— Юрий Витальевич, смотри, стены деревянные, крыша течёт. И всё потому, что кирпичную артель никак не запустят. Лео, с Жан-Полем, заказанное мной оборудование, мне более или менее вовремя поставлять начали. А монтировать его было негде, вот и пришлось эти громадные сараи возводить. Будь они трижды неладны….
Гаврилов смотрел на юношу и диву давался. — «Вроде чистокровный британец, а разговаривает так, что от русского не отличишь». Его уж точно не поставит в тупик ответ — «да нет, пожалуй» Метаморфозы — ничего не скажешь. Это ощущение усиливалось тем, что рабочий люд мимо которых они проходили, по возможности прекращал работу и кланялся, приветствуя Иванова и Юру.
…А вот, кстати, идёт один из этих хапуг — ключник, или как там его, э-э-э… вспомнил — сельский тиун, кажется. Служит при одном сварливом помещике. Сколько он уже крови моей попил, зараза.
Молодой химик как-то устало посмотрел на небольшую группу мужиков, которая с показательной надменностью приближалась к ним.
— Местный воевода поручил им строительство кирпичной мануфактуры. А они, только изображают деятельность, да деньги, на разные там непредвиденные расходы требуют. — Иванов обречённо махнул рукой. — Я всего лишь раз им уступил. И всё.
— Вот это, ты напрасно сделал.
Банда местных вымогателей (так Юрий их для себя их окрестил) приблизилась к говорящим о них мужчинам.
— Эй, чужеземцэ, деньга давай! Или, ты нас дас нихт понимай! — С издёвкой, искажая слова, закричал рыжебородый, худощавый дылда. — Мастеров кормить надать, и песка, камня покупать! Иначе, нихт арбайтен!
Его нескладная фигура, минимум на целую голову возвышалась над остальными, и это смотрелось весьма комично. И когда товарищи высокорослого детины, заржали как кони, сочтя сказанное весьма смешным. Юра еле сдержал себя, руки буквально чесались от желания немедленно пристрелить всю эту компанию. Борясь с этим желанием, он начал рассматривать эту шайку и мысленно подметил одну особенность, что «некоторые мужички, своему главарю, точно в пупок дышат». И поэтому, он широко улыбнулся.
— Любезный, а что будет, если мы больше не дадим вам денег? — Улыбку на лице Юрия сменила пренебрежительная ухмылка.
Несмотря на то, что сказано это было спокойным тоном и негромко: но шумная компания мгновенно стихла, и обратила внимание на Юрия.
— Братцы, а это что за скоморох, с босой рожей?! Интересно, он что, нас так развеселить хотел?!
Рыжебородый дылда, театрально изобразил удивление. Что вызвало у его банды новую волну бурного веселья.
— Ты холопье семя, или по делу говори, или я крикну своих людей, чтобы они гнали вас поганой метлой, да, подальше чем до околицы. Да наказ дам, чтобы в следующий раз, на вас, коли появитесь здесь, собак спустили. Или может это прямо сейчас сделать?
Вокруг снова всё стихло, ватажка вымогателей непонимающе смотрела на странного незнакомца, неожиданно решившего им перечить. Видимо Билли, позволил им, как следует «сесть себе на голову» странно, как он ещё умудрился столько сделать. Первым, почти сразу, опомнился сельский тиун. И уже спокойно.
— Ты это… мил человек, кто ты такой, мы позднее разберёмся. А сейчас, мы пришли не с тобой побалакать, а с Борисом Самуиловичем.
— А я, тебе последний раз говорю, или со мной говоришь, или пошёл вон. — Гаврилов всем своим видом показывал, что его терпение на исходе. И уже не сдерживал зарождающуюся в его груди агрессию.
Ключник оглянулся на своих товарищей, и не найдя от них должной поддержки, слегка замешкался, затем, собрался духом, и заговорил с Юрием:
— Значит так, мой господин Даниил Александрович, несёт убытки, потому что для строительства вашей мануфактуры вынужден отрывать холопов от основного их занятия — работы в поле. Его убытки растут с каждым днём, ещё немного и он из-за вас по миру пойдёт….
— Ты мне воду в ступе не толки, а дело говори. — Прервал его разглагольствования Гаврилов.
— Нашему барину деньги нужны, иначе, больше никакого строительства. Ясно?
— И всего-то дел. — Юрий расплылся в добродушной улыбке и достал из кармана небольшую мошну. — Этого хватит? Здесь золото.
Рыжий детина тут же осмелел, глазки алчно заблестели и на его лице, снова появилась улыбка.
— Вроде да? Точнее скажу, когда пересчитаю.
— Тогда бери. — Гаврилов бросил кошель на землю, возле своих ног.
Все недоумевающее посмотрели на мошну, затем на Юрия. А тиун приосанившись, направился к нему, чтобы поднять с земли свой барыш.
— Эт ты зря так добрый человек поступил. Мы люди не гордые, моя спина то, поди, не переломится. Но, по твоему отношению и наше… А-Ай! … ы-ы!
Как только мужичок наклонился, чтобы поднять кошель, Гаврилов выхватил из-за пояса нагайку (подарок от казака Дзюбы), и начал с оттяжкой хлестать ею наглого вымогателя. Тот поначалу выгнулся, а затем, воя и скуля от боли, начал извиваться под её ударами.
— Я тебя научу холоп: как дворянину дерзить, да государеву казну разворовывать! Убью собаку!
Ватажка доморощенных рэкетиров: было, кинулась на выручку своему главарю, но Юрий и Борис почти одновременно обнажили свои катаны. А Иванов, неожиданно прокричал:
— Братцы, бей татей! Ату их!
Это заставило ватажников остановиться. Но то, что на клич Билли никто не отреагировал, вернуло им уверенность в их безнаказанности. И они, неспешно стали окружать обидчиков своего главаря. Правда, первым нападать никто не желал, что не говори, но своя рубашка, ближе к телу.
— Эй, славяне, что же это деется?! Пошто стоим в стороне?! — Раздался голос со стороны одной из строек: где стучали своими топорами плотники. — Неужто вам этот барин плох?! А ведь его убьют сейчас! А тама, незнамо, каков новый будеть!
Снова заминка, после которой работники, кто с топором, а кто и обрубком толстой ветки, что-то крича, побежали на выручку Борису Самуиловичу. Увидев это, и быстро сообразив, чем это для них закончится, не прошеные гости кинулись наутёк. Надо признать, сделали они это очень своевременно.
— Убёгли ироды.
Доложили мужики, вернувшись из погони. Они тяжело дышали и, было видно, что они сильно вымотались, пытаясь догнать пришлых. Далее от лица всех говорил низкорослый, худощавый мужичок. Его на общем фоне выделял уродливый шрам, пересекающий загорелое лицо по диагонали. Насколько Юрий понял, к нему все обращались не иначе как Егорша.
Так вот, этот русоволосый мужчина, которому уже было за тридцать, являлся у строителей лидером.
— Тут это барин, не зашибли ли они вас? Да и Борис Самуилович, вы не обижайтесь на нас, что не сразу на кличь отозвались. Поймите, нам против тиуна, идтить не можно: ведь паны дерутся, а у холопов чубы трещат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
