- Я велел тебя сидеть внутри. Что непонятного?
Я скрещиваю ноги в лодыжках и облокачиваюсь спиной о стекло позади.
- Ну, мне непонятно, почему я должна была тебя слушать.
- А потому, - вставая напротив меня, начинает Галлахер, - что ты обязана меня слушаться, иначе…
- Иначе что? – бросаю я с вызовом. – Ну, вот что ты мне сделаешь? Снова устроишь на работу в бар? Или заставишь номера убирать? Это у меня уже не вызывает страха и паники.
Звук скрежета зубов не остается мною незамеченным. Просто Рон понимает, что уже власти надо мной никакой не имеет, и его это бесит. Ему нечего мне сказать, и я закатываю глаза. Снова.
- Боже, когда ты трезвый, ты такой скучный…
И отодвинувшись, обхожу автомобиль.
- Я сегодня собиралась в поход вместе с Советом.
- Я тоже.
- Ты так сильно не хотел отправляться туда, что решил увезти нас черт , знает , куда?
- Это не черт, знает, …
- Да плевать я хотела на твои объяснения! Отвези меня обратно домой!
Он ухмыляется, глядя мне в глаза.
- И не подумаю.
Засовывает руки в передние карманы джинсов, а я оглядываюсь на пустую дорогу, в надежде увидеть хоть одну проезжающую машину. Но на горизонте ни одной. Зачем он все это делает? Зачем он позволяет самому себе разрушать все? Его так любят родители, его так любит друг и у него, черт возьми, насколько я знаю, есть собака. У меня ее никогда не было, потому что родители были против животных в доме. Однако я всегда мечтала и продолжаю мечтать о собаке. И если бы она у меня была, я бы точно не стала никого похищать. Я была бы самым добрым человеком в мире!
- У тебя же есть пес… - вслух произношу свои мысли.
Аарон открыто смеется, удивленно вскинув брови.
- Что??
- Почему ты такой мерзавец, когда у тебя есть собака? Я думала, что все собачники – это добрые и удовлетворенные люди.
- Ты так наивна и глупа, - протягивает Рон.
- Я знаю, знаю, - продолжаю, - что это звучит странно, но я думаю, что в глубине души ты хороший человек, потому что у тебя нет причин, чтобы быть плохим.
Его лицо перекашивает гримаса боли, но он достаточно быстро скрывает это.
- Да?
- Да, - говорю я, и ветер забирает мои слова , превращая их в шелест листьев на деревьях.
На мгновение он меняется, но потом опять маска занимает лидирующее положение на его лице.
- Меня мало интересует поверхностное мнение глупой девчонки…
- И все-таки ты говнюк, - бросаю я, направляясь вперед по краю обочины.
Я слышу его тяжелые шаги позади себя. Он-то в ботинках, и холодный песок под ногами, в котором то и дело я замечаю мелкие камушки, его не страшит. Аарону, видно, плевать, что вчера он меня без обуви выкрал.
- Куда ты собралась?
- Я буду просто идти, пока навстречу мне не поедет кто-то, кто сможет меня подвезти до города.
- И чем же ты будешь расплачиваться? – гогочет Галлахер. – У тебя же нет денег собой. Или ты теперь спокойно будешь давать всем и каждому?
Я готова обернуться и влепить ему смачную пощечину, но у меня хватает духа выдержать его оскорбление, выдохнуть и абсолютно спокойной ответить:
- Нет, мы доедем до дома Энн, я поднимусь наверх и спущусь с деньгами. Так сложно иногда просто подумать, не так ли? – Я дарю ему взгляд из-за плеча.
- Ну, или он увезет тебя куда-то подальше, изнасилует и убьет. – Аарон улыбается мне в ответ своей противной улыбкой. – Ты не особо умна, Ники.
Ох, Ники вернулась?
- Да и ты сообразительностью не блещешь.
Его смех повисает в воздухе.
- Этого у меня побольше, чем у тебя.
- Ну, может, лишь в некоторых случаях, - пожимая плечами, продолжаю идти.
- Во всех случаях, - строго исправляет Галлахер.
Решаю замолчать, спрятав ладони в карманах пижамных клетчатых шорт. Что подумает человек , увидев меня тут в майке без лифчика и шортиках?
- Уж лучше тебе остановиться, если не хочешь потом преодолевать много расстояния до моей машины.
- Кто сказал, что я собираюсь преодолевать это расстояние?
- Я говорю.
- Почему это должно быть чем-то важным для меня?
Тяжелое дыхание сменяется раздраженным вздохом.
- Хватит пререкаться со мной! – Я знала, что он не выдержит и его приказной тон вернется.
Просто нужно было чуть-чуть подождать.
- Хватит приказывать мне.
Аарон обгоняет меня и, уперев руки в бока, смеряет недружелюбным взглядом. Отнюдь не дружелюбным.
- Когда ты был сзади, мне нравилось больше.
Его щеки вспыхивают, а я ловлю себя на мысли, что Рон умеет смущаться, и только потом понимаю, что сказала. Стеснение уступает место дерзкой ухмылочке.
- Давай повторим, - предлагает парень. – Я уж точно не против.
Я фыркаю.
- Кто бы стал сомневаться…
Наконец, звук мотора перекрывает для меня все остальные звуки. Я слышу, как шины прокатываются по асфальту , и взмываю руку вверх, растопырив пальцы , но водитель подоспевает уже на другую картину: закинув меня на плечо, словно пещерный человек, Аарон идет в сторону своего джипа.
- Ты идиот! – кричу я, вырываясь. Бью его руками по спине, несколько раз ногами задевая живот. От того он держит ноги мои крепче. – Отпусти меня! Идиот! Сволочь! Какая же ты сволочь! Ты все мои планы рушишь, ты мою жизнь рушишь! Я должна была сегодня пойти в поход…
Со своего неудобного положения мне удается высмотреть, как Галлахер взмахивает в воздухе рукой, а его грудь подо мной вибрирует от смеха.
- Ну, так вот же, чем тебе не поход? Хочешь, начнем жрать листву с деревьев?
Он смеется громче, заставляя меня становиться более раздраженной, более взбешенной, дикой.
- Ты просто надо мной издеваешься, - ору я так громко, насколько возможно, - издеваешься надо мной! – повторяю снова и снова. – Ты хоть представляешь, как я тебя ненавижу?
В этот момент он сбрасывает меня с плеча, пригвоздив спиной к передней двери своей машины.
- Представляю, - тяжело дыша, произносит Аарон. – Так же сильно, как и я тебя.
После этих слов его губы накрывают мои, а его пальцы в одно мгновение так тесно переплелись с моими. Он возводит мне руки над головой, так же прижав их к джипу. Не давая мне вырваться, Рон меня целует. Его хватка ни на миг не слабеет, и это делает мои шансы на спасение мизерными. Но в какой-то момент я начинаю целовать его в ответ. Так же страстно, как и он меня. Так же безудержно.
Наши языки сплетаются, он толкает меня бедрами, когда я выставляю свои вперед. Эрекция, которую можно почувствовать через ткань его джинсов, такая твердая. Я вздыхаю, когда он трется ею о мою промежность.
- Ты наигралась? – спрашивает он сквозь поцелуи.
Что?
- Что? – слегка оторопев, я застываю, а Рон принимается целовать мою шею, все так же держа крепко руки вверху.
- Наигралась в ненависть, в плохую девочку?
