Так же неожиданно как начались — истории закончились, и куратор погнал нас спать. Посты, как предложили парни, он распределять отказался.
— Я поставлю защиту на лагерь, никто не пройдет ее, а вам надо отдохнуть и выспаться. — я с тоской посмотрела на лежанки, которые устроили парни, как на этом спать?
Оказалось, что все продумано и предусмотрено. Мне выделили одеяло, и я положила его на это импровизированное ложе так же, как это сделали друзья, потом улеглась и укрылась остатками. На удивление было мягко и тепло. Я выпила зелья, без него ложится побоялась, и уплыла в сон.
Просыпаться не хотелось, совсем. Мне было хорошо, тепло и уютно, а еще мои ноздри щекотал такой родной и приятный запах скошенных луговых трав. Я потерлась носом и тут же поняла, что лежу в объятиях и на плече мужчины. От неожиданности распахнула глаза и чуть приподнялась. На меня смотрели серые и немного лукавые глаза куратора.
Что! Как? Обернувшись, я увидела еще спящих парней, а вот Ады не было.
— Д… Доброе утро. — он чуть потянул меня назад, прижимая крепче к себе.
— Ада решила поохотится и скоро вернется — шепот в ухо вызывал табуны мурашек по коже — ты кричала ночью, опять кошмары. Пришлось успокаивать, чтобы ты не перебудила всех, и меня, похоже, сморило. Он говорил серьезно, но глаза были такими лукавыми. Выпустив меня из объятий, он потянулся, так по-простому, с хрустом. А потом, с веселой улыбкой, чмокнув меня в лоб, поднялся на ноги.
— Поспи еще, я пока завтрак нам приготовлю — и он направился к прогоревшему за ночь костру, разводить его по новой.
Я перекатилась на спину и долго смотрела в тёмное небо. Вот что это сейчас было?
Это может войти в привычку. Просыпаться в его объятиях, это так волнующе и так приятно, а еще… Ну вот зачем он меня мучает?! Но на самом деле я была очень благодарна. Говорят, перед смертью не надышишься, но сейчас я ловила каждый момент, каждую толику заботы со сторону куратора. Парни молчали, не говоря ни слова, только Арен иногда качал головой, бросая на куратора неодобрительные взгляды. Я старалась не думать о причинах такого поведения, это все не важно сейчас.
На третий день нашего странного похода я заметила изменения в поведении Зака. Если раньше он избегал Аду, то тут бежать было некуда. Трудно сказать, что именно повлияло, но они явно помирились и иногда пропадали перед сном, и часто, просыпаясь, я видела их спящими в обнимку. Не знаю кого благодарить за эту перемену, но за подругу я была рада. Пускай нас ждет не самое радужное будущее, но сейчас ее любимый рядом, поддерживает и не дает скатиться в пропасть отчаяния.
По дороге нам попались два очень старых погоста, и мы с Заком немного поработали под строгим наблюдением куратора. Погосты, хоть и старые, но оказались неспокойными и нам пришлось вспомнить, что мы, вообще-то, на практике и к тому же некроманты. Как ни странно, все прошло хорошо, и мы даже получили похвалу за умелые и слаженные действия. Так же пришлось поработать и мечами. Защита, которую поставил куратор на лагерь, была хорошей и не пропускала никого за её контур. Поэтому утром мы с удивлением наблюдали за толпой упырей. Они бились о защиту, но не могли к нам пробраться.
А еще мы зашли в два поселения. Они были совсем маленькие, в одном десять, а во втором четырнадцать дворов, но своя знахарка и некромант были и там, и там. Я поначалу удивилась, но потом поняла, что деревушка просто не выживет в такой глуши без порталов, лекаря и некроманта. В первой мы побывали днем и, убедившись, что все спокойно и наша помощь не требуется, отправились дальше. Во второй деревушке, под названием “Козявки“, мы остановились на ночь. Нас встретил местный некромант, солидный такой дядька, лет сорока на вид. Но то, как он говорил с куратором, вызывало недоумение, будто нашкодивший мальчишка.
