Честно говоря, рассказывать постороннему человеку ничего не хотелось, но куратор был другого мнения. Он рассказал, что мы ищем ритуальный камень и хотим снять проклятье, и, если у нас получится, а мы в этом уверены, жителям придется уходить из деревушки, она очень маленькая и слишком близко к границе. Найк слушал внимательно, что-то прикидывая в уме, а потом принес карты. Это были старые, очень старые, карты и на них было видно, что сразу за завесой начинается скалистая гряда. Получается, что когда завеса исчезнет, деревенька будет защищена горным массивом. Хотелось верить, что это так, и в этом случае жителям ничего не угрожает.
Я смотрела на карту и никак не могла сориентироваться на ней. Все было не так, как я привыкла видеть. Не было столицы и императорской резиденции, совсем иные поселения, сколько же ей лет? Единственным ориентиром для меня стал МАТ, а потом Найк показал, где мы находимся сейчас и где он видел нечто подобное тому, что мы описываем. Камень с верхушкой, срезанной так, что получается почти ровная поверхность и странные письмена по кругу. Идти до этого места пару дней. Сердце ушло в пятки, неужели послезавтра мы уже будем на месте и придется проводить ритуал? Ну так же хорошо все было, лес, костры и байки, утро в крепких объятиях любимого. Это все отвлекало и страх притупился.
После завтрака мы долго прощались с Найком и его женой Полей, он все порывался пойти с нами, но Арен быстро отговорил его, сказав, что беременной жене он будет нужнее тут. Какой переполох это вызвало у семейной пары. Мы еще полчаса не могли уйти. Оказалась, они уже отчаялись и не надеялись на появление деток, а тут такая новость. Пришлось задержаться. Арен осмотрел Поли и подтвердил, что не ошибся, да и не мог ошибиться, женщина носит под сердцем мага, светлого мага, мальчика. На радостях нам в дорогу надавали разной еды, так положено благодарить за хорошую весть в деревне.
Со странными чувствами я покидала их дом. Мы идем приносить жертву, человеческую жертву. Буквально послезавтра отберем жизнь у дорого нам человека, а сегодня обрадовали семейную пару тем, что они ждут новую жизнь. На Аду я боялась смотреть. Мне было страшно. День пролетел незаметно для меня, на привал мы останавливались, но перекусили всухомятку пирогами, которыми так щедро одарила нас счастливая Поли. Пока ела, я вспоминала ее улыбку, такую счастливую, она просто светилась изнутри. Меня удивило только то, что я совершенно не почувствовала в ней магии, а Арен говорил, что мальчик родится очень одарённый.
Вечер прошёл привычно, парни готовили лежанки а Руфус кашеварил, каждый раз это вызывало у меня недоумение. Архимаг, грозный ректор академии, и так запросто сидит у костра и с упоением готовит. Возможно, для него весь этот поход был сродни воспоминаниям? Он же недавно вернул свою память, тогда понятны его действия и байки на ночь. Вот только сегодня баек не было, все были мрачны и решительны. Как-то не до шуток. Все проследили, чтобы я выпила зелье перед сном. Оно не очень помогало, конечно, лучше, чем совсем без него, но близость завесы давала о себе знать и утром, как обычно, были горячие, крепкие объятья и лукавые смешинки в серых глазах куратора.
Уже ближе к вечеру мы нашли злосчастный камень. Он был точно таким, как в видениях прошлого. Нет, конечно, отличия были, я сначала даже не узнала это место. Тогда тут была поляна, а сейчас выросли огромные деревья, да и сам камень зарос мхом и на нём появились трещины. Но это был точно он. Абсолютно черный, со срезанной, как будто мечом срубили, верхушкой. На его ровной поверхности, покрытой какими-то непонятными письменами или знаками, как раз хватит места, чтоб лечь крупному мужчине.
Это была наша последняя ночь вместе. Завтра утром мы проведем этот злосчастный ритуал. Нам всем не спалось, общая нервозность нарастала. Когда и как я провалилась в сон, я не поняла. Последнее, что уловило мое уплывающее сознание, это руки куратора и шепот “Тебе надо выспаться, малыш“. Гад! Он меня усыпил!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 21
Утро того самого дня я встретила одна. Утро, да, я привыкла считать утром время пробуждения. Дома спасали темные плотные шторы, создавая полумрак, а тут ты поднимаешься на ноги в такой же темноте, в какой и ложилась спать. Но всё-таки, за два года жизни на темной стороне, организм подстроился, и я уже сама просыпалась ко времени побудки в МАТе. Восемь часов сна из двадцати пяти, хватало для отдыха.
