— Где? — Зелёные глаза смотрели жёстко и требовательно. Завтрак сразу прекратился, а у Димы кусок встал поперёк горла.
— Где?
Позади ГОСПОЖИ стояли парни и, со странной смесью страха и решимости на лицах, тайские моряки во главе со своим капитаном. Вопрос был понятен и без перевода. Виктор и его команда полностью выполнили взятые на себя обязательства и обеспечили жителей Новой земли такими нужными им вещами, взамен не получив ничего. Ни одно из обещаний, которые щедро давал лично Сенсей при заключении договора, не было выполнено. У Кати, Олега и Йилмаза здесь не было ничего.
Мельников побурел, с трудом проглотил кусок рыбы и, прокашлявшись, смахнул выступившую слезу. Сказать ему было нечего. Все жители посёлка, включая самого вождя, работали по восемнадцать часов в сутки, валясь от усталости с ног, и успели переделать кучу дел, но до трёх обещанных домиков для команды Егорова у них элементарно не дошли руки. От любого другого, такого вопроса и такого к себе обращения Дима бы не потерпел и сразу бы дал наглецу в рыло, но… но не ей. Перед Мельниковым стоял человек, который имел право задавать вопросы.
На самом деле Катерина совсем не обиделась на Диму за то, что их не встретили резные крылечка персональных хором. Конечно, при трезвом осмыслении всего того, что её муж сделал для общины землян — царский терем был меньшим, что она была вправе ожидать, но… чего не было — того не было.
Обойдя за утро, в сопровождении тихого и предупредительного Димы, всю долину Катерина поразилась тому объёму работ, что провернул Сенсей и компания. Посёлок, стоявший на берегу ручья, произвёл на неё сильное впечатление. Это уже был не тот туристический лагерь, что стоял на Большом острове. Здесь был построен настоящий городок. Деревянно-плетёный, с крышами из сухих веток и листьев, но… тем не менее. Сорок небольших 'скворечников', стоявших на невысоких, примерно с метр, сваях, образовывали идеально ровную улицу, в центре которойбыла прокопана неглубокая канава для отвода будущих осадков. Сама улочка, тянувшаяся по прямой на триста шагов, была слегка присыпана песочком и мелкой галькой, тоже, по-видимому, в расчёте на сезон дождей.
Мужики, сопровождавшие Госпожу в этой экскурсии, восхищённо присвистнули.
Это было круто!
Ещё больше Катю поразила общественная столовая — здоровенное сооружение пятидесяти шагов в длину и двадцати в ширину. Стен у заведения общепита не было, зато имелась чудовищных размеров крыша из всё тех же веток и листьев. В качестве центральных опор строители использовали пяток живых пальм, очень удачно росших на одной линии. В тени этого циклопического навеса стояли корявые плетёные столы и как попало сделанные лавки, а с краю была пристроена кухня.
Кхап, который ковылял, опираясь на костыль, следом и презрительно морщил нос от убогих хижин местных жителей, впервые проявил признаки уважения. Такое сооружение не стыдно было бы иметь и у него в деревне!
Таец только восхищённо цокнул языком — поднять такое сооружение на сваях было невозможно, но пришельцы из другого мира и тут вывернулись. Они просто-напросто насыпали по всему периметру столовой земляной вал высотой по пояс взрослого человека. Это было очень интересно и неожиданно — его народ так не строил. Обычно здания ставились на сваях и иногда, очень редко, на искусственных террасах.
Ну и, конечно же, баня.
Гигиене в безымянном посёлке на Новой земле уделяли особое внимание. Немногочисленные врачи общины работали не покладая рук — после оккупации у большинства немцев были серьёзные проблемы со здоровьем, да и тяжёлый труд 'после', не прибавлял людям здоровья. Ссадины и тепловые удары на стройке были обычным делом, а к чему в условиях тропиков может привести самая обычная царапина — все представляли себе очень хорошо.
Ниже по течению ручья, в излучине, были вырыты две большие круглые ямы, в которые через малюсенькие канавки постоянно бежала проточная вода. Каждую яму ограждал двухметровый плетень, а между купальнями, под скромным навесом, находился каменный очаг.
Когда она поняла, что перед ней ВАННА и возможно даже с горячей водой, вся невозмутимость и жёсткость Екатерины Андреевны моментально испарились. Женщина непроизвольно потрогала свои волосы, посмотрела на чёрные ободки под обломанными ногтями и всхлипнула.
