и умываюсь. Холодная вода охлаждает мысли, заставляет воспоминания отойти.
Нельзя видеть в каждом того, кто наплевал на тебя, которому ты никогда не будешь нужна…
Однажды мое глупое сердце поймет эту истину.
Я надеюсь на это…
Закрываю кран и вытираюсь бумажным полотенцем. Будь я в другом настроении, я бы оценила дизайн уборной, цветы и стружки ванили, которыми забиты маленькие прозрачные вазочки…
Сейчас нет. Отбрасываю бумагу в корзину, смело иду к дверям, выхожу, разворачиваюсь и меня будто молнией поражает, потому что в мою сторону идет та самая группа мужчин в меньшем составе. Их трое. И двое из них весело обсуждают что-то, улыбки на их лицах говорят о позитивном настрое.
Но вот третий. Тот, который возвышается над всеми в беседе не участвует.
Я лихорадочно пытаюсь понять, что делать. Как быть. Бежать, или же остаться стоять, потому что не факт, что меня узнают…
Мужчины стремительно приближаются ко мне. А я собраться не могу. Хочется забежать обратно в уборную и в какой-то миг мне кажется это правильным решением. Дотянуться до ручки и скрыться за дверью.
Мысленно уже решаюсь, как вдруг один из этих представительных людей бросает на меня взгляд.
Темные глаза. Пронзительные до ужаса. Яркие. Смотрящие так остро и холодно из-под широких соболиных бровей.
Восточный мужчина. Матерый. С хищными чертами. Хватает секунды, чтобы вспомнить кто именно передо мной. Сердце скачет в груди, как ненормальное, а губы беззвучно шепчут отрицание.
Не может этого быть…
Пожалуйста…
Мне кажется, что я падаю в пропасть, ноги слабеют, воздух комом становится в груди, а я в инстинктивном жесте накрываю руками живот…
Заур приближается не спешно. Смотрит на меня так. Что кажется сейчас дыру протрет. А мне становится страшно. Действительно страшно.
На мгновение пролетает трусливая мысль, что мужчина меня забыл. Не помнит. Мало ли сколько там у Валида девок, которых он почти что на ставку ставит в играх, но эта мысль исчезает.
Потому что Заур что-то говорит мужчинам, и она уходят вперед, не обращают внимание на меня, а вот восточный мужчина смотрит безотрывно.
Наконец прихожу в движение, хочу сбежать, спрятаться в туалете, порывисто цепляюсь за ручку, но сильная рука на моем локте не дает мне уйти.
Меня разворачивают и смотрят прицельно в глаза.
— Ну здравствуй, Варя… Давно не виделись…
Глубокий бархатный голос и у меня ноги слабнут. Узнал. Боже он меня узнал…
В глазах сразу же щиплет, слезы скапливаются, но не стекают по щекам.
— Здравствуйте, — отвечаю ломким голосом, а вот Заур опускает свой взгляд и смотрит на мой живот…
Прикусываю губу. Даже не знаю, что можно сказать. Просто стою. Секунду — другую. А Заур тем временем проходится по моей руке и берет мою ладонь в свою. До меня доходит, что он смотрит на обруч на моем пальце.
Не сняла…
Так и не смогла пересилить себя и сорвать с пальца клеймо Валида…
— Мне… мне нужно идти… Отпустите… пожалуйста…
Мямлю, голос дрожит, я перепугана до чертиков, в шоке, стрессе, дышать не могу и Заур поднимает взгляд на мое лицо, хмурит брови, понимает, что меня трясти начинает не на шутку.
Знобит сильно, и я уже начинаю бояться за своего ребенка. Сердце у меня в груди ходуном ходит.
— Успокойся. Варя.
Голос Заура наполнен силой и властью. Я не могу понять до конца что именно он сейчас думает, что чувствует, на что он сейчас давит, но неожиданно брат Валида отпускает мою руку.
— Успокойся…
Опять бросает слову и отходит от меня. Затем поворачивается и просто уходит. А я смотрю ему в след. Ничего не понимаю.
Это все?!
Я ожидала всего, боялась агрессии, да черт знает что уже надумать успела, но никак не ожидала, что этот матерый мужчина просто повернется и уйдет, а я буду наблюдать за его удаляющиеся широкой спиной…
Заур скрывается за поворотом и только тогда я выдыхаю.
А потом меня будто молнией ударяет, я быстро иду в зал, наклоняюсь к Вике, шепчу, что возникли неотложные дела, забираю свои вещи и просто убегаю. Скрываюсь бегством, потому что чувствую, что есть какая-то недосказанность в моем коротко срочном общении с Зауром, словно… не знаю. Что-то царапает мое восприятие.
Сильно царапает.
Я выбегаю на улицу. Действую на эмоциях. Не понимаю, как оказываюсь в своей комнате, хватаю чемодан и бегу.
Какая разница, когда уезжать. Я решаю, что время пришло. Заказываю такси и спустя сорок минут оказываюсь на вокзале и о чудо — мне везет! Удается обменять билет на поезд, который отходит вот прямо сейчас.
И только, когда оказываюсь в купе, я выдыхаю…
Вижу, как скрывается станция и прикрываю глаза. Именно в эту секунду слезы градом начинают течь по щекам, а мерный стук колес успокаивает…
— Убежала…
Шепчут губы, а внутри цветет боль, потому что даже если бы Заур решил, что я беременна от Валида, ничего бы мне это хорошего не принесло…
— Мы не нужны нашему папе… малыш, но я буду любить тебя за всех и оберегать буду…
Шепчу слова, а сама руку на живот кладу, малыш сильно пинается, видно мы перенервничали, а еще у меня начинает тянуть поясницу. Сильно…
Прикрываю глаза и пытаюсь устроится поудобнее, звоню маме и предупреждаю, что еду.
На сердце кошки скребут, я ложусь и пытаюсь уснуть. Живот начинает болеть все сильнее, а слезы страха текут по щекам.
Я просыпаюсь, когда поезд останавливается, смотрю в окно и понимаю, что мы приехали в мой родной городок, на перроне вижу маму и начинаю реветь белугой…
Машу ей, а она мне, но улыбка меркнет на лице матери, когда она замечает в каком я состоянии.
Сильная боль внизу живота скручивает моментально, и я чувствую, как у меня одежда, там внизу промокает…
— Боже… — шепчу и страх затапливает, мне начинают помогать люди, рядом кричит какая-то женщина, что нужно звонить в скорую, что рожают…
А я лишь молюсь, чтобы с моим сыночком все было хорошо…
Сирена оглушает. Скорая… Носилки… Лицо матери… и ее слезы, рука, сжимающая мою…
И боль… адская… невыносимая просто… она скручивает все тело…
Цепляю за руку в белом халате…
— Мой малыш… спасите моего малыша… — шепчу врачу…
— Тихо… дурочка… рожаешь… все хорошо будет!
Рявкает на меня, но в глазах я вижу напряжение. Боль затапливает сознание…
Нахожу себя в стенах больницы…
— Операционную! Быстро! Тяжёлый случай! Ребенок ножками идет!
Обрывки фраз и боль…
Мне кажется меня живьём режут. Нестерпимая адовая боль…
И слезы… Бесконечные… искусанные
