– И чем же закончилось дело? – спросила Грейс.
– История вышла долгая, – коротко ответила Сильвия. – Но сейчас не о моей клиентке речь. Давай думать, что делать с тобой.
По телу Грейс пробежала дрожь. Похожим образом она чувствовала себя в колледже, когда ее уговорили – почти заставили! – выступить в качестве рулевой на соревнованиях по гребле. Непосредственные обязанности удавались Грейс хорошо. Сильные и слабые стороны членов команды она тоже чувствовала. Да и наметить стратегию во время гонки тоже была в состоянии. Но хуже всего был час перед стартом. Час паники, волнения и абсолютной убежденности, что именно она, Грейс, и не восемь других участниц, высоких и крепких девушек, все испортит и приведет команду к поражению.
Грейс склонилась над чашкой с кофе. Возможно, дело было в поднимавшемся над горячим напитком паре, который попал ей в глаза и осел на щеках, но Грейс вдруг показалось, что она то ли вот-вот расплачется, то ли уже плачет.
– Давай, – выговорила она. Сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и выпрямилась.
Сильвия терпеливо ждала.
– Но сначала… – продолжила Грейс, – прежде чем что-то обсуждать, я должна узнать… Что тебе известно?
Сильвия решительно покачала головой:
– В том-то и дело, что ничего. Учти, единственное, что до меня доходило, – это слухи. А мои профессиональные стандарты слишком высоки, чтобы принимать за факт непроверенные сведения из ненадежных источников.
– Учту, – произнесла Грейс. А потом, почувствовав, что это будет уместно, прибавила: – Спасибо.
– Но слухи ходят следующие: твой Джонатан состоял в каких-то отношениях с Малагой, детективы захотели с ним побеседовать, но он пропал. Ты знаешь, где он, но скрываешь от полиции. Последнему пункту категорически не верю.
– Это хорошо, – коротко произнесла Грейс, будто этот факт и вправду приносил какое-то облегчение.
– Любопытно, что хорошего ты нашла в этой ситуации? – произнесла Сильвия, разрывая пакетик с сахароза-менителем и высыпая в чашку.
– Что ты не веришь, будто я в курсе, где Джонатан, и чуть ли не сама его прячу. На такое у меня бы смелости не хватило. Да и глупости тоже. Понятия не имею, где он может быть. Джонатан просто…
Тут Грейс запнулась.
– Он действительно был знаком с этой женщиной? С Малагой Альвес?
– Ну-у… Ее сын был пациентом Джонатана. Об этом мне сказали полицейские, а значит, сведения, по всей видимости, достоверные. А что касается остального…
Но Грейс оборвала саму себя на полуслове. Что она хочет сказать – что это все клевета, грязная ложь? Грейс и сама знала, что у полицейских не было никаких причин клеветать на Джонатана. Она понимала, что это лишь верхушка айсберга, но не хотела, чтобы все тайны Джонатана обрушивались на нее разом, иначе ей с ними просто не справиться. А объявлять всем вокруг о невиновности Джонатана Грейс не собиралась. Если хочет, пусть сделает это сам. Только тогда придется дать о себе знать, и Грейс такой поворот событий более чем устраивал.
– М-да… – К удивлению Грейс, Сильвия прибавила: – Теперь понятно.
– Интересно, что тебе может быть понятно в этой истории?
– Сейчас я скажу тебе то, что ты, возможно, уже знаешь. Но если нет, пожалуйста, сделай вид, будто в курсе дела. Видишь ли, я оказалась в довольно двусмысленном положении.
Грейс уставилась на Сильвию.
– А еще хочешь, чтобы я притворялась, будто понимаю, о чем ты!
Сильвия вздохнула:
– Претензии справедливые. Я, конечно, надеялась, что ты знаешь, но теперь вижу, что нет.
– Перестань вести себя как адвокат, – не выдержала Грейс. Прозвучало грубовато. Впрочем, она сейчас была не в настроении любезничать. Придется Сильвии потерпеть.
Сильвия между тем вертела зажатую в ладонях белую чашку. Ручка ритмично ходила туда-сюда.
– Он меня нанимал. Еще в январе.
– Нанимал?.. – недоверчиво переспросила Грейс. Прозвучало так, будто Сильвия только что призналась в чем-то предосудительном. Грейс тут же пожалела о своей резкости.
– Да. Позвонил, назначил встречу, приехал и подписал контракт, чтобы я стала его официальным представителем.
– Господи, – пробормотала Грейс. – Еще в январе…
– Должно было состояться дисциплинарное слушание. Джонатану нужна была консультация. – Сильвия отпила маленький глоток кофе, поморщилась и поставила чашку обратно на блюдце. – Ты знала про слушание?
Грейс покачала головой. Сильвия снова принялась вертеть чашку.
