У Алёны по спине пробежал озноб. Ей очень хотелось сидеть там, рядом с Жекой, и смеяться его шуткам. Только чтобы той девицы и духу не было...
А Валентин тем временем не унимался.
– Алёёён, ты со мной или где? – мягко упрекнул он ее и погладил ее пальцы.
– Да-да, я с тобой, – Алёна перевела на него взгляд. – Ты сказал что-то важное? Прости, не расслышала… музыка громкая.
– Твой голос слаще любой музыки. Мне ни с кем не было хорошо, как с тобой, – заявил Валентин откровенно пьяным голосом. Видимо, пока Алёна отвлеклась, он успел еще пару раз приложиться к «Мертвой воде». – Передай своей маме, что у нее прекрасная дочь! Умная, красивая, нежная…
– Ммм, обязательно передам, – рассеянно пообещала Алёна, косясь в дальний угол зала. Посетителей прибыло, и теперь перед вешалкой постоянно мелькали люди, загораживая ей обзор, и она плохо видела, что там новенького произошло в Жекиной компании.
Наверное, та девица уже смела орешки и теперь взялась за чипсы. Будет хрумкать за обе щеки, расчетливо сыпать крошки в декольте и соблазнительно облизывать пальчики. Нет уж, профессор на такое не купится… а вдруг купится? Вдруг Алёне предстоит увидеть, как он уйдет из бара с ней под ручку? И поведет к себе домой продолжать вечер в интимной обстановке? Мало ей Вероники с ее курсовой, так еще и эта!
Алёна одернула себя. Глупо ревновать. Жека о ней и не вспоминал эти дни. У него, поди, уже новая сказка наметилась...
Тем временем в зале закипало оживление. Начался разогрев перед основной программой. На сцене вспыхнули огни, выскочил ведущий и начал устраивать разные конкурсы. Первым стало караоке-состязание. Танцующие девицы ушли, вышли девицы поющие. Пели они громко, задорно, публика тоже подпевала – шум поднялся неимоверный.
Валентин потряс ее за руку, привлекая внимание.
– Алёна, а что ты раньше не сказала, что твоя мама – Жанна Карпинская? – громко вопросил он, перекрикивая певиц. – Руководитель городского отдела культуры? Ты на нее совсем не похожа, кстати. У тебя, говорят, и отчим шишка какая-то, да? Директор холдинга, что ли? Тоже любитель театра… слышал, он спектакли спонсирует, актеров молодых поддерживает?
Алёна посмотрела в его красивые глаза, которые вдруг стали преувеличенно ласковые и заинтересованные. Валентин пригубил еще коктейля и щелкнул пальцами, призывая официанта.
– Эй, повтори нам! – проорал он официанту. – Алён, что тебе заказать? Ты сидишь, не ешь, ни пьешь… печальная, как царевна Несмеяна. А я тебя попросить кое о чем хотел!
– Что?
– Познакомишь со своей мамой? Мне кажется, я ей понравлюсь, и мы найдем общий язык.
Алёна молча смотрела на него. Вот оно что… ах ты глупый-глупый принц… нет, не глупый, отнюдь! Хитрый, расчетливый. Вот для чего это все. Эти комплименты, ласковые взгляды… ни капли неинтересна ему Алена Сестрицына. Ему интересны ее родители. Ее связи. Валентин уверен, что ее мама поможет ему добиться успеха…
«Мертвая вода» сыграла с ним дурную шутку. Он захмелел и решил, что неотразим. Решил, что Алёна уже у него на крючке и готова сделать все, что он попросит. Ввести его в свою семью, а уж Жанна Карпинская постарается, чтобы бойфренд дочери был в шоколаде.
Нет, Алёна не обиделась. Эта мечта – прекрасный принц Валентин – уже изжила себя. Но все же больно осознавать, что сама ты как личность не особо интересна человеку, в которого ты была влюблена целых три года.
Ну и пусть она неинтересна как личность Валентину! Пусть хоть весь мир смотрит на нее как на дочь Жанны Карпинской. Пусть считают ее бледной унылой молью и заучкой! Главное то, что она стала интересна самой себе. Она умная, и смелая, решительная, и сильная. Порой глупая, порой высокомерная, неидеальная – но это и хорошо, она это знает точно! Ей помогли это узнать... Жека объяснил! Он отличный преподаватель и умеет донести основную мысль.
Валентин встал, передвинул стул к Алене и сел рядом. А потом обнял ее за плечи и продолжил болтать на ухо разные глупости.
