Два человека -- Александр Орлов и Исаак Дон Левин -- в двух статьях в очередном номере еженедельника "Лайф" -- доказывают, что Сталин служил в царской Охранке, что он был и революционером, и шпионом, агентом-провокатором, вроде Азефа, вроде большевика и члена Четвертой Государственной думы Малиновского и других.
Александр Орлов, он же Лев Лазаревич Никольский, в прошлом (до середины 1938 года) видный чиновник НКВД, а позже невозвращенец и автор "Тайной истории преступлений Сталина". Исаак Дон Левин -- американский журналист и антикоммунистический деятель.
Сведения о провокаторской деятельности Сталина оба получили из разных источников, в разные времена -- Орлов в 1937 году, а Дон Левин в 1947-м. Оба более или менее убедительно объясняют, почему они не огласили своих сведений при жизни Сталина. Показания обоих не совпадают и частично даже противоречивы.
Орлов порвал со Сталиным в 1938 году, когда находился в Испании. Он бежал во Францию. Советский дипломатический паспорт дал ему возможность немедленно получить визу в Канаду и затем в США. Отсюда Орлов написал длинное письмо Сталину, в котором перечислил его преступления и предупредил, что опубликует их, если диктатор тронет его мать или тещу, оставшихся в Советском Союзе. Если его убьют, предупреждал Орлов Сталина, разоблачения будут опубликованы лицами, в руках которых они находятся.
О "самом страшном" преступлении Сталина -- о его связи
с Охранкой -- Орлов в письме даже не намекнул. Он опасал
ся, что Сталин придет в ярость и ни перед чем не остановится,
чтобы схватить Орлова, вынудить пыткой обнаружить место
нахождение своих записок и затем уничтожить его.
Даже после смерти Сталина Орлов не решился рассказать об этом его преступлении. Он боялся, что наследники Сталина и тогда его "верные соратники" также не потерпят такого разоблачения и расправятся с ним. Начавшееся в Советском Союзе
1 Новое русское слово. 1956. 21 апреля. С. 3. -- Примеч. Ю. Ф.
развенчание Сталина убедило Орлова раскрыть величайшую тайну Сталина.
"Хрущев, -- говорит он, -- несомненно знает эту тайну, и у меня нет больше причин молчать о ней".
Важно все же отметить, что если Орлов только теперь решился раскрыть тайну, которую узнал от своего двоюродного брата Зиновия Кацнельсона, то намекнул о ней и для посвященных довольно прозрачно в своей книге, вышедшей в 1953 году, после смерти Сталина.
Эти единственные загадочные строки в его книге очень меня интриговали. Я привел их в недавней своей статье (21 марта) и просил, но не получил, разъяснения у самого Орлова во время встречи с ним. Привожу их еще раз, потому что они могут служить частичным подтверждением нынешнего рассказа Орлова. Вот что напечатано у него на 240-й странице:
"Вопреки тому факту, что дело Тухачевского и семи казненных генералов исторически менее важно, чем московские процессы старых большевиков, ему суждено занять в истории более значительное место, чем оно, само по себе, заслуживает. Я утверждаю это, потому что знаю из абсолютно неопровержимого и авторитетного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с одной из самых страшных тайн Сталина, которая, когда она раскроется, прольет свет на многое, что в поведении Сталина казалось непостижимым".
Я опять беседовал с Орловым накануне появления его и Дон Левина разоблачений в "Лайф". На мой вопрос, что, по его мнению, является главной причиной антисталинской кампании за железным занавесом, он ответил:
"Главная, если не единственная, причина, я уверен, это то, что наследники Сталина обнаружили документы о его провокаторстве. Фотокопии этих документов были в руках большой группы людей. Их имели Тухачевский, Гамарник, Якир, Косиор, который покровительствовал Хрущеву и выдвигал его. Их имели и другие лица. Сталин постарался всех их уничтожить, а их семьи отправить в ссылку.
Кое-кто, однако, уцелел. Кое у кого, вероятно, эти фотокопии были запрятаны. Многие жертвы Сталина выпущены на свободу. По-видимому, некий владелец этих фотокопий принял меры, чтобы они стали известны кому следует. Такой человек мог переслать их по почте "видному члену правительства".
"Лично я уверен, -- продолжал Орлов, -- эти фотокопии оказались в руках Жукова, пользующегося в народе широкой популярностью. Он представил их наследникам Сталина, и тем пришлось заняться разоблачением Сталина".