– Так и не решилась спросить, в курсе ты или нет. Все эти месяцы, когда встречались и готовили этот аукцион, смотрела на тебя и пыталась догадаться. Но напрямик завести разговор на эту тему не могла. Только если бы Джонатан пришел на прием вместе с тобой. А иначе разглашать не могла. Сама понимаешь.
Грейс кивнула. Конечно же она отлично понимала Сильвию. Грейс по роду деятельности тоже должна была обеспечивать клиентам полную конфиденциальность. Впрочем, имелось одно серьезное различие – вне работы Грейс с этими людьми не общалась. Не виделась с ними каждый день в школе, не состояла в одном родительском комитете. Все-таки было в умолчании Сильвии что-то нечестное.
– Строго говоря, я до сих пор не имею права разглашать эту историю, – продолжила та. – Равно как и обсуждать ее с тобой. И даже то, что Джонатана подозревают в совершении преступления, а ты моя подруга, в случае чего оправданием не считается. За это могут и лицензии лишить, а я так рисковать не могу.
Сильвия сделала паузу, будто ждала, что Грейс начнет возражать. Но Грейс молчала. Что тут возразишь?
– Нельзя, чтобы меня уволили. Я мать-одиночка.
Сильвия снова умокла. Грейс продолжала молча глядеть на нее.
– Грейс, мне продолжать или нет?
И только тут она догадалась, к чему клонит Сильвия.
– Да-да, я все понимаю и никому не скажу.
– Ну так вот, – со вздохом произнесла Сильвия. – Джонатан приходил ко мне всего один раз. Но рекомендации, которые я дала, ему не понравились. Советовала извиниться перед больничным начальством и принять любые их условия. Это помогло бы избежать увольнения. Но Джонатан хотел совсем другого.
– И чего же он хотел?..
– Прижать своих начальников. Сказал, что один украл чужую научную работу, а второй – педофил. Надумал их шантажировать. Хотел, чтобы я передала ультиматум – или они отменяют слушание, или Джонатан все расскажет прессе. Думал, раз он мне платит, желание клиента – закон. Многие поначалу считают, будто адвокат просто делает, что велят, – прибавила Сильвия, будто пыталась таким образом оправдать поведение Джонатана. – Но, даже будь у Джонатана доказательства и имей эти обвинения хоть какое-то отношение к истории с Малагой, я бы все равно отказалась. Нет, я такими вещами не занимаюсь, иначе потом совесть замучает.
Грейс кивнула, хотя рассказ Сильвии привел ее в недоумение. Который из начальников плагиатор? Робертсон Шарп-третий? Джонатан так часто разражался возмущенными тирадами по адресу Шарпея, что трудно было поверить, что он мог не упомянуть о таком вопиющем и достаточно легко доказуемом преступлении.
– Я просмотрела бумаги, которые принес Джонатан, и сказала: на вас слишком много висит. Поводов для увольнения более чем достаточно. Остается только идти и упрашивать, чтобы вас оставили. Пообещайте, что обратитесь к специалистам, пройдете реабилитацию…
– Реабилитацию?! – почти крикнула Грейс. – Какую еще реабилитацию?!
– Любую, какую предложат, – напряженно произнесла Сильвия. – В данном случае валить на проблемы с психикой – идеальная стратегия, и волки сыты, и овцы целы. Начальство, кстати, тоже это понимало и намекало на нечто подобное. Джонатан сказал…
Но Сильвия тут же оборвала начатую фразу. Глубоко вздохнула, снова подняла чашку, но, вспомнив о мерзком вкусе кофе, поставила на место.
– Вообще-то, – прибавила Сильвия, нарочно стараясь говорить шутливым тоном, чтобы смягчить удар, – если дословно, Джонатан послал меня по вполне определенному адресу. Но его понять можно, он тогда сильно нервничал, был на взводе… Я потом пожелала ему удачи, совершенно искренне.
Грейс зажмурилась. Она едва удержалась, чтобы не извиниться.
– А чем закончилось слушание, не знаю, – завершила рассказ Сильвия.
Грейс вздохнула.
– Если верить полиции, Джонатана уволили, – ответила она с такой легкостью, будто речь шла о самом обычном деле. – Но я об этом узнала только вчера вечером. Получается, все эти месяцы… – Грейс снова вздохнула и продолжила: – Когда Джонатан говорил, что на работе, на самом деле отправлялся куда-то… в другое место.
Прозвучало по-идиотски. Пожалуй, Грейс в жизни ничего глупее не говорила.
– Короче говоря, я ничего не знаю. И понятия не имею, что делать.
– В таком случае позволь тебе помочь, – самым искренним тоном предложила Сильвия. – Или хотя бы попытаться. А теперь послушай меня внимательно. Хочу дать два совета. Первый – если все-таки знаешь, где Джонатан, не молчи, скажи полиции.
