Среди фресок значительное место занимает цикл о деяниях Иоанна Предтечи, которому и посвящена церковь. Начинается он картиной «Избиение младенцев» и «Бегством Елизаветы в горы с младенцем Иоанном».
Росписи повествуют о том, как ангел ведет святого в пустыню, а затем Иоанн Предтеча начинает проповедовать пришествие Иисуса Христа.
Очень увлекательно рассказывают фрески о деяниях Иоанна при дворе царя Ирода. Жестокому правителю приснился сон, в котором орел выклевал его глаза. Затем появляется Предтеча, обличающий Ирода. Следующий эпизод показывает, как пророка заключают в тюрьму, а идущий за ним изображает Саломею, требующую в награду за танец голову Иоанна. Дальнейшие сцены — «Усекновение головы Иоанна Предтечи» и «Обретение главы Иоанна Предтечи».
Д. Григорьев. «Обретение главы Иоанна Предтечи», 1694–1695 годы, церковь Иоанна Предтечи, Ярославль
Последняя фреска, выполненная Дмитрием Григорьевым, представляет наибольший интерес. Содержание ее подробно объясняет надпись в верхней части картины. Некий крестьянин, пашущий свою землю, несколько дней подряд видел огонь, идущий от земли недалеко от монастыря. Он рассказал об увиденном епископу, а тот велел монахам узнать, в чем дело. Люди начали копать в этом месте и нашли в земле сосуд с головой Иоанна Предтечи.
Центральный эпизод фрески — сцена пахоты, переданная мастером несколько идиллически. За сохой идет стройный и красивый юноша, и его наряд совсем не похож на крестьянские одежды. Ничуть не напоминает рабочую лошадь и белоснежный породистый конь, гарцующий на пашне. Очень тщательно выписаны светло-бирюзовые скалистые холмы. Слева можно видеть башню с изящными и легкими балюстрадами, за ней — пригорок с лесом, на деревьях тщательно прорисованы ветки с листьями. В глубине пространства, словно озаренные светом восходящего солнца, чуть розовеют белокаменные монастырские стены, трехглавая церковь и другие строения во дворе монастыря. Евангельский сюжет автор трактует как чудесную, изящную картину, в которой выразилось восхищение красотой окружающего мира. Мастер словно забывает о религиозной легенде, главное для него — показать поэзию человеческого труда.
Федор Игнатьев
(1649 — после 1717)
Большое количество фресковых ансамблей, в которых Федор Игнатьев выступал как руководитель артели, свидетельствуют о том признании, которое получил художник у современников. Вместе с Дмитрием Григорьевым он возглавлял работы в церкви Иоанна Предтечи в Ярославле, вместе с Федором Федоровым руководил артелью иконописцев в церкви Федоровской Богоматери.
Родился Федор Игнатьев в Ярославле. Известно, что почти всю свою жизнь он прожил в приходе церкви Благовещения в Ловецкой слободе Ярославля. Он был одним из самых одаренных ярославских художников наряду с Дмитрием Григорьевым. Но, несмотря на явный талант, мастер ни разу не получил приглашения государя для участия в иконописных работах в Оружейной палате. Однако в ярославской школе монументальной живописи первых двух десятилетий XVIII века Игнатьеву принадлежала ведущая роль. Вместе с Дмитрием Григорьевым живописец расписывал Успенский собор Троице-Сергиевского монастыря и Предтеченскую церковь в Толчковской слободе Ярославля. Ему принадлежит ряд росписей в ярославских храмах Рождества, Богоявления, Благовещения; в церкви Рождества Богородицы в Больших Солях и церкви Иоанна Предтечи в Рощенье в Вологде.
Прекрасное представление о мастерстве художника дает икона «Знамение» с клеймами, изображающими чудесные явления, для ярославской церкви Ильи-пророка в Ярославле.
Ф. Игнатьев. «Иерусалимские девы перед Суламифью», 1694–1695 годы, церковь Иоанна Предтечи, Ярославль
В молодые годы Игнатьев вместе братьями Иваном и Федором Карповыми принимал участие в создании росписей церкви Воскресения города Романова-Борисоглебска (ныне Тутаев). Ему принадлежит фреска «Союз Христа и церкви» из цикла «Песнь песней». С легкостью и изяществом художник изобразил сидящих среди чудесных цветов и фруктовых деревьев райского сада персонажей, ведущих неторопливую беседу. Их позы и жесты поражают естественностью и непринужденностью. Работая в Ярославле над украшением храма Иоанна Предтечи, Игнатьев, являвшийся первым помощником Дмитрия Григорьева, принимал участие в создании фрескового цикла «Песнь песней». Ему принадлежит роспись «Иерусалимские девы перед Суламифью» (1694–1695). Создавая ее, художник пользовался гравюрой из Библии Пискатора, но, сравнивая два произведения, можно с уверенностью утверждать, что фреска русского живописца по мастерству исполнения намного превосходит образец. Необыкновенно музыкальная, торжественная фреска изображает богато одетых женщин, выступающих с царственным величием перед Суламифью, красотой которой они восхищаются.