Уже позже, за ужином, я поняла, почему этот взрослый мужик так робеет перед мастером Руфусом. Оказалось, что когда-то давно трес Найк учился у мастера Руфуса, и его, как и нас, часто вызывали в кабинете ректора за шалости. Мы сидели за большим столом, он был накрыт без изысков, но скатерть была белая и чистая, а еда, хоть и обычная деревенская, но очень вкусная и сытная. Да и сам дом некроманта был таким уютным, теплым и пахнущим свежей сдобой. Таким же, как и хозяйка. Вот смотришь на эту женщину и на душе становится тепло. Есть в ней что-то светлое, хоть она и не маг вовсе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда первый голод был утолён, начались неспешные разговоры. После того, как нам удалось помыться в горячей воде, вкусно поесть и вытянуть уставшие ноги, мы все расслабились и с удовольствием слушали воспоминания Найка и байки о студенчестве, о его жизни и работе после окончания учебы. Это было безумно интересно и познавательно. К вечерним байкам у костра, от куратора я уже привыкла и с удовольствием слушала воспоминания о его учебных буднях, практике и защите магистрата, а потом и звания архимага. Истории от некроманта были не менее захватывающими и удивительными.
— Не ожидал встретить тебя в такой глуши, Найк, ты таким бойким был — тепло и искренне улыбнулся учитель.
— Устал я шататься по миру, свой угол захотелось, чтобы было куда вернутся, чтобы кто-то ждал — отвечает Найк с теплотой и нежностью поглядывая на хозяйку — Забрел в эту глушь случайно, а тут и встретил свою судьбу.
Разговор еще продолжался, но я уже не слышала, о чем говорят бывший ученик и учитель, я уплывала в сон. Вот почему я не выпила зелья на ночь? Уснула за столом и вот результат. Стою по колено в гнилостной … я даже не могу подобрать слова для этой субстанции, но эта мерзость живая и пытается добраться до меня и поглотить полностью. Она чувствует родную кровь, жаждет моей силы и смерти. Я чувствую это так отчетливо, так ярко, как будто она часть меня. Не могу выбраться, эта гнилостная дрянь засасывает, ухватиться не за что и нет спасения. Жижа забивает рот, нос, залепляет глаза. Я уже не могу кричать, не могу сопротивляться, она поглощает меня, растворяет в себе.
— Лори, дыши, тут есть чем дышать, иди на мой голос, я вытащу тебя, иди ко мне, девочка моя — голос! Я слышу голос, но как? Эта дрянь залилась и в уши тоже.
Дышать? Как тут можно дышать? Я судорожно пытаюсь вдохнуть, понимая, что до этого старалась не дышать вовсе, получается плохо, но вроде получается.
— Вот так, молодец, а теперь иди ко мне, иди на голос — идти? Как тут можно ходить? Я не могу двигаться! Но, из последних сил, делаю шаг, не получается, и снова рваный вздох, легкие горят огнем, воздуха не хватает, но голос просит, уговаривает, такой далекий, такой нежно-заботливый и такой родной. Я долго барахталась, пыталась идти, плыть, продиралась к источнику этого голоса и вдруг резко проснулась. Открыв глаза — ничего не видела, но чувствовала крепкие объятья и успокаивающие поглаживания по спине. Легкие горели огнем, я судорожно втянула воздух и закашлялась.
— Тихо, малыш, спокойно, все уже позади — Руфус успокаивал меня как маленького ребенка. Я всхлипнула, и только сейчас поняла, что не вижу из-за слез.
— Спасибо — прошептала я — эти кошмары меня доконают.
— Скоро все закончится. А теперь спи. — и он нежно поцеловал меня в лоб. “Лучше бы в губы” успела промелькнуть мысль, и я провалилась в сон.
Утром было стыдно! Я проснулась в кровати одна и поняла, как же мне не хватает крепких объятий. Всё-таки я успела привыкнуть. Обиженно сползла с ложа и найдя свои вещи оделась. Где тут можно умыться я не знала и волосы жутко спутались за ночь, я уснула, не заплетая косы, давала волосам подсохнуть после купания. Так и вышла с расческой в руках в общую комнату, где была вся наша компания. Все хмурые серьезные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что-то случилось? — расческа замерла на полпути.
— Просто не выспались. У тебя усилились кошмары? — Кель говори без обид, наоборот, в голосе слышалась тревога.
Я вспомнила ночной кошмар и как я кричала, когда не могла выбраться из той мерзости. Как же стыдно, и так я обуза и все носятся со мной, как с ребенком малым, ведь ничего не умею, не помощник в походах. Так еще и отдохнуть ребятам не даю. В глаза приютившей нас пары вообще смотреть не могла. Но Найк, почему-то, уцепился за этот разговор и стал выпытывать у ребят подробности, не дожидаясь моего ответа.
