Вскоре вышел Джеральд и пригласил нас остаться на обед. Его друг-дизайнер обещал приготовить на всех спагетти, сообщил он.
«Так что не вздумайте сбежать», — прибавил Джеральд, погрозив нам насмешливо пальцем.
Мы, конечно же, сказали, что не собирались оставаться. (Разве он не заметил, как нам скучно?)
«Вы что, не любите спагетти? Они недостаточно хороши для вас?» — спросил Джеральд, притворно надувшись.
«Нам дадут выпить?» — поинтересовался я, надеясь, что он поймет намек и скажет, что коктейли уже готовят.
«Об этом не беспокойтесь, — сказал Джеральд. — Вы, Козероги, ужасно практичны. Ответ мой: да, для вас кое-что найдется».
«А что именно?» — попробовал уточнить Гумберто, у которого за этот день изрядно пересохло в горле.
«Тсс, — оборвал его Джеральд. — Сосредоточьтесь на пинг-понге. Кто вас только воспитывал?»
«Меня мучает жажда», — не унимался Гумберто.
«Пойдем в дом, и я налью тебе стакан холодной воды. Это пойдет тебе на пользу. Ты слишком возбужден. Кстати, подумай о своей печени. Вино — яд для тебя».
«Пусть не вино, а что-нибудь другое», — настаивал Гумберто, твердо вознамерившись выжать из Джеральда хоть какую-то выпивку.
«Послушай, Стрелец... веди себя, как подобает джентльмену. Здесь не ночлежка. Играй лучше в пинг-понг. Я пришлю вам в партнерши очаровательную девушку». Отвернувшись от нас, он бочком проскользнул в дом.
«Ну что ты на это скажешь? — вздохнул Гумберто, отбросил в сердцах ракетку и надел пиджак. — Пойду сам чего-нибудь раздобуду». Он оглянулся, ожидая, что кто-нибудь захочет к нему присоединиться. Брат прекрасной Лео изъявил желание его сопровождать.
«Не задерживайся!» — попросила жена Гумберто.
Тот вдруг вспомнил, что забыл нечто важное, вернулся к жене и спросил, где находится ее сумочка.
«Мне нужна мелочишка», — сказал он.
Порывшись в сумочке, он вытащил несколько банкнот.
«Теперь мы не увидим Гумберто несколько часов», — вздохнула жена.
Только они ушли, как к нам вышла посланная Джеральдом «очаровательная девушка». Ей было лет шестнадцать — обычная простушка с морковно-рыжими волосами и прыщавой кожей. Джеральд просунул в дверь голову и одобрительно кивнул. Почему-то всем сразу расхотелось играть. Девушка была на грани истерики. В это время вернулась все та же «буйволица» — похоже, лесбиянка, — она бросилась прямиком к столу и заграбастала ракетку.
«Я с тобой поиграю, — сказала она простушке и с силой резанула мяч поверх ее головы. — У меня слишком много энергии», — пробормотала «буйволица». Она удовлетворенно похлопывала себя по бедрам ракеткой, пока простушка ползала на коленях в зарослях розовых кустов, разыскивая мяч.
Мы сидели на ступеньках, глядя на них. Мисс Лео, в глазах у которой поблескивали золотые искорки, рассказывала про дюны Индианы. Она призналась, что приехала в Калифорнию, чтобы быть ближе к брату, который жил неподалеку в армейском лагере. Сама она нашла работу в универсаме — продает там сладости.
«Надеюсь, Родни не напьется, — волновалась она. — Он быстро пьянеет. Гумберто не накачает его, как вы думаете?»
Мы заверили мисс Лео, что ее брат находится в хороших руках.
«Не хочется, чтобы у него были неприятности, — продолжала она. — Пьяный, он может клеиться к кому попало. А сейчас так много разных болезней... вы понимаете, о чем я. Поэтому я предпочитаю не отпускать его одного. Поймите меня правильно — я не против, если он познакомится с хорошей, чистой девушкой... но ведь есть и другие... Конечно, все ребята раньше или позже что-нибудь подхватывают. Но Родни дома много не бегал. Мы всегда были хорошими друзьями...» Она вдруг взглянула на меня, воскликнув: «Вы улыбаетесь. Я говорю глупости?»
«Нет, что вы! — поторопился сказать я. — Совсем нет. Я нахожу все это очень трогательным».
«Трогательным? Что вы имеете в виду? Надеюсь, не думаете, что Родни — маменькин сынок?»
«Я думал не о Родни».
«Значит, со мной что-то не так?»
«Да нет. Я вообще не вижу здесь ничего плохого...»
«Вы думаете, я в него влюблена? — Она весело засмеялась. — Если хотите знать правду, так оно и есть. Я в него влюблена. Если бы он не был моим братом, я вышла бы за него замуж. А вы бы не вышли?»
«Не знаю, — ответил я. — Никогда не был ничьей сестрой».
