Секунды через три в комнату влетел рослый спаситель, край его плаща медленно тлел от скользящего попадания плазмы. Мужчина деактивировал своё экзотическое оружие, сунул компоновки под плащ и помог бывшему пленнику подняться на ноги и удержаться на них.
За пределами комнаты уже мало что напоминало о стоявшем здесь магазинчике. Единственное, что уцелело вокруг бетонной коробки входа в подземный комплекс, – это панели заправочной станции, выполненные по взрывозащищённой технологии, и пикап самого пришельца. К этому старому крепкому автомобилю и дотащил он освобождённого им человека.
– Я-а… – выдавил бывший пленник, едва шевеля губами.
– Не трать силы на разговоры, старый друг, – пресёк освободитель попытку пообщаться. – Погоди, сейчас! – бросил он, усадив голого спутника в кабину.
Метнулся в навалы мусора, среди которых отчётливо выделялись исковерканные орудийные блоки и лоскуты порванной брони армейских дроидов. Судя по последствиям, бой получился яростным, ожесточённым. Хорошо хоть, что резервуары с топливом не рванули. Откинув в сторону изувеченный труп старика-охранника, мужчина в плаще наклонился над разбитым вдребезги музыкальным автоматом. Собрав уцелевшие пластинки, он вернулся к машине и положил на панель «бардачка» собранные трофеи. Все, кроме одной сингл-сорокапятки.
– Во! То, что надо, – сказал мужчина, снял плащ, сунул его освобождённому и добавил: – Возьми, укройся, защитит… Говорить будем потом. Береги силы, явь тебе не сон, как здесь жить, вспоминай.
Водитель обошёл кабину, влез внутрь, сел за руль, подмигнул своему пассажиру и поставил маленький чёрный «винил» на диск раритетного переносного проигрывателя давно исчезнувшей фирмы «Phillips». Ящичек лежал на сплошном сиденье посередине, между пассажирским и водительским креслами.
Щелчок включения, виниловый сингл завертелся, и из динамиков вперемежку с потрескиванием снова поплыла мелодичная ретро-музыка. Зазвучала песня «I Don’t Want to Set the World on Fire» всё той же группы «The Ink Spots».
Губы пассажира с бледной, как молоко, давно не загоравшей кожей растянулись в ностальгической улыбке, будто он вспомнил что-то давно забытое. Выпущенный из «аквариума» кивнул, закрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку…
Пикап двинулся в путь, но катил не по автостраде. Он съехал с дороги на обочину и устремился по «пересечёнке» в сторону пылевого облака, неизвестно откуда взявшегося средь ясного дня и относительного безветрия. Добравшись на полной скорости к вздымающейся пыльной взвеси, автомобиль вдруг резко подпрыгнул, поднялся в воздух и взлетел прямёхонько к зениту, как будто его схватил и закрутил мощный смерч.
Считаные секунды – и он скрылся в световом ореоле ослепительно-белого солнечного диска.
* * *
…в дверном проёме уже секунды три виднелся мохнатый комок. Это появилась на пороге и сидела на корточках лесавка.
Выпрямившись, она будет выглядеть человекообразной фигурой, засунутой в снайперский маскировочный комплект, придающий вид ходячей груды листьев и травы. Только это не лохматые одеяния из обрывков верёвочек, сеточек, лоскутков и крашеных бинтиков, а стебли и листочки растений-симбионтов, спутавшиеся в сплошной защитный покров, способный скрыть, растворить в лесу. Не одежда. Не снимаемая защита тела, подпитываемая его кровью и теплом.
– А я-то сижу, гадаю, сколько мне ещё томиться, пережидая ваши нудные сюсюканья! – неожиданно звонким, девичьим голосочком ответила гостья.
– Замечательно, что ты была поблизости, Арва! – узнал лесавку Пёс. – Залезай, эти люди не опасны. Они хотят помочь и сами ищут помощи.
– Нам нет дела до желаний обычных людей, мы не для того от них отдалялись, чтобы сейчас проникаться. – Абсолютно человеческий голос в сочетании с монстрическим обликом бил контрастом наотмашь! Как будто корявый демон ада запел ангельским сопрано. – В расчёт мы берём только тебя.
– Нас также мало заботят желания обычных людей, – парировал вдруг Орёл. – Мы к ним не относимся. Вы нам куда ближе.
Псу подумалось, что, если посмотреть правде в глаза, подавляющему большинству обычных людей наплевать на желания других, и это свойство по наследству досталось всем производным от них тварям…
Он отметил, что учитель вмиг преобразился. Избрал тактику «свой парень», надел маску отдельного индивидуума, тоже не входящего в человечество. Правильно, ни в коем случае нельзя себя выставлять «старшим братом», этаким всеобщим предком всех существ, преобразованных из людей. За такое отношение лесавка, или кикимор, или рощевик, водяник, шурале, или кто ещё, без разницы, мог послать на три незабытые буквы, а то и преподнести стрелу в глаз. В лучшем случае. Все остальные способы убийства у них куда страшней, особенно те, для которых не требуется использовать материальные предметы и вещества.