Алёне хотелось отмахнуться от него, как от слепня. Нетрезвый Валентин оказался прилипчивым и довольно противным. Но ей было немного жалко его – так он был уверен в своей неотразимости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Вот скажи, детка, – трепался он хмельным голосом. – Ты ведь давно в меня влюблена, правда? С первого курса? Я помню, как ты на меня смотрела. Так мило розовела, когда я с тобой разговаривал… – он легонько ущипнул ее за щеку, Алёне пришлось хлопнуть его по руке, но Валентина это лишь раззадорило. – Вот я дурак был, что тогда на тебя внимания не обратил! Думал – еще одна поклонница. Их у меня знаешь сколько? За мной даже аспирантка одна бегает, прикинь?
«Да ты и сейчас дурак, хоть и аспирантки за тобой бегают!»
– А ты раз – и так изменилась! Это ведь ради меня, да? Эти твои платья новые, и джинсы с дырками, и помада красная… круто, мне нравится!
Алёна решила, что с нее хватит. Квест она выполнила. Принца получила. И вот как от него теперь отвязаться? Будь она в настоящей сказке, она превратила бы его в жабу.
Ситуация была глупая и неприятная. Внутри Алёны закипало гневное отчаяние. Она была готова на решительные действия.
Но прежде, чем она уйдет, она даст Жеке знать, что она здесь. Довольно! Им нужно поговорить. Кто-то из них двоих должен вести себя по-взрослому! А диплом доктора наук, как выяснилось, не равен аттестату зрелости.
И тут возле их стола, как черт из табакерки, возник ведущий. Он бегал по залу и вытягивал добровольцев выступать. Ведущий был вертлявый, чернявый и ужасно настырный. Из спортивного интереса он стремился вовлечь в действие самых скромных посетителей, тех кто отсиживался в уголках. И с этой целью он сунулся за вешалку и обнаружил стол, где сидели Алёна и ее нетрезвый принц.
– Молодой человек! – прогремел ведущий в микрофон. – Не хотите ли порадовать нас песенкой? Слушайте, я ведь вас узнал! Вы выступали в университетской команде КВНа! И благодаря вам команда вышла в финал! Какая удача вас встретить!
– Да, это я, – тут же выпятил грудь Валентин. – И я готов! Я спою песню ради своей девушки Алёны!
Он встал, пошатнулся и шлепнулся обратно на стул. И громко икнул.
– А давайте лучше я вам спою! – Алёна вскочила на ноги.
«Ну вот, опять! – обреченно пронеслось у нее в голове. – Что я делаю? Зачем я вызвалась? Что и кому я хочу доказать?»
Но отступать было поздно.
– А давайте! – тут же обрадовался ведущий. – Идем на сцену, Алёна!
Он схватил ее за руку и потащил за собой.
Они протискивались сквозь толпу. Алёна как во сне видела вокруг себя изумленные и веселые лица.
Ведущий бежал очень быстро, Алёна едва успевала за ним и слышала, как трещат ее джинсы. Скоро ногам стало подозрительно холодно. Хвост на голове растрепался, пряди упали на лицо, которое, как подозревала Алёна, было ужасно красное от жары и волнения.
Ведущий – который на ходу представился как Глеб – выволок ее на сцену, сунул в руки микрофон и поинтересовался:
– Что будем исполнять?
До Алёны начал доходить весь ужас ее поступка. Она посмотрела вперед и вниз. Перед ней был зал – темный, как бомбоубежище, освещенный неоновыми огнями. Синие, зеленые и красные отблески плясали на лицах посетителей. Рты орали, свистели и хохотали.
Ад кромешный, да и только!
– Девушка, у вас штаны сейчас на куски развалятся! – крикнул кто-то.
Алёна посмотрела вниз и похолодела. Хэнд-мейд прорехи разбежались во все стороны, нижняя часть брючины висела на паре ниточек. Еще немного и джинсы превратятся в шорты. На оголившихся коленях расплывались застарелые синяки. Блузка задралась и перекосилась на один бок. От задорной прически остались одни воспоминания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бродяжка беспризорная, да и только!
Вот бы провалиться сквозь землю!
Ну уж нет.
Как там сказала ее мама?
«Всегда задавай тон. Пусть остальным будет неловко. Пусть они восхищаются тобой!»
Алёна гордо задрала голову и опять посмотрела в зал. И увидела, как возле стойки бара нарисовалась Милена Мавкина со своей командой. Ее телохранители Слава и Вадик смотрели на сцену, раззявив рты. Милена с горящими глазами руководила оператором. Кощей азартно подсказывал, как взять лучший ракурс.
