все и всех. Каждый ответ держал…
И мне бы пировать и ликовать, а я волком выть хочу. Радости никакой не испытываю. Просматриваю документы. Столько месяцев угрохал на вот это вот все. Битва титанов, как сказал Заур и Шилов оказался крепким перцем.
Связи в верхах. Заказ на меня… неудачное покушение…
Привык ко всему этому.
Но…
Есть одно долбанное, но…
Девочка со светлыми глазами. Ее лицо и глаза полные слез…
Сердце пропускает удар. Наконец-то я приду к ней. Обниму. Присвою. Скажу, что она для меня значит…
Выцарапаю прощение…
Присвою.
Она — моя…
Моя…
Прикрываю глаза и вспоминаю, как ко мне вошел охранник.
— Босс, девочку отвез к гинекологу, как приказали, все прошло благополучно, ей таблетку дали, она выпила…
Остаюсь отстраненным и киваю. Только когда Хабиб уходит, я понимаю, что сломал ручку так, что острие вонзилось в кожу руки и кровоточит.
Кровь капает на стол, а я смотрю и сжимаю челюсть. Выдержка. Она у меня есть. Всегда была, но сейчас…
Я гашу эмоции. Не думаю о девочке, которую отпустил во благо…
Она стала слишком важной. Вот так по щелку. За секунду. Вонзилась мне в душу.
И я еду на встречу, обговариваю дела, решаю вопросы, а сам не замечаю, как оказываюсь у ее университета, как мальчишка торможу у ее окна и жду…
Чего я черт возьми жду?!
Газую и валю.
Нельзя.
Ее трогать нельзя.
Шилов землю роет и если девочка попадет под внимание — то всему конец…
Дверь в кабинет открывается. Заур входит неспешно. Лицо серьезное. Собранное. Он смотрит на меня в упор.
Садится в кресло и спрашивает жестко:
— Празднуешь победу, брат?
Киваю. Но на душе жуть жуткая. Осталось совсем чуть-чуть. Последние штрихи и партия будет сыграна, а комбинация закрыта…
Но…
— Ты Варей своей давно интересовался?
Спрашивает спокойно и в глазах искры мерцают.
— Я отпустил ее Заур.
Ухмыляется.
— А вот колечко то на палец надел…
— Я разрулю и с девочкой своей разберусь. У нее все хорошо. Отличница. Никуда не ходит.
— Давно наружку с нее снял?
Просекает Заур все по щелчку и смотрит в упор, и я отвечаю.
— Пару месяцев. Перекинул на незаинтересованных людей. Фирма. Обычный заказ. С девочкой все хорошо, ко мне ниточки не ведут. Да и с Шиловым как порешу…
— Брат, ты, конечно, прав во всем, может на твоем месте я так же поступил, только вот девочки подходящей, чтобы голову потерять пока нет. Но я тебе вот что скажу — баран ты Валид, капитальный…
Прищуриваюсь. Пальцы в кулак сжимаются.
— Заур? — приподнимаю бровь и интонации становятся стальными.
Брат не брат, а не уважать себя я позволить не могу.
— Видел я Варю твою. В кафе.
Пальцы сжимаются сильнее. Сердце пропускает удар. А я ведь запрещал себе на нее смотреть. Даже фотоотчет запретил мне посылать.
Нельзя. Ничего знать не хотел, чтобы с катушек не слететь…
— Беременна девочка твоя. И живот большой.
Вскидывает бровь, смотрит на меня в упор, а потом…
Потом до меня смысл слов доходит, и как гром среди ясного неба…
— Что?!
— То. И на пальчике кольцо. Она хоть знает, что жена твоя по нашим традициям?!
— Нет, — отвечаю тихо, а сам чувствую, как удар получаю.
Сильный. Оглушительный.
— Я короче за ней людей своих послал. Она от меня деру дала. Испугалась. Короче девочка твоя сейчас свинчивает в родные пенаты…
Разваливается в кресле и буравит меня веселыми глазами:
— Я бы на твоем месте поднимал уже самолет… Держи женушку свою, пока она с перепугу не накосячила…
Варя
Валид…
Он рассказывает мне историю.
Историю одного сильного и безжалостного человека, который умеет жертвовать своими чувствами ради безопасности тех, кого любит…
Сюр какой-то…
Мне бы не верить, но я верю, когда он говорит…
Когда рассказывает…
А еще… еще я замечаю круги под его глазами и то, что лицо у него осунулось и глаза, уставшие…
Наш малыш уже спит в кувезе, а Валид наклоняется ко мне, поднимает мое лицо за подбородок и заставляет смотреть ему в глаза:
— Ты можешь не простить меня, принцесса моя, можешь бить, царапаться, все что хочешь. Могу достать кнут и вложить в твои пальчики, чтобы ты мне больно сделала, потому что виноват за каждую из твоих слезинок… Готов все исправить, готов… но тебя с сыном я теперь не выпущу… не отпущу… Люблю я тебя, Варя. Вот так вот. Увидел и понял — моя… но иногда, цветок моей невинный, приходится жертвовать всем, чтобы то, что ценно сохранить… Нет оправданий моим поступкам, но все же… Я хочу, чтобы ты женой моей стала по всем законам, но ты уже… уже моя Варя… с того дня как кольцо на палец надел, а ты… ты не сняла…
Заглядывает мне в глаза, а там такая надежда, такая боль видна, что меня ведет и слезы катятся по щекам.
— Не плачь, мой ангел, больше никогда. Никогда слезы не скатятся по твоим щекам, слово Байсарова…
А я в глаза его смотрю и верю…
Обнимает меня, целует в лоб и шепчет:
— Девочка моя любимая, счастье мое… Жена моя…
Эпилог
— Дорвался… — Валид шепчет мне на ухо, а сам срывает мое платье, смотрит на мою округлую грудь, которая увеличилась, потому что сына нашего кормлю…
А я губы кусаю. Все тело горит.
После выписки Валид пришел в мой дом. Поговорил с семьей и… нет он не стал шокировать всех информацией, что по законам его рода, я уже его жена…
Он попросил моей руки…
А сам меня к себе прижимал и на сына нашего смотрел, который посапывал у меня на руках…
Все в моей жизни случилось быстро.
Оглянуться не успела, как торжество прошло и я стала женой…
Официальной женой Валида Байсарова. Пир на весь мир. Платье. Фата. Гости.
Заур, который поймал мою подвеску…
Причем случайно. Проходил мимо толпы и среагировал как в него что-то летело.
Я помню лицо этого волевого мужчины, который с трудом понял что случилось и смех Байсарова…
Да, грозные и волевые мужчины оказывается в глубине души могут быть шебутными мальчишками…
— Как долго я хотел тебя… Красавица моя…
Жарко шепчет муж и раздевает меня. После родов он не прикасался ко мне. Врачи запретили и мой трепетный муж, пылинки с меня сдувал, обнимал, целовал, а потом рычал раненным зверем и убегал от меня прочь…
— Я тоже… тоже… — отвечаю жарко и пытаюсь его сорочку стянуть с
