а номер 530 на пятом этаже, над офисом, служил его личными апартаментами. Убогую обстановку заменили сделанной на заказ мебелью и китайскими коврами, стены облицевали искусственным мрамором розового, красного и светло-зелёного цвета, чтобы напоминали о Флориде. За рабочим столом стояло кресло с пуленепробиваемой спинкой — подарок Доминика Роберто. На стене сзади — три портрета в рамках: Джордж Вашингтон, Авраам Линкольн, а посередине... Журналист Фред Пасли утверждал, что это был портрет Большого Билла Томпсона, Говард Винсент О’Брайен — самого Капоне[39], в бриджах и с клюшкой для гольфа. При входе в личные апартаменты пол выложили дубовым наборным паркетом с инициалами А К. Внутри — лепнина, позолота; старинный восточный ковёр на полу; огромная люстра из дымчатого хрусталя, из которой лился янтарный свет; ложный камин с ложным углём, подсвечиваемый электрическими лампочками; на каминной доске — радио; на стенах — головы оленя и лося. Ванная комната облицована зелёной плиткой с пурпурной каймой, в центре — большая и глубокая ванна лавандового цвета с позолоченными аксессуарами.
Отель был переоборудован так, чтобы в случае даже самого неожиданного нападения можно было скрыться: система сигнализации, скрытые панели, движущиеся стены... Потайная лестница, находившаяся за медицинским кабинетом, вела наверх — в комнату дежурной любовницы. Капоне всегда поднимался на свой этаж в отдельном лифте, окружённый стеной телохранителей, у каждого по две кобуры с пистолетами. У дверей его спальни дежурила охрана. А если бы подосланному убийце, преодолев все преграды, удалось её прикончить, ему пришлось бы как-то проникнуть через запертую бронированную дверь. Еду для Капоне готовили в отдельной кухне; за поваром следили люди, которым Аль доверял; перед тем как он приступал к трапезе, повар должен был на его глазах отведать свою стряпню. В случае опасности отель можно было покинуть по подземному ходу.
А опасность существовала. Как оказалось, защитить от неё Аль не мог даже близких людей. Вскоре после его отъезда Рафаэле Капоне отправился в еженедельный обход залов с игровыми автоматами[40], но, добравшись до Элджина, «умер». В свидетельстве о смерти, выданном семье, было написано, что нигде не работающий Рафаэль Капоне, сорока семи лет, скончался от «сердечной недостаточности, лёгочной недостаточности и почечной недостаточности». Когда сыновья забирали его тело, они поняли, что доля истины в этом диагнозе есть: в теле, продырявленном пулями, действительно недоставало всех этих жизненно важных органов.
Через несколько недель после похорон Клотильда собрала детей — пятерых своих сыновей, двух дочерей и двух приёмных — в столовой, тщательно закрыв двери в гостиную и на кухню. На стол положили Библию. Это было довольно странно для католической семьи, редко заглядывавшей в Священное Писание; дети даже не могли понять, откуда книга взялась. Вдова заняла место во главе стола, хотя после трагической кончины её мужа оно отводилось старшему сыну Дженнаро (Йену); остальные расселись по старшинству. Говорил, впрочем, Дженнаро: «Мы собрались, чтобы принести клятву. Ничто из сказанного сегодня не покинет этой комнаты. Никто из нас больше никогда не затеет об этом разговор». Он положил руку на Библию и велел всем взрослым сделать то же. Каждый пробормотал обещание молчать, а потом все разошлись и продолжили заниматься своими делами.
Молчать итальянцы умели. Пройдёт 86 лет, прежде чем единственная из дочерей Рафаэле Капоне, остававшаяся к тому времени в живых, поддастся на уговоры своих внуков и расскажет им в 2015 году, в чём же, собственно, было дело, да и то откроет не всё. Для семьи оставалось загадкой, почему Аль Капоне несколько лет продолжал навещать Клотильду и её детей, поддерживая их материально. Когда сыновья выросли, ни один из пятерых не работал, однако Капоне по-прежнему жили в достатке. В дальнейшем эта связь, спасительная в тяжёлые времена, ляжет на семью тяжким бременем, «каиновой печатью». Так что же связывало Аля и Рафаэле? Бабушка выдала несколько версий: Рафаэле был связан ещё с отцом Аля, Габриэле, до отъезда в Америку. Или Тереза Райола была как-то связана с Клотильдой Туфано. А скорее всего, один из сыновей Рафаэле и Клотильды на самом деле был побочным ребёнком Аля, которого они воспитали по его просьбе. Действительно, два младших сына, Джозеф (Пип) и Джеймс, были больше похожи на Аля, чем на отца или старших братьев. Особенно Пип. Особенно в гневе. Внуки сделали анализ ДНК; версия об отцовстве Аля не подтвердилась, тайна осталась нераскрытой...
Вполне понятно, что на фоне таких происшествий, как с Рафаэле Капоне, угрозы властей казались Алю писком комара, от которого он лишь досадливо отмахивался. Единственным, кого не на шутку тревожили допросы, касавшиеся доходов, образа жизни и налогов, был Фрэнки Рио, верный телохранитель Аля. Однажды Рио сказал: станете заказывать новый костюм — попросите материю в полоску, чтобы было что носить в тюрьме. Аль отшучивался или злился. Тем временем неповоротливая государственная репрессивная машина, изъеденная коррупционной ржавчиной (Мейбл Виллебрандт, отправленная Гербертом Гувером в отставку, в докладной записке на его имя прямо писала, что в США не сыщется и четырёх тысяч человек, которых нельзя купить), понемногу приходила в движение. Президент Гувер согласился с Маккормиком, что разгул преступности был спровоцирован ненужным и неэффективным «сухим законом», однако отменять его не спешил[41].
Зато президент не возражал против того, чтобы как следует наказать преступников, обогатившихся за счёт нарушения этого закона. Он поручил министру финансов Эндрю Меллону возглавить группу, которая займётся борьбой с незаконными доходами и неуплатой налогов. Сам Меллон был открытым противником «закона Волстеда», трезвость нормой своей жизни делать не собирался и являлся совладельцем хлебного спиртового завода на западе Пенсильвании, дававшего работу бедному населению. Но дело-то не в нарушении закона, а в неуплате налогов, так? Меллон вызвал к себе Элмера Айри, главу особого разведотдела при Министерстве финансов, и велел ему собрать неопровержимые улики, чтобы засадить Капоне за решётку.
Неужели счетоводы справятся там, где не справилась полиция? У директора ФБР Эдгара Гувера вошло в привычку спрашивать Меллона при встрече: «Ну что, ещё не прищучили Капоне?»
Капоне же плескался в своём бассейне. На кадрах домашней кинохроники, снятой в апреле 1929 года, рядом с ним запечатлены весёлые друзья, дурачащиеся напропалую: Лаки Лучано, Мейер Ланский и несколько других мафиозных боссов из Нью-Йорка...
Атлантик-Сити
