Ну, на этот счет я врать не стала. Это было бы чересчур даже для меня.
Конечно же, за один день мы не справились – комнат даже на первом этаже оказалось на диво много. Целое крыло открылось для меня слева от кухни, там, куда раньше я даже смотреть-то боялась. Была уверена – там только туалет и ванная, а там оказалось… Много всего. Ну, конечно, здесь ведь жили хозяева, и им тоже нужен был какой-то комфорт.
Я осмелилась пройти и изучить освобожденные от гнета хлама территории только после того, как ди Венцеры наконец согласились, что дело глубоко за полночь, и конца края работе еще не видать, и взяли таки себе шесть часов на поспать.
Первым делом сунула нос в чулан, самый ближний к кухне из найденных. Из него под радостные вопли Помеленции изгнали всех пауков-шулеров, незаконно оккупировавших мою жилплощадь. Они так и не успели стрясти с моей швабры все её долги. Все ведра, швабры, щетки и веники, вымытые и вычищенные, встретили меня в чулане, почти что идеальным строем выстроившись вдоль стен и на полках. А ведь когда эту дверь открыли в первый раз – откуда-то сверху рухнул цветочный горшок, чуть не отшибив первооткрывателю ногу.
Кажется, Вист не один час потратил на упорядочивание этого хаоса!
В каждой из четырех хозяйских спален было пустовато и гулко – придирчивые вампирши ободрали с окон грязные занавески, унесли все постельное – выбивать и стирать.
В самой дальней из комнат я обнаружила оставшегося Атласа, который задумчиво изучал черную, такую простую в своей незамысловатости дверь.
– Только не говори, что ты тоже ищешь сокровища в моем доме, как этот ваш Протей, – фыркнула насмешливо.
– Нет, но я узнавал у твоего дворецкого – ключей от этой двери у него нет, – задумчиво протянул Атлас и подергал за ручку, демонстрируя мне, что она заперта, – просто знаю, насколько въедлива комиссия по выдаче разрешений на ведение гостиничной деятельности. Просто поверь мне на слово, что Вист не просто так мерял с линейкой каждую твою швабру, прежде чем определить ей место. А тут – целая запертая дверь. И никто не знает, как её открыть. Такое искушение не разрешить нам ничего.
Не знаю, зачем я сама цапнула дверь за ручку. Вампир ведь был физически сильнее меня, и к тому, чтобы открыть дверь, он прилагал усилия, это было видно, но я все-таки сама потянулась вперед, сжала пальцы на полированном белом дереве.
Которое вдруг потеплело, как будто бы даже радостно…
Ощущать эмоции дверной ручки – вот это я докатилась! Хотя кто именно успел определить, что это ненормально?
Замок щелкнул громко, звучно, слегка церемонно, будто специально, чтобы дать мне знать – путь открыт.
– Господи, какой я кретин, – Атлас прижал руки ко лбу в священном ужасе, – ну точно же, дверь в алтарную ведьминого дома. Разумеется, она не пустит никого, кроме своей хозяйки. Святая святых. Надо было сразу тебя позвать.
– Ну что ж, я сама себя позвала, – фыркнула я и потянула ручку на себя.
Проем за ней светился белым светом и Атлас инстинктивно сделал шаг назад, прикрывая глаза ладонью. Я же – напротив, только сильнее захотела скорей войти. Впрочем, и повода медлить как будто не было.
Господи, как же давно это надо было сделать.
Здесь все было почти как во сне – стены, отделанные белыми шершавыми плитками, зеленый круглый камень, вмурованный в пол. На камне ветвилось золотое семейное древо. Тоненькое, молодое, но бодрое и вполне живое.
Удивительно, но здесь не было пыльно, грязно, сюда Улия не притащила абсолютно ничего. Видимо, алтарная как-то сама себя от этого защищала.
Одним гербовым камнем обстановка в комнате не исчерпывалась. Вокруг камня стояли круглые подсвечники, ровно шесть штук. Между ними уютными клубочками свернулись каменные скульптуры. Шесть. Хотя нет. Пять! Одно место почему-то оказалось пустым. В основном, конечно, они были животными, но одной из статуэток была белая мраморная фея.
