- Наигралась в ненависть, в плохую девочку?
Через несколько попыток мне все-таки удается его оттолкнуть. Рон весь помятый, его футболка немного скосилась набок.
- Это не игра, - качая медленно головой, говорю я. – Я не играю сейчас. В чем-то ты был прав, я сама не знала все это время, что я хочу. Но больше никто мной управлять не будет. И ты в том числе.
На его щеках расцветают с ума сводящие ямочки, когда он смотрит в сторону, усмехнувшись.
- Но ты же не можешь отрицать то, что я на тебя по-особенному влияю?
Я усмехаюсь вслед за ним, только более жестко.
- Если бы это было так, я бы не стала оставлять тебя одного в твоей квартире.
Раньше Рон точно бы клюнул на это, он бы взорвался, словно бомба и стал кричать, размахивать руками, но он меняется. Как и все в этом мире. Теперь Галлахер отвечает умиротворенно:
- Ты просто хотела отомстить. Все никак не можешь забыть тот минет?
Оттолкнувшись руками от двери автомобиля, я делаю несколько шагов вперед, пока не оказываюсь стоять прямо около Аарона.
- Это ты его забыть не можешь, - шепчу я, приподнявшись на цыпочках. – А я вот очень легко выкинула из памяти свой первый секс… на троечку…
А вот это его взбесило. Он резко поворачивает меня и прислоняет лицом к машине. Как мы преодолели то небольшое расстояние между авто и местом, где стояли, я даже не успела понять. Мне ужасно больно от того, как сильно он давит мне на спину, резко спускает шорты вниз. Я слышу, как расстегивается молния, и чувствую, как его большой член проникает внутрь. Аарон держит мои ноги раздвинутыми. У меня нет сил на сопротивление.
- Больно! – кричу я, когда на глазах выступают слезы.
Он двигается во мне уверенно и быстро. Расширяет меня изнутри. В мой второй раз Рон отнюдь не нежен, а сейчас мне именно это и нужно.
- Заткнись! – рявкает Галлахер.
- Мне действительно больно, - жалобно скулю я.
Но его мои слезы не приводят в ужас. Ему все равно. Он продолжает трахать меня, словно я какая-то шлюха.
- Ты подонок! - кричу я. – Это изнасилование, Аарон! Это изнасилование!
Мерзавец не останавливается ни на секунду. Его губы ласкают мочку моего уха, и я отдергиваю голову.
- В тебе так тесно и хорошо, - признается он, проявляя милосердие и становясь ласковым. – Так хорошо.
Слезы не высыхают. Они все еще текут. Я кладу ладони на стекла и стараюсь отодвинуться, но Аарон прижимает меня к автомобилю еще крепче.
- Ты моя, - шепчет он. – Целиком и полностью. Ты сама это знаешь.
- Нет, - хриплю я. –Думаешь, ты испугал меня? – спрашиваю я, поворачивая голову.
Но вместо ответа он впивается мне в губы поцелуем – сладким поцелуем. Ничего не могу поделать с собой – его объятия желанны. Он взял меня насильно, но от этого мне не противно, хотя , возможно, так и должно быть.
- Мне плевать на Саманту, - между ласками произносит он. – Плевать на мнение твоих родителей, плевать на твою ненависть ко мне, ведь , в конце концов, мы оба знаем, что я – это то, что ты хочешь. Тебе всегда не хватало этого – безумия.
И его голубые глаза сверкают, когда он входит в меня глубже, резче и целуя меня сильнее. Сильнее, чем когда-либо.