Но Орёл всё оценил более чем правильно, и Пёс с облегчением понял, что разговор получится результативным.
Только бы Удав или Реверс не брякнули что-нибудь не то! Но ведомый помалкивает, молодец, а Реверс в хороших зонных университетах образование получил, тоже не должен подкачать.
– Забавно ты, человек, рассуждаешь, – сверкнула очами лесавка из-под края своего растительного «капюшона». – Получается, что ты недоволен тем, что ты есть. Но ты всё ещё человек и можешь ходить только тропами людей, хочешь того или нет.
Сказав это, она издала захлёбывающийся булькающий звук; кто не в теме, хрен бы догадался, что это лесавки так смеются.
Своего серо-зелёного волокнистого личика мутированная чмошница не показывала, были видны только серебристые пятна-кругляшки её глаз, полностью лишённые зрачков. За всё время после появления она даже ни разу не шевельнулась… Чтобы лесавки смеялись, это действительно редкость. Сам Пёс слышал такой звук от силы третий раз, а ему немало довелось сталкиваться с особями их немногочисленного биовида. Ему даже кикиморов встречать приходилось и напрямую по-свойски с ними общаться, а уж этим вряд ли многие из человеков могли бы отличиться. Даже из тех, кто остаётся человеком достаточно условно.
– Ты ироничная, – похвалил её Орёл. – Я люблю иронию.
Пёс остро почуял, как от лесной повеяли эманации удовольствия. Но вызвала их не примитивная похвала, это всего лишь слова. Преобразившиеся, но сохранившие полную разумность мутанты имели несколько иные критерии восприятия мира. Их крутой соперник не испугает, они не боятся вызовов. Наоборот, несказанно радует.
Энергетически сильные особи чмошников способны без проблем видеть, условно говоря, биополя живых существ, в том числе и людей. А кто из паранормальных творений Зоны может быть сильней, чем лесавки! Пёс ощутил, что Орёл внезапно раскрылся. Учитель решил, что необходимо снять внешние защитные блоки, и теперь выглядит тем, кем является по сути. Он показал истинное лицо, подлинную внутреннюю силу.
Неудивительно, что Арва прекрасно поняла – это не просто крайне матёрый сталкер, способный на зонную чуйку и эпизодическое взаимопроникновение с информационным полем сверхсущности Трота. Она отдала себе отчёт, что Орёл гораздо сильнее любого из этой компании, если не вообще любого существа из тех, с кем ей доводилось сталкиваться в жизни. Арва заинтригована, а значит, она дослушает до конца.
Пёс мысленно поаплодировал наставнику. Честность – лучшая политика, когда хочешь потенциального партнёра не обмануть, а… скажем так, провести по высшему разряду. Засовы, запирающие изнутри потайную дверцу с истинными намерениями, он наверняка не отодвинет ни в коем случае. Каков он сам – смотрите сколько угодно. Куда и зачем он идёт – никому заранее не узнать.
– Ты рассуждаешь верно, но с точностью до наоборот, – намеренно выдерживая неспешный темп, продолжал Орел. – Я горжусь тем, что остаюсь человеком, более того, тебя я также считаю человеком. Просто ты попала на ту дорогу, где ради познания необходимо было кардинально измениться. Меня поражают жертвы, которые вы приносите на своём пути, и восхищает ваше упорство. И я уверен, ты лукавишь, отзываясь о тропах людей как о чём-то таком… ущербном, что ли. Уж тебе-то, Арва, как никому известно, что в этой абнормальной круговерти никто не имеет такого богатого разнообразия выбора дорог, какое есть у людей.
– Мне нравится, что ты говоришь, – ответила лесавка. – Я сразу поняла, что ты крут, и не ошиблась.
Орёл после этих слов с очень многозначительным видом покивал своей собеседнице. Дескать, о да-а, мы с тобой крутые, и это радует.
– Если ты считаешь себя таким же, как мы, – продолжила Арва, – а я чую, что ты действительно так считаешь, тогда мы отнесёмся к тебе как к одному из нашего племени. Мы поможем. Что нужно?
Пёс постарался не выдать мимикой своего глубокого удовлетворения результатом переговоров. Паритет с «девами леса» – это победа! Даже непримиримые Изначи выдерживали нейтралитет с лесавками, не стремились искоренять. Не то чтобы признавали их имеющими право на существование, но равными – однозначно.
