Воцарилось молчание. Чес сидела на полу, схватившись за лицо. Из рассеченной губы тонкой струйкой потекла кровь. Девчонка посмотрела на красное пятнышко, капнувшее на ладонь, а затем оскалилась:
— С-сука… ты сейчас сдохнешь!
Чес накинулась на него, словно маленький дикий зверек, и снова отлетела от мощного удара. На этот раз Квинт не смог перед собой оправдаться. Он ударил ее, потому что хотел.
Девчонка отлетела к стене, но тут же ловко оттолкнулась от нее и кинулась ему навстречу. Ее движения стали другими. Точными, выверенными, как у тренированного бойца, ведомого холодным расчетом. Вошла в режим оружия? Только на лице не испуг, а хищная жажда крови. Квинт едва остановил ее ногу, несущуюся к его животу, а потом другую, что почти прописала хай кик в голову. Быстро! Первая оторопь прошла, уступив место азарту. Хочешь драться, сучка? Будет тебе драка!
Чес дротиком устремилась к нему. Попыталась ударить в солнечное сплетение. Не выйдет, дрянь! Эдриан остановил ее руку, вывернул за спину. Она оттолкнулась ногами от стены, роняя его на пол, и ударила затылком по лицу. Вывернувшись из захвата, снова попыталась ударить в солнечное сплетение… и отлетела от мощного пинка. Бам! Вписалась прямо в дверцу холодильника. Кажется, останется вмятина…
Квинт поднялся одним рывком, сплюнул кровь и рванул к ней. Чес стояла, словно поджидая его, а затем резко распахнула дверцу холодильника. Если бы не ускоренная реакция, повалился бы от удара, но Квинт ушел от него, схватил ее за грудки и проволок по столешнице, с грохотом роняя на пол посуду и приборы. Чес пару раз сильно ударила его коленом под ребра, но Эдриан почти не заметил. Он был поглощен упоительным чувством настоящей серьезной драки.
Следующий удар пришелся по яйцам. А вот это уже запрещенный прием!
— Ах ты, мразота! — прорычал он сквозь боль.
Квинт стиснул ее шею в удушающем захвате, увлекая на пол, на черепки битой посуды и крошево стекла. Она захрипела, вырываясь из его рук, заколотила ногами, но Эдриан держал очень крепко. Скоро она обмякла, резко перестав сопротивляться. «Перегнул?» — подумал Квинт и, ощутив укол совести, отпустил ее.
— Чес?
Она лежала на его коленях, не шевелясь и, кажется, не дыша.
Эдриан наклонился в попытке прослушать ее сердцебиение. «Убил?» — испуганно подумал он. Краем глаза он увидел несущееся к нему смазанное пятно и только благодаря ускоренным реакциям смог отклониться, но слишком поздно. Кухонный нож по рукоятку вгрызся в тело, подарив калейдоскоп острых ощущений. Чес резво вырвала лезвие из тела, взметнув дождь красных брызг. Они окропили ее лицо, словно россыпь гранатовых зерен. Больно! Окровавленный нож снова пошел в атаку. От первого удара Эдриан увернулся, второй вскользь оцарапал кожу на плече, а на третьем Квинт перехватил кисть, сжимающую рукоять. Хрупкие кости хрустнули. Он смял ее пальцы словно оригами. Чес заорала от боли, нож звякнув об пол, и Квинт тотчас отбросил его подальше.
— Сдавайся!
— Отсоси… консерва…
Пальцы здоровой руки вцепились ему в лицо, но он быстро сграбастал обе конечности и зафиксировал над ее головой. Ее одежда мгновенно пропиталась кровью, красная струйка затекла в яремную ямку… Словно это девчонка была смертельно раненым зверем. Тело Квинта трепетало от перевозбуждения. Какое… пьянящее чувство.
— Сучка! — прорычал он. — Ты вся в моей крови! Угомонись.
«Нет, я хочу продолжения, — шептал окровавленный зверь в подкорке. — Кончи ее, раздави об пол». Девочка под ним дрожала. Квинт чувствовал грудью, как сильно колотилось ее сердечко, словно вот-вот пробьет ребра!
— Охренеть… охренеть… — безостановочно шептала она, то ли в ужасе, то ли в пьяном восторге.
— Ты… как? — осторожно спросил Эдриан.
— Что такое, Эдди? Боишься меня? — Чес рассмеялась, растянув губы в полубезумной улыбке.
— Точно не тебя, пьяное ты чудище.
— Эй, сейчас договоришься, и я опять тебя… ау-ау, боль возвращается…
Она жалобно застонала, и Квинт отпустил ее руки. Кошмар, он и правда смял ее кости, как бумажного журавлика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В этот раз все было иначе. Ты не боялась.