Глава 22
А арон
Я просто безумен. Одержим. Стал сумасшедшим, и это всерьез беспокоит меня. Когда я налегаю на нее всем телом, буквально насилуя, держа ее руки, чтобы не вырвалась. Чтобы даже возможности не было. Чтобы она плакала. Потому что я хочу слышать ее плач. Я хочу слушать ее жалобы и просьбы. Только вот она слишком гордая. Она пытается ударить, убежать. Кричит, ругается, покрывает матом, но только не просит. Никогда не просит. У нее с ее сестрой намного больше общего, чем она думает. Слишком гордые, слишком себя любят, слишком хороши для подонков. Обижены ублюдками. Обижены моральными уродами. Возможно, однажды Саманту кто-то приручил, а потом велел ей проваливать. Возможно, Ники чувствует что-то ко мне, чувствовала что-то… а потом я сделал ей больно. Может быть, довольно мало было времени, чтоб позволить себе чувствовать что-то, но у нас получилось. Ведь у безумных и отчаянных только один выход – открыть свое сердце снова. Чтобы растоптали.
Я покрываю поцелуями ее плечи, но Ники больше не делает попыток врезать. Мне ясно слышны ее стоны удовольствия, когда я все делаю медленно и нежно, при этом приговаривая, как мне хорошо в ней. Как сладко ее целовать. И как я хотел бы делать это каждый день. Не все из этого - правда: я просто не могу представить себе это – я просыпаюсь с одной и той же девушкой каждый день. Для меня это нонсенс. Что-то, что является нереальным. То, чего никогда не будет. Но я также уже не представляю, как я буду ласкать другую девчонку, ни разу не подумав про эту мелкую сволочь, которая изводит меня и дарит столько наслаждения, сколько я и не мечтал получить.
Странно, ведь я уже был с девственницами. Почему меня так тянет к ней? Почему меня так тянет к девушке, которая точная копия той, что некогда была моим другом? Звучит по-дурацки. Да я и сам дурак. Здесь сеть не ловит. Никто не знает, где мы. Ночью на трассе я занимаюсь любовью с девушкой, не опасаясь встречных машин, удивленных и любопытных взглядов из окон салона. Я дурак, но это она меня таким сделала.
- Так хорошо? – говорю я шепотом, легко и чувствительно заново проникая в нее, придерживая одной рукой за живот, а другой немного натягивая волосы.
Ее голова касается моей груди, когда Ники кивает. Я проникаю языком в ее рот, лаская его, даря ей свою нежность и страсть. Она отвечает на поцелуй, полностью прилегая ко мне спиной. Темп нарастает, становится резче. Я чувствую, что она вновь готова кончить, и это действительно классно. Это настолько замечательно – ощущать ее дрожь в своих руках, что я затаиваю дыхание, чтобы потом кончить вслед за ней. Я достаю член и делаю это в шаге от нее, одной рукой все равно прикасаясь к Ники. Она наблюдает за моим оргазмом, повернув голову в сторону.
Я выдыхаю и касаюсь лбом ее плеча, целуя длинные волосы, заводясь вновь от одного аромата. Такой дразнящий и нежный запах: сирень, лаванда и нотка цитруса. Теперь каждый раз глядя на апельсины, грейпфруты, лайм или улавливая запах лимона, свежих цветов , я вспоминаю о ней. Потому что это то, как она пахнет. Это – она.
- Ты слишком хороша для меня.
Ники усмехается, и ее тело дергается.
- Наконец-то, ты это понял.
Она отодвигается, и в этот раз я не противлюсь этому. Девушка подбирает шорты и надевает их, а потом отпирает заднюю дверь машины, садится внутрь. Запирается. Я остаюсь снаружи, поправляюсь. И почему мне кажется, что мы сделали нечто неправильное? Ведь я всегда так поступаю – беру то, что я хочу. В чем, черт возьми, дело?
Немного подумав, я тоже сажусь в машину – на место водителя. Смотрю на нее через зеркало дальнего видения. У нее такие красивые глаза, она прикрыла их длинными ресницами, опустив веки. Она не хочет разговаривать со мной. Даже после того, как нам было приятно вместе, она сделала выводы, что я подонок. Конечно… Ведь я насильно взял ее… Идиот…