Мне всегда было интересно, почему в сутках именно двадцать пять часов? И разделение на месяцы и недели? Семь дней в неделе, ровно четыре недели в месяце и тринадцать месяцев в году. Наверно, этот календарь сохранился еще с тех времен, когда не было проклятья. Я лежала на одеяле и думала обо всем на свете, только не о предстоящим ритуале.
— Лори, проснулась? — рядом со мной тяжело опустился куратор, он что, совсем не ложился?
— Вы, сами то, отдыхали сегодня? — он покачал головой и всё-таки лег рядом, вытягиваясь и расслабляясь.
— Как-то не удалось — с усмешкой проговорил он — Не переживай, еще успею отдохнуть.
Он полежал еще немного на спине, а потом перевернулся на бок и провел пальцами по контуру лица. У меня болезненно сжалось сердце. На миг я решила, что он знает о моих планах и прощается со мной, стараясь запомнить, впитать образ. А я? Я-то его, и правда, вижу в последний раз, я не переживу этот ритуал. Рука сама потянулись к его лицу, но я себя отдернула. Так и не решилась, трусиха!
— Ты всё помнишь, заклинания заучила? — я кивнула, не отрывая взгляда от его губ. Лори, приди в себя, как ты себя ведёшь?
— Все должно пройти быстро, не затягивай ритуал, помочь в нем я тебе не смогу, меня не будет рядом
— Как не будет?! Почему?
— Лори, не паникуй, мы с тобой все уже обговорили миллион раз. Там будешь только ты и … жертва — куратор говорил ласково и успокаивающе, даже обнял, заключая меня в кольцо своих рук.
Его объятья, запах особенный, только его, всегда меня успокаивали, вот и сейчас, накатившая паника улеглась. Это даже хорошо, что его не будет рядом, никто не помешает мне осуществить мою задумку. Я еще немного полежала, уткнувшись в его грудь и вдыхая неповторимый запах луговых трав, скошенных в яркое солнечное утро, когда роса только-только сходит, и запах усиливается, смешиваясь с прогретым воздухом. Эта картинка вспыхивала в моей голове каждый раз и дарила радость, спокойствие и веру в лучшее.
— Поцелуй меня, пожалуйста — я подняла на него глаза, решившись. Да, я сама прошу об этом, но мне это надо, я хочу сохранить в памяти, пусть и ненадолго, именно такого Руфуса. Нежного, заботливого, улыбающегося, и моего, ведь сейчас он только мой. Мой любимый мужчина!
Какая-то неуловимая тень набегает на его лицо, или мне показалось? Нет, показалось, он все также смотрит на меня с нежностью и какой-то печалью. Снова вернулось чувство, что он прощается со мной, но оформиться в конкретные мысли и предчувствия не успело. Его губы накрывают мои, в таком щемяще-нежном поцелуе, я отвечаю на него с благодарностью, нежностью и любовью. Мой порыв навстречу он принимает с такой же отдачей, притягивая и прижимая меня крепче. Рука перемещается на мой затылок и поцелуй становится более глубоким и страстным, я растворяюсь в нем. Так приятно чувствовать себя желанной.
Поцелуй закончился внезапно, где-то рядом хрустнула ветка и Руфус оторвался от моих губ. Я чуть не заплакала от обиды, но всё равно, спасибо, любимый. Это был лучший в моей жизни поцелуй, нежный, страстный. Спасибо, что позволил так с тобой попрощаться. Руфус чуть приподнялся, выпуская меня из объятий и осмотрелся. Губы еще хранили это нежно-печально послевкусие. Похоже, никого не увидел, но момент уже был упущен, растаял как дым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пора вставать, малыш — проговорил он в мои губы, напоследок касаясь их в мимолётном поцелуе. Мысль о прощании опять мелькнула, но не задержалась.
Он помог мне подняться и начал собирать нашу стоянку. Выверенные скупые движения. Когда вернулись ребята, все было уже собрано, я успела умыться и привести себя в порядок. Где они все были, я не знаю. Я изучала свои записи и освежала в памяти строки заклинания. Последними вернулись Зак с лисичкой, неся с собой несколько тушек шейцё. На подругу было больно смотреть, она храбрилась, но было видно, как ей тяжело сдерживать слезы. Я уткнулась в записи, делая вид, что погружена в чтение. Прости, Ада, я не могу тебя успокоить, но поверь, у вас всё будет хорошо.