— Дима, а можно мне…
Банщика, колченогого немца лет сорока, Мельников пригнал лично через две минуты. Тот принёс чистое полотенце и обмылочек и жестом велел пойти погулять минут двадцать. Естественно, Катя и присоединившиеся к ней Ольга и Жанна никуда не пошли, оставшись с нетерпением и любопытством наблюдать за тем, как тут всё устроено.
Всё оказалось донельзя просто. Немец нагрел в огне десяток больших круглых булыжников, килограммов на десять каждый, а потом, вызвав супругу, при помощи пары обугленных палок, закинул раскалённые камни в воду.
В общем, баня удалась.
Решение поселиться отдельно от остальных, на берегу, пришло само собой сразу после бани. Кто первым подал эту идею — никто не знал, но все её горячо поддержали. Посёлок, конечно, был хорош, но… скученность, местный общепит и, самое главное, ежедневные разнарядки на работы, склонили общее мнение в другую сторону. Олег сразу заявил, что идея с пляжем ему нравится.
— Я — рыбак. Да и за ВАШЕЙ, Екатерина Андреевна, лодкой присмотреть нужно.
Катя прищурилась. Олег вполне мог претендовать на лидерство в их компании, но он этого не делал, чётко давая понять окружающим, что босс здесь — она.
"А он ведь тоже верит, что Витя вернётся!"
В груди потеплело. Слабо улыбнувшись, Катерина согласно кивнула — пора было забирать своё имущество назад.
Йилмаз, который уже успел сбегать в гости к ребятам из экипажа, тоже не выразил желания ютиться с молодой женой в углу малюсенькой комнатки, где уже жили трое его соотечественников, ну а тайские моряки итак от своего кораблика уходить не собирались.
На маленьких тёмно-коричневых, с фиолетовым отливом тайцев все смотрели, открыв рты. Историю появления их народа в этом мире в посёлке знали все. Соответственно, к экипажу корабля отношение было как к дальним, но любимым родственникам.
Земели. Иначе и не скажешь.
Как следует осмотревшись и познакомившись с местным населением капитан Кхап решил судьбу не искушать и переждать грядущий сезон дождей, ураганов и штормов в спокойной защищённой гавани вместе со своими новыми знакомыми. Рисковать немыслимой добычей старый морской волк не хотел. Конечно, если бы трюмы "Птицы" были пусты, то он, скорее всегоушёл домой, но… Вдобавок ко всему старенький посыльный кораблик королевского флота нуждался в ремонтеи капитан уже присмотрел место на песчаном пляже, куда его следовало вытащить и, сняв мачту и высокие уключины, перевернуть.
Новость о том, что вновь прибывшие будут строиться отдельно, на берегу залива, там, где стоят лодки, Дима и Даник восприняли с нескрываемым разочарованием. Умелых рук аборигенов и их огромного опыта жизни в джунглях, посёлку очень не хватало. Кроме того, Мельников втихаря очень рассчитывал на то, что одинокими моряки не останутся и заведут себе в посёлке подружек. Пассажирки германского лайнера на тайцев поглядывали очень заинтересовано, но, пока держались от них на расстоянии.
Капитан Кхап, утёр со лба пот, посмотрел в безоблачное небо и, скривившись, что-то пробурчал. Впрочем, мужчины, пришедшие помочь морякамвытягивать на берег судно, всё поняли и без перевода.
— Скоро?
— Скоро уже.
Лак выслушал своего капитана и перевёл.
— Надо сегодня же идти за 'Ураганом'. Потом будет поздно.
Народу на трофейное каноэ дикарей набилось как сельдей в бочку. Мужики сидели друг у друга на головах, а лодка осела так низко, что иногда волны перехлёстывали через борт. Мельников, сидевший на капитанском месте, у руля, мысленно перекрестился и дал команду распустить парус.
Из его группы за 'Ураганом' пошёл только он и Данияр. Все самые крепкие и умелые ребята, на которых держался посёлок, остались на острове и, взяв тяжеленные бронзовые секиры дикарей, двинули в лес вслед за тайскими моряками. Слабосильные гребцы с 'Птицы' все до единого были вчерашними крестьянами, выросшими в точно таких же джунглях, а потому опыт строительства хижин на скорую руку у них был немаленький.
Перед отплытием Сенсей успел обсудить это с Кхапом и тот предложил совсем простую вещь — разделение труда.