Пожилая женщина вышла на заднее крыльцо, чтобы выбросить мусор. Она не была похожа на обычную уборщицу — в ней было нечто «духовное».
«Смотрите не простудитесь, — сказала женщина. — Такие вечера очень коварные. Обед скоро будет готов». Она улыбнулась нам материнской улыбкой, еще минутку постояла, скрестив руки на увядшем лоне, а потом скрылась внутри дома.
«Кто это?» — спросил я.
«Моя мать, — сказала Лео. — Правда, милая?»
«Да, конечно», — ответил я, несколько удивленный тем, что ее мать делает черную работу для Джеральда.
«Она принадлежит к секте квакеров, — пояснила девушка. — Кстати, можете звать меня Кэрол, если хотите. Это мое имя. Мама не верит в астрологию, но она любит Джеральда. И считает его беспомощным».
«А ты тоже из квакеров?»
«О нет. Я вообще не религиозна. Просто обыкновенная деревенская девушка. Мне кажется, что я довольно туповата».
«А мне так не кажется», — возразил я.
«Ну, может, не очень туповата... но все-таки туповата», — настаивала она.
«Почему ты так думаешь? С чего ты взяла?»
«Ну, я же слышу других людей. И себя тоже слышу. Понимаете, мои мысли самые обыкновенные. Большинство людей слишком сложны для меня. Я их слушаю, но не понимаю».
«То, что ты говоришь, кажется мне весьма умным, — признался я. — Скажи, а ты много видишь снов?» Казалось, ее поразил мой вопрос.
«Почему вы спросили? Откуда вы знаете, что я вижу сны?» «Ну, все видят сны, разве не так?»
«Да, так говорят... но вы ведь не о том. Люди обычно забывают сны, правда?» Я кивнул.
«А я не забываю, — сказала Кэрол и вся так и засияла. — Я помню все, каждую деталь. У меня удивительные сны. Наверное, поэтому я и думаю так мало. Я вижу сны не только ночью, но и днем — в дремоте. Дремать легче, чем думать. Я лично предпочитаю спать, а не ломать голову... вы меня понимаете?»
Я притворился недоумевающим.
«Да знаете вы, о чем я говорю, — продолжала она. — Можно думать и думать и ни до чего не додуматься. А во сне получаешь то, что хочешь и как хочешь. Это кратчайший путь к цели. Может, от этого глупеешь, но мне все равно. Даже если бы я могла, то не стала бы ничего менять...»
«Послушай, Кэрол, — перебил я ее, — ты хоть намекни, на что похожи твои сны. Помнишь ли ты тот, что видела прошлой ночью или позапрошлой?»
Кэрол ласково улыбнулась.
«Я могу рассказать вам, — сказала она. — Я расскажу вам тот сон, который часто вижу... Правда, в словах он много потеряет. Ведь я не смогу описать те необыкновенные цвета или музыку. Даже будь я писателем, мне бы это не удалось. Во всяком случае, ничего подобного я не встречала ни в одной книге. Конечно, писатели редко имеют дело со снами, правда? Они всегда описывают жизнь или то, что происходит в головах у людей. Может быть, им снятся другие сны. Мне же снятся вещи, которые никогда не происходят на самом деле... вещи, которые не могут произойти, хотя я и не понимаю почему. Вам не кажется, что все происходит так, как мы в глубине души хотим? Я целиком живу в своем воображении, поэтому со мною на самом деле ничего не случается. Я ничего особенно не хочу — только жить... жить вечно. Наверное, это звучит глупо, но так оно и есть. Я не вижу причины, почему мы должны умирать. Люди умирают, потому что хотят умереть, — вот что я думаю. Где-то я прочла, что жизнь — всего лишь сон. Это засело в моей голове: ведь я и сама того же мнения. И чем больше живу, тем больше склоняюсь к тому, что это правда. Мы ведем ту жизнь, какая нам снится... — Она замолчала на мгновение, подняв на меня серьезные глаза. — Вы ведь не считаете, что я болтаю чепуху, правда? Не чувствуй я, что вы меня понимаете, я бы молчала».
Я заверил девушку, что слушаю ее откровения внимательно и с сочувствием. Она удивительным образом похорошела. Радужные оболочки глаз были похожи на вуалетки, унизанные золотыми мушками. Ожидая продолжения рассказа, я подумал, что уж тупой ее никак ее назовешь.
«В моих снах есть еще одна вещь, о которой я вам не говорила, но, может, вы и сами догадались... Я часто знаю, что случится с теми, кто окружает меня. Например, вчера ночью мне снилось, что я пойду на вечеринку, где познакомлюсь с мужчиной, который расскажет странные вещи о моей жизни и обо мне. Около его головы будет свет. Он только что приехал из-за границы, хотя и не иностранец. У него мягкий, успокаивающий голос с легким акцентом, как у вас».
