— Маргоу… Маргоу-у…
— Ах, кто это? — благородным образом встрепенулась девица Воронцова.
— Это яу… Несчастный, сражённый вашей красотоуй прямо в сердце! Мечтающий об одноум…
— О чём же? Право, не понимаю вас…
— О поцелуе, Маргоу. — Мерзавец спустился ещё ниже, так что его смазливая морда зависла над наивным лобиком Маргариты Афанасьевны.
— Что вы такое говорите? — кокетливо улыбнулась она, не сводя глаз с его пылающих очей. Умеют всё ж таки эти румыны без мыла в душу влезть.
— Один поцелуй, один глотоук воды умирающему от жажды…
— Но я вас даже не знаю. Вы приходите третью ночь, говорите странные слова о душевных томлениях, о разбитом сердце, о муках любви и уходите с рассветом. Мне давно бы надо всё рассказать папеньке…
— Что ж вы не рассказали ему, Маргоу?
Вот и у меня, кстати сказать, тот же вопрос. Как моего заслуженного дядю вокруг фонтана с завязанными глазами в прятки играть заставлять — тут мы умница! А как честно сказать родителям, что ко мне, мол, ночью незнакомый хмырь с карпатским акцентом на поцелуй набивается, — тут мы молчим-с?!
— Всегоу один, Маргоу… один… невинный… — Негодяй прополз по стене ниже и лизнул оголившееся плечико девушки.
Последовавшая за этим звонкая пощёчина приятно удивила меня и неприятно — вампира!
— Что вы себе позволяете?! Я сейчас нянечку позову! Ня-ня-а…
Возмущённый крик девушки оборвался уходом в обморок, когда эта клыкастая тварь показала ей своё истинное лицо. Его глаза вспыхнули алым, страшные челюсти разомкнулись, рот ощерился в хищной улыбке, а когтистые пальцы сжали шейку чудом не выпавшей из окна Маргариты Афанасьевны.
— Моя!
Я встал, подобрал ближайшее яблоко и запустил со всей дури! Целил в пасть, попал в глаз! Тоже удачно, почему нет?
— Мать твоую, Иловайский… — выругался вампир, разжимая когти и мешком падая вниз. Тут бы его и дострелить, недобитка, да на грохот выстрела сюда вмиг куча народу сбежится, а мне честь дядиной невесты соблюсти надо. Как-никак, а вдруг тётей называть придётся? Тут разумная деликатность требуется…
— Вставай, скотина горбоносая. — Я шагнул к поднимающемуся вампиру, с ходу награждая его пинком под рёбра. — Отойдём в уголок, за статуи, погуторить надо.
— О чёум?!
— О любви… — От второго пинка он увернулся, да я и не надеялся всерьёз его покалечить. Достаточно было разозлить, а там уж он сам за мной побежит.
— Дуэль?
— У нас, казаков, дуэли не приняты. Глупость это аристократическая, а мы люди простые. Но ты шпажонку-то не прячь, доставай, раз пришёл.
Румын-дракуляр слегка поморщился, но достал из складок плаща длинную трость с навершием в виде головы козла из слоновой кости. Внутри такой трости почти всегда скрывается тонкое и очень острое лезвие…
Мы вышли к небольшой площадке перед камерным фонтаном, где мраморная нимфа, убегая от похотливого сатира, превращается в иву. Сюжет не точен, но исполнение вполне себе итальянское, наши так пока не могут.
— Смерть тебеу! — Шедший впереди меня вампир резко обернулся. Заточенная сталь с нечеловеческой быстротой рассекла воздух… Там, где я только что стоял.
— Ты б хоть предупредил, что уже дуэлишься, — мягко упрекнул я, берясь за шашку.
— Те фут!
Матерно выругавшись по-румынски, злодей бросился на меня, нападая буквально со всех сторон, коля и рубя одновременно, да ещё при всём этом страшно скрежеща зубами. Но мне почему-то в эту дивную ночь все его движения казались необычайно замедленными, атаки сонными, финты предсказуемыми. Его сила и ярость работали неслаженно, мешая друг дружке, а поскольку включить мозги ему вообще никто не напомнил, то этот тип носился вокруг меня минут десять, пока не начал выдыхаться. Я пару-тройку раз полосовал его шашкой, но не так чтоб до смерти, по идее он мне живым нужен, дядюшке показать. Теряющий кровь дракуляр так же быстро терял и силы, но, разбираясь с ним, я несколько ослабил бдительность…
— Руки вверх, Иловайский, — раздалось сзади.
— Мало вас чайником шандарахнуло? — с досадой обернулся я, встречая злобный взгляд лысого жандарма. Он смотрел на меня через прицел чудного ружья, — значит, всё-таки намерен брать в плен.
— Забери у него оружие, милая.
Это он кому?
В тот же миг из-за спины учёного вышла жутко смущающаяся баба Фрося. Вздохнув, я безропотно передал ей шашку и пистолет, вынужденно отступая к деревьям, положив руку на толстую ветку…
— Только не заставляйте нас бегать за вами по всему саду, — предупредил лысый. — Один выстрел, и вы уснёте, но мне бы хотелось…
— Он моуй! — обиженно взвыл вампир, отчаянно бросаясь вперёд. Несчастный вложил последние силы в этот коварнейший удар, а я просто чуть отклонился и выпустил напружиненную ветку. Старая яблоня не подвела. Потомок Дракулы разом сплюнул все зубы, а потом рухнул, где стоял…
— Этот тип был слишком неуправляем, — без малейшей жалости в голосе констатировал учёный. — Но со мной этот номер не пройдёт. Спрашиваю в последний раз: вы идёте добровольно?
— Баба Фрося, — игнорируя угрозы, обернулся я, — что он вам пообещал за содействие?
— Дык… жениться и в энто… на свадьбу в лабораторию забрать, — вздохнула старуха, кокетливо ковыряясь треснутым когтем большого пальца левой ноги в чернозёме. — Дескать, я там самой первой королевной буду, как сыр в масле кататься…
— В лаборатории на таких опыты ставят.
— Чего?!
— Не слушай его, дорогая, — нехорошо улыбнулся жандармский чин, переводя ствол ружья с меня на бабу Фросю.
— Исследовать они вас будут научно-медицинским способом, — устало пояснил я. — Помните, вы плюнули мне в глаз и я стал видеть сквозь личины? Мы нужны им оба. Поэтому он и соблазнял вас…
— Ну соблазнял, да не соблазнил, — поджала губки заслуженная кровососка. — И впрямь, чего это я куды-то попрусь, когда теперича у меня аж сразу три жениха в Оборотном?! Гуляй не хочу!
— Ефросинья! — строго прикрикнул учёный муж, ещё не до конца понимая происходящее. — Мы же договорились!
— Да ну? А я и подзабыла…
Баба Фрося закатала рукава, делая шаг навстречу выстрелу. Странная иголка с красными пёрышками вонзилась ей в плечо. За ней вторая, третья, пятая… Короче, лысый успел выстрелить шесть раз, один промахнулся, но, что бы там ни было в этих иголках, закалённую людоедку они не остановили.
— С нечистью не договариваются, — напомнил я, помогая связать сомлевшего от страха чиновника Третьего отделения.
— Это точно. — Отшагнувшая назад старушка решительно навела на меня мой же пистолет и широко зевнула. — Уж не серчай, казачок, а тока слишком много ты знаешь. И что я энтому гаду помогала, и супротив Хозяйки интриги строила, и вампира румынского к Воронцовым привела, и… и… исчё чё-то такое пакостное-е…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