Цветовая гармония картины подчеркивается гармонией ритмов: стройным фигурам иерусалимских дев вторят белокаменные дома сказочного города с устремленными ввысь башнями. На холмах растут деревья с густыми кронами, земля усеяна цветущими тюльпанами.
Ф. Игнатьев, Ф. Федоров. Сцены из жизни Адама и Евы, 1715–1716 годы, церковь Ильи-пророка, Ярославль
Ф. Игнатьев, Ф. Федоров. «Союз Христа и церкви» («Песнь песней»), 1715–1716 годы, церковь Ильи-пророка, Ярославль
Чтобы расписать громадную церковь Ильи-пророка в Ярославле, потребовалось не одно десятилетие. Оформлять ее начинал еще Гурий Никитин, затем, когда он умер, к работе над фресками папертей приступило новое поколение иконописцев. Возглавляли работы Федор Игнатьев и сын Федора Карпова, Федор Федоров (родился в 1664 году).
Работы этих мастеров свидетельствуют о нарастании жанровых особенностей в их росписях. Библейский сюжет об Адаме и Еве трактуется ими как бытовая сцена — идиллическая картина спокойного сельского ландшафта. По пригоркам разгуливают стада овец (вероятно, списанные с натуры). Крестьяне, одетые в нарядные одежды, занимаются повседневными делами. Старший сын легендарных прародителей играет с белой овечкой, младшего сидящая прямо на траве Ева кормит грудью.
Наряду с росписями жанровой направленности, Игнатьев и Федоров исполнили ряд произведений символического характера. В их числе «Корабль веры», «Апофеоз меча», написанный по гравюре из книги черниговского архиепископа Лазаря Барановича «Мечец духовный». В виде светской сцены представлена фреска «Союз Христа и церкви» из «Песни песней», на которой Христос преподносит одетой в богатые одежды Суламифи букет цветов. Реалистичности изображения способствует и новое отношение к цвету: отказавшись от использования локальных декоративных пятен, мастера применяют разбелку цвета, что придает фигурам материальность.
Совместно с Федором Федоровым Игнатьев работал над стенописью Федоровской церкви. Ее росписи повествуют об истории явления иконы Федоровской Богоматери правителю Костромских земель, князю Василию Ярославичу, и чудесах, сотворенных иконой, среди которых главным остается победа костромского войска над татарским.
Георг Гзель
(1673–1740)
Творчество швейцарца Г. Гзеля пользовалось в российской столице популярностью. Ему поручали самые различные заказы: от станковых картин до росписей и даже «прожекты» иллюминации для проходивших при дворе праздников.
Георг Гзель (Кселль) — швейцарский живописец. Он учился живописи в Вене, некоторое время работал в Амстердаме, приехал в Россию в 1717 году. Согласно имеющимся сведениям, незадолго до этого Петр I познакомился с Гзелем в Амстердаме на аукционе и пригласил приехать в Россию. Здесь художник работал над многочисленными заказами. Кроме того, он преподавал рисование в Академии наук и служил при Санкт-Петербургской типографии.
Станковых произведений Гзеля практически не сохранилось. Единственной известной его картиной является «Портрет Великана Буржуа» (между 1717–1724, Русский музей, Санкт-Петербург). На ней живописец постарался показать русского великана с огромными руками и даже сделал надпись: «Сильный мужик» — в верхней части полотна. Однако швейцарец сам чувствовал, что образ «великана» ему не удался: с картины на зрителя смотрит простой, добрый, наивный человек.
Гзель принимал участие в украшении интерьера Летнего дворца Петра I и Петропавловской крепости. Позднее, в 40-х годах XX столетия, были обнаружены исполненные им для лютеранской церкви изображения апостолов и евангелистов.
Над интерьером Летнего дворца художник начал работать в 1719 году. Тогда он исполнил плафон приемной нижнего этажа «Триумф России», представив его тремя женскими фигурами, которых окружали ауры и разнообразные символы славы государства. Центральная фигура олицетворяет могущество правителя (она опирается на земную сферу). Вторая фигура, с крестом, является символом религии, третья, с колосьями, — аллегория Плодородия.