– Нея! – вспомнила я. Вспомнила и просьбу: “Разбуди меня”, высказанную в том сне, в котором я встречалась с Матильдой. В ручках у феи была маленькая белая чашечка. Что ж… Понятненько.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С ведьминой иглой я не расставалась с тех пор, как прочитала, что это практически универсальный ведьминский инструмент, полезный в очень многих ритуалах.
Палец проколола, позволила тягучей алой капле упасть на чашечку.
Золотистое сияние, окутавшее фигурку феи, оказалось чем-то вроде вуали, и когда оно исчезло – передо мной уже стояла не каменная статуэтка, а красивая фея, тут же повисшая у меня на шее.
– Наконец-то мы встретились, Марьяна! Наконец-то я могу тебя обнять! Какая ты молодец! Матильда просила передать, что очень тобой гордится. Лучше тебя наследницы она не могла найти.
– Спасибо, – на самом деле было приятно, – скажи мне, что еще я должна сделать? Где тут у вас можно права на дом заявить?
– Тебе нужно капнуть кровью на алтарный камень, – бодро сообщила Нея, и крылышки за её спиной начали трепетать, разминаясь, – это заключительная часть ритуала. Не то чтобы это было принципиально важно, ты уже хозяйка дома, это сложно оспорить, но это, во-первых, укрепит вашу связь с душой дома, во-вторых – закончит то, что начала Матильда. Ритуалы очень важно заканчивать.
Бедный мой палец – он только-только расслабился, а я от него потребовала еще одну каплю крови. По указке Неи – капнула не куда-нибудь, а на веточку, где трепетал листочек с моим именем.
На пару мгновений – будто ослепла и потеряла возможность дышать, пока в меня, точнее – в мое магическое поле прорастали тонкими корнями новые связи с домом.
Вслед за возвращением зрения пришло удивительно ясное знание – теперь я окончательно и бесповоротно хозяйка дома ди Бухе. Впрочем, я и до этого ею была. Вот эта вот кровная привязка, малая жертва, была скорее последней формальностью, последней росписью в месте для галочки в документе на собственность.
– Ох, ты уже успела призвать заснувшего фамилиара? – дождавшись, пока я оклемаюсь, Нея зависла напротив пустого места. – Здесь спала шинолла. Её Тая принесла, когда в первый раз отправилась в путешествие по Велору. Она уснула, когда Тая ушла по Серебряной дороге. Жалко было, я очень её любила.
Неожиданно почувствовала, как щиплет в глазах. Значит, шинолла была бабушкиной? Что ж, отлично! Лучше и быть не могло.
– Других будить не будем? – скользнула взглядом по другим каменным фигуркам животных. Интересненько. Один только маленький лис с тремя хвостами чего стоил. Да и стоящая на задних лапах шестилапая ящерица – тоже.
– Они проснутся, если будут тебе нужны, не раньше, – сообщила фея, – прости, но таковы нюансы.
Ну и ладно. Своего зверья столько, что если бы я их так не любила – контактный зоопарк бы открыла.
– Нам столько всего нужно сделать. Я столько всего тебе расскажу, – фея, радостная и энергичная, вылетела за мной из алтарной, едва слышно звеня.
– А давайте вы поболтаете утром, – до того, как я успела заговорить, озвучил Джулиан, успевший сменить Атласа в карауле возле двери в алтарную, – кое-кому сейчас необходим отдых. И если этот кое-кто сейчас не пойдет спать – я сам её отнесу. И лягу спать рядом. И пусть сама на себя пеняет, если дело зайдет дальше снов.
– Это бессовестный шантаж, – возмутилась я. Но он смотрел на меня так непоколебимо, с таким нетерпением, явно желая поскорее приступить к исполнению своей угрозы. Пришлось послушаться. Просто из вредности.
С появлением феи дело пошло еще бодрее. Потому что именно Нея волшебным взмахом крохотной волшебной палочки освежала шторы и обивку мебели, заставляла пыль маленькими пыльными смерчами покидать мой дом. В комнатах, куда она залетала, начинали зеленеть даже самые сухие палки в горшках. А сад…
В общей совокупности фея провела в саду возле моего дома почти целый день. Она летала между деревьями, пела им песенки звонким голоском, о чем-то с ними разговаривала, рассказывала истории обо всем на свете, от восхитительного солнца на небе, и до – внезапно – меня. Девушки, которой очень не хватает в жизни цветов. Иначе почему я такая бледная?