Чес осмотрела изувеченную руку со смесью недоумения и любопытства.
— Конечно! В этот раз я искренне хотела убить тебя, скотина… — проворчала она, а затем посмотрела на Эдриана ошалелыми глазами. — Оу-у…
Проследив за ее взглядом, Квинт увидел дырку у себя в боку. Футболка промокла от крови, пятно распространилось на штанину. Квинт стиснул зубы. Лишь бы ничего серьезного. Загреметь в больницу для него было равносильно добровольной сдаче, но он не понаслышке знал, до чего могут довести проникающие раны живота.
— Черт, надо посмотреть… — пробормотал он, поднявшись на ноги.
Его качнуло, под скальпом пробежали холодные зернистые мурашки, а перед глазами — черные пятна. Он поплелся в сторону аптечки.
— Надеюсь, я была достаточно убедительна! — проорала Чес ему в спину.
— Сучка ты мелкая… В этом я убедился…
Крик оборвался в болезненный стон. «Да, верю, тебе очень больно, девочка, но ты быстро придешь в норму, а вот я…». Квинт вытащил из бокса с красным крестом пластиковую банку с обезболивающим, отвинтил крышку и засыпал в рот сразу несколько штук, а потом кинул закрытой банкой в девчонку. Таблетки прилетели прямиком ей в лоб. Она ойкнула и злобно посмотрела на него.
— Прими, от боли, — сказал Квинт, для чего-то продублировав сказанное характерным жестом.
«Кто знает эту дуру. Еще подумает, что Скиттлз».
Он зашел в ванную и стянул пропитавшуюся кровью футболку. Зашуршали таблетки в банке, раздались болезненные стоны, все ближе и ближе и вот уже практически в дверях ванной:
— Признайся, это же было круто! Почти как секс!
Она рассмеялась, а затем осеклась, наблюдая, как он осторожно промывает рану от крови. Его тело все еще взволновано подрагивало, зверь внутри жмурился от удовольствия, но ему стоило быть аккуратней. Чес могла вспороть ему живот или повредить органы, вскрыть горло, как Шпарте, или просто выколоть глаз. Ему, можно сказать, повезло. Он снова купился на дешевый прием «девушка в беде» и снова огреб от него. Лиз права, он безнадежен…
Квинт обработал края раны обеззараживающим гелем, проверил наличие скоб в медицинском степлере, и начал неприятную процедуру. Эдриан терпеть не мог делать это самостоятельно. У Кейгана всегда была легкая рука. Одрик делал это быстро и словно смеясь, а у Квинта каждая скоба впивалась в мясо с острой болью.
— Эй, ты как там?
Надо же, почти с участием в голосе? Интересно, сильно бы она расстроилась, убей его, как и хотела, или еще б и труп попинала за то, что испачкал ей топик кровью?
— Эй?
Кажется, она хотела войти в ванную. Квинт остановил ее движением руки.
— Не надо. Принеси-ка… Джин, возле дивана.
Когда она принесла бутылку, Эдриан уже наложил поверх шва заживляющую мазь, пластырь и эластичный бинт. Боль немного утихла, но зато замерзли руки и ноги. То ли от холодной воды, то ли от потери крови. Он выхватил из ее рук бутылку и сделал большой глоток.
— Ты уверен, что с таблетками можно?
Удивительно здравая мысль. К счастью, эти таблетки были ему знакомы.
— Со мной все будет в порядке. Мне просто нужен покой и тепло.
Квинт лег на диван, завернувшись во все, что только мог сгрести на себя. Он часто получал ранения и под адреналином, а особенно военными стимуляторами, мог бодро маршировать еще много часов, но сейчас ему хотелось просто полежать.
— Эй, тут такой бардак… — пробормотала Чес, хрустя черепками посуды. — Не хочешь прибрать?
— Пошла ты, — пробормотал Квинт и засмеялся.
Несмотря на слабость, он все еще чувствовал перевозбуждение. Дикая драка, совсем не то, что случалась во время спаррингов между ним, Лиз и Шпарте. Что-то более хищное и приятное.
— Кв-и-и-и-нт, — вдруг заканючила девчонка, перевесившись через спинку дивана, — посмотри… Это ведь не глюк?
Разлепив глаза, Эдриан глянул на протянутую к его лицу изувеченную руку. Вывихи вправлялись прямо на глазах, срастались косточки и затягивались кровоточащие разрывы на коже. Прямо как сплав с памятью формы… Квинт никогда бы не поверил своим глазам, если бы не читал ее профайл и не смотрел видеопрезентации. Он глянул на Чес. Срань Господня, да она напугана.
