули даже домой, но были так далеко посланы злой за то, что её разбудили Кристиной, что больше носа туда не совали.
Вопросы сыпались градом, диктофоны тыкались в лицо ― жуткое зрелище. Мерзкие бессовестные папарацци. Да, Матвеева тоже хотела связать жизнь с журналисткой деятельностью, но мечтала работать в редакции какого-нибудь журнала и писать статьи, а не вести себя, как больное стадо, которому требовалась массовая прививка от бешенства.
Причём писать не третьесортный мусор вроде «32 способа получить оргазм» или «Как понять, что парень тебя больше не любит». Нет, она хотела копать более глубоко. Ради этого после получения диплома Ульяна собиралась продолжить обучение и получать второе высшее, но уже на кафедре психологии. Вечная студентка с вечной подработкой в ночном баре. М-да, кажется, она никогда не съедет от подруги.
Прижимая к груди папку с перечёрканной дипломной работой и поправляя сползающую с плеча сумку, она заметила впереди толпу. Такую сложно проглядеть. Кажется, половина универа сбежалась, вот только по какой причине затеялся, собственно, весь сыр-бор так сразу не поймёшь.
И бог бы с ними, но проблема заключалась в том, что обойти эту свору было нельзя, она напрочь перекрывала выход с территории. Пришлось пробиваться вперёд, расталкивая спины локтями. Ощущение, словно День Города наступил раньше положенного и с минуты на минуту начнёт бабахать салют.
Пробравшись в центр столпотворения Матвееву заприметили и с готовностью ослепили вспышками камер. В глазах заплясали световые зайчики, а когда они разбежались она узнала наплевательски преграждающий дорогу ярко-жёлтый Феррари и сидящую на его капоте мужскую фигуру.
― Эй, недотрога, ― небрежным кивком окликнул её Кирилл, щелчком отправляя недокуренную сигарету в полёт. Удивительно, что при такой толкучке окурок не попал в кого-то из толпы. Кометов собственнически поманил Ульяну пальчиком. ― Я как раз тебя жду. Так соскучился по своей принцессе, не смог дождаться вечера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 3. Попытка не засчитана
Ах, вот как. Он тоже решил поиграть в её игру. Ещё и надумал навязать свои правила. Эту самодовольную морду видно из космоса. Кометову нравится, что он застал её врасплох. Стоит, ждёт ответной реакции. А какая может быть реакция?
Отвесить средний палец и свалить в закат нельзя, это окончательно развеет слух об их отношениях, на что Кирилл, скорее всего, и надеялся. Все эти дни они оба отмалчивались, не давая официальных заявлений, а тут явление Христа народу. Этот прыщ на теле живого организма заявляется сюда и стоит, злорадно ухмыляясь. Наверняка рассчитывает отделаться малой кровью. На его лбу практически маркером выведено: ну что, наигралась? Можем заканчивать цирк?
Нет, родной. Ты так просто не отделаешься. Цирк продолжается. Клоуны поправляют грим и готовятся ко второму акту.
― Принцесса тоже соскучилась по своему котику, ― стянув из ушей наушники и повиснув у него на шее сладко отозвалась Ульяна, одаривая его чуть затянувшимся поцелуем в губы. Специально, чтоб все успели сфоткать. ― Ой, я тебя немного испачкала, ― в лучших традициях заботливой девушки она подтёрла на его лице остатки блеска.
― Не страшно, ― Кометов, не выпуская её из объятий, обернулся к прессе, обступившим их растянутым полумесяцем. ― Про меня и мою личную жизнь в последнее время ходит много слухов. Так вот она, дама моих грёз. Та, что украла моё сердце.
Ого, каким романтичным он умеет, оказывается, быть.
― Кирилл, как давно вы встречаетесь?
― У вас все серьёзно?
― Как вы познакомились? ― затарахтели папарацци, размахивая блокнотами, как мартышки гранатами.
― Можно сказать, мы знакомы всю жизнь, ― усмехнувшись, ответил им тот, многозначительно косясь на спутницу, и понижая голос так, чтоб услышала его только она. ― Правда, Кривозубок?
Ага, у кого-то единственная извилина заработала. Вспомнил, значит.
― Сам допендрил или подсказал кто?
― Не капай ядом, ― контрольным выстрелом целуя её в висок, тихо заметил Кирилл, умудряясь при этом улыбаться камерам. Сказывался многолетний опыт лицемерия. ― А то ещё заляпаешь ненароком блузку.
― Боишься, что на тебя попадёт? ― фыркнула Матвеева, которую практически вжали в мужское тело. По всей видимости, чтоб она не чудила. ― Не переживай. Тебя яд не возьмёт. Только кирпич в голову.
― Кирилл, расскажи подробнее о своей избраннице?
― Кто она?
― Как её зовут?
― Где всё же вы познакомились? ― продолжали сыпаться вопросы. Личного пространства для этих людей не существовало. Хоть на голову не садились, и на том спасибо.
Зато диктофоны практически вталкивались сенсационной парочке в глотки, а толпа всё это безобразие снимала, чтобы потом выложить в ютуб. Кто-то нетерпеливо топтался на месте, надеясь на снимок со звездой. Другие, в большинстве девчонки, страстно вздыхали, разглядывая красавчика и прожигая его спутницу ревнивым ненавидящим взором. Третьи бродили вокруг да около тупо от скуки, подумывая, успеют ли они сбегать в столовку за чипсами, чтоб было чем похрустеть под происходящее действо.
Неприятное ощущение. Чувствуешь себя героем какого-то тупого комедийного кино. Так и ждёшь, когда прогремит закадровый смех. Во всяком случае не в своей тарелке себя чувствовала сейчас Ульяна, а вот певец был спокоен, как языческий бог. Посторонних для него будто и не существовало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― О, эта крайне интересная история. Правда, солнышко? ― его пальцы больно впились ей в бок, хотя со стороны казалось, будто он просто её обнимает. ― Поделимся со всеми очаровательной историей нашего счастливого детства?
Вот крысёныш. Реально ж готов растрепать. По ушлой роже понятно. Решил задействовать запасной план, раз она не согласилась пойти на мировую. Теперь в ход пошла игра на её нервах, при чём с ударами ниже пояса. Нельзя тыкать носом девушку в её комплексы. Это подло и нечестно. Что ж, если он не гнушается такими методами, то и она не станет мелочиться.