Я напомнил Орлову, что в разоблачениях Сталина и намека нет на его провокаторстве Напротив, изобличители признают революционные заслуги покойного диктатора.
Он ответил:
"Совершенно верно. Преклонение перед Сталиным насаждалось десятки лет, на нем воспитались миллионы. Внезапное сообщение, что Сталин был в прошлом царским шпионом, было бы страшным шоком. Надо население подготовить к этому. Надо провести дискредитирование Сталина постепенно. Помяните мое слово, Хрущев в своем секретном докладе подтвердил правдивость моей книги. Месяцев через шесть он или кто-либо другой подтвердит и теперешний мой рассказ о провокаторстве Сталина".
Еще вопрос: не считаете ли вы, что такого рода разоблачения очень опасны для самих разоблачителей, для Хрущева, Булганина и Ко?
"Очень даже опасны. Они рискуют многим. Но было еще больше риска в попытке замолчать преступления Сталина и предоставить разоблачение его их противникам. Кроме того, они были вынуждены выступить с разоблачениями под давлением армии. Командный состав покойного диктатора ненавидел. Он не мог простить ему ни дела Тухачевского с расстрелом пяти тысяч офицеров, ни многочисленных унижений, которым подвергались при нем военные. Если Жуков получил фотокопии, доказывающие причастность Сталина к Охранке, а я уверен, что они скорее всего были доставлены именно ему, то он и настоял на развенчании Сталина".
На мое предложение Орлову высказаться по поводу документа Дон Левина он ответил, что статьи Левина еще не читал, с документом ознакомился только поверхностно и никакого пока суждения о нем не имеет.
Дон Левин, как мною уже было указано, произвел сам обстоятельное расследование достоверности предъявленного им документа.
Сведение о том, что Сталин доносил в Охранку на неугодных ему членов партии, закавказских меньшевиков, давно сообщалось в эмигрантской печати. Грузинский меньшевик Ной Жордания категорически отстаивал правильность этих сведений.
Дон Левин произвел тщательную проверку документа и приводит ряд доводов в пользу его достоверности.
Документ получен им от лиц, заслуживающих доверия.
Известный эксперт Осборн установил, что бумага, на
которой он напечатан, иностранного происхождения и что на
писано письмо (документ) на русской машинке "Ремингтон".
Такие машинки в дореволюционные годы имелись во всех рус
ских правительственных учреждениях.
Автор письма Еремин действительно существовал и одно
время служил в Киевской Охранке под начальством генерала
Спиридовича.
С гораздо меньшей достоверностью Левину удалось ус
тановить существование адресата, Железнякова.
Всего этого, однако, недостаточно, чтобы поверить в достоверность документа. Многое в нем вызывает сомнение.
Так, совершенно не установлено, что в уездном городе Енисейске было Охранное отделение. На документе отсутствует печать и название города.
Департамент полиции мог бы наряду с фамилией Джугашвили привести его литературный в то время псевдоним -- Сталин. Но в то время этот псевдоним мало кому был известен. Было бы естественно, чтобы во внутренней переписке с жандармским управлением Департамент полиции наряду с подлинной фамилией сотрудника упомянул его кличку в Охранке, а не литературный псевдоним; отсутствие такой клички в данном документе вызывает недоумение.
В документе упоминается, что по возвращении из ссылки Сталин "становится агентом Петербургского Охранного отделения". Департамент полиции, мне кажется, не называл своих служащих "агентами", предпочитая определять их как "сотрудников" или "секретных сотрудников".
Подозрительно и упоминание насчет выборов Сталина в ЦК партии в г. Праге. В Малой советской энциклопедии говорится, что Сталин был "кооптирован", а не выбран и не в Праге, а "после Пражской конференции". Есть и другие соображения, вызывающие сомнения в достоверности этого документа.
Я отнюдь не берусь утверждать, что Сталин не был или не мог быть агентом-провокатором. Этот человек был способен на любое подлое дело. Но мне кажется, что пользование сомнительными документами в борьбе с захватчиками власти может причинить больше вреда, чем пользы.
Во всяком случае, простой и ничем не документированный рассказ Александра Орлова, по моему мнению, заслуживает больше доверия, чем документ, предъявленный Левиным.
Очень возможно, что Хрущев подтвердит рассказ Орлова о провокаторстве Сталина, как он уже подтвердил его данные о зверствах этого человека. И тогда можно будет вспомнить слова Шекспира:
