не убегай, не пытайся исчезнуть, чтобы ты обо мне не услышала. Иначе я…
Я обняла, устроилась у его груди.
— Знаю, не переживай, — погладила мужчину по щеке. — Просто не торопи меня. — Намекнула на поспешное предложение.
Под любопытным взглядом напарника Сеймура мы расположились к экипаже. Ехать было всего ничего, но время, казалось, остановилось. От тесного присутствия, от воспоминаний прошедшей ночи становилось жарко. Воздух в карете нагрелся, накалился до температуры плавления металла и заставлял меня то и дело поправлять ворот рубашки. Примерно тем же самым занимался и Уильям, хрустел шеей, смахивал бисеринки пота с висков и чувствовал себя крайне неуютно.
Первым не выдержал Эллиот.
— Так, а мне долго делать вид, что я ничего не замечаю?
Мой дракон почти что зарычал на него.
— Ты бы хоть пять минут продержался.
— Ой, подумаешь, тайна века, — с улыбкой отмахнулся чешуйчатый напротив. — Зато я у Крейвена несколько золотых выиграл.
Пришлось внимательнее прислушиваться к теме беседы.
— Прости, что сделал? — опешила я. — Вы, что, спорили на нас? — с недоумением повернулась к Уиллу, не заметив на его лице напряжения, гнева, ярости в конце концов.
Так, скучное недовольство из-за сказанного вслух факта. Спокойный, как каменная скала.
— Не будь такой критичной, — будущая жертва обстоятельств, как напишут в его некрологе, радостно стал сообщать подробности пари. — Мы за вас переживали еще с момента, когда ты и твой зеленоватый друг появились в стенах оперы, а после ты убежала допрашивать хаоситов вместе с Уильямом. Я верил в вашу пару, учти.
— А Роудсон не верил? — мой голос понизился, а пальцы сами собой зашевелились, создавая проклятие.
— Блэр, перестань! — шикнул на меня главный дознаватель, приметив магические искры.
— Эй, ты чего?! — искренне возмутился Эллиот, тоже опустив глаза пониже, на мою ладонь.
— А это не ему адресовано, — фыркнула в сторону предмета спора, — а второму виновнику. Хотя, — я дернулась с силой на противоположный край повозки, но меня удержали. — Мне ничего не помешает и эту наглую ящерицу отлупить.
— Лупи себе на здоровье, — задумчиво отозвался Сеймур, — вот только…
— Что?
— Что? — В два голоса прокричали я и обиженный Дуглас.
— Приехали мы. Казнь отменяется… пока. — он закачал головой и беглым взглядом посмотрел на побратима.
Не сказать, что я по-настоящему обиделась, но все же было неприятно, что Крейвен не поделился такой малюсенькой подробностью. А к чему были все вопросы насчет дракона? Он настолько не желал расставаться с деньгами и пытался отдалить свой проигрыш? Или глава казино прав, у меня нет будущего с десом Сеймуром?
Подавив в себе неуемное стремление сбежать от мужчин в родную таверну и поплакаться там верной Марианне, храбро вошла в богато украшенное злачное место. До позднего обеда здесь было пустовато и печально. Редко кто из аристократов захаживали в казино раньше наступления сумерек. Зато повсюду сновали личности сомнительной наружности. А они-то нам как раз и нужны.
— Крейвен, дорогой, — мой голос просто не оставлял простора для фантазии. — Рада тебя видеть. — Приникла к собрату вплотную, обвила руками жилистую шею. — Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты, оказывается, на меня спорил. Это правда? — и сдавила, насколько хватило сил.
Полу-тролль прокашлялся, отстранился, снимая мои ладони, сощурился нехорошо, но все-таки опять прижал к себе, уже без угроз и всяческих ухищрений.
— Это не птичка, Стоунхейв, а птичище. Называй вещи своими именами. И кто же выиграл?
— Я, — самодовольству Эллиота не было предела.
Зато птичищу прилетел подзатыльник от моего верного защитника Уилла, сообразившего, что негоже вслух обсуждать нашу личную жизнь. Я была искренне ему благодарна, но заметила, как злая искорка сверкнула в глазах Роудсона. Неприятная такая, не знакомая мне до этого.
— Кстати, о птичках, — выбросила предыдущие впечатления из головы, сделав пометку, что расспрошу друга об этом поподробнее, но позднее. — Где мой фамильяр? Вы ее не обижали?
— Ее обидишь, как же, — как ни в чем не бывало, продолжил глава казино. — Дай мне ее на неделю погонять. Глядишь, выбью все долги из должников.
И ведь не в первый раз просит. А то все:" Усмири свою курицу, усмри свою курицу". Да ее кровожадность нам только полезна.
Пока мы мило болтали и убивали друг друга взглядами, на меня вспорхнула любимая Квоки.
— Блэр, как я рада тебя видеть. — она тоже кинулась на шею в попытке меня обнять и мысленно добавила. — Избавляйся от всех, нам надо поговорить.
— Я тоже, — сняла пернатую с груди и усадила на руках. — Может позже, когда все разойдутся. У нас важное дело.
— Так и я не с пустой болтовней. — Закатила та глаза.
— Вечером, — отрезала и вспомнила, что еще одному присутствующему задолжаю проникновенный разговор.
Уильям, к своему обыкновению, вежливо ждал, когда все вволю наобщаются, поздороваются и только потом стал говорить. Истинный наследник благородной фамилии.
— Крейвен, распусти всех, — предложил полу-вампиру. — Беседа должна быть конфиденциальной.
По виду, по обращению, по голосу мой друг понял, что это серьезно и очень-очень важно. Свистнул, сунув в рот пальцы, крикнул зычно:
— Все вон! Наружу я сказал. Вернетесь через три часа. — И как по мановению волшебства, его служаки рассосались в один миг. Моргнуть не успела, как в зале остались мы трое и Квоки. Роудсон наложил полог тишины, запер ставни и оставшиеся двери, чтобы его феечки не смогли зайти в главный зал, уселся на высокий стул и произнес, — Готово, продолжай.
Впечатленный его действиями, Сеймур хмыкнул, но комментировать не стал. Уперся в барную стойку, тяжело вздохнул и стал рассказывать все то, что я успела поведать вчерашним вечером. Про ваохцев, про ритуал, про ментального мага, а самое главное — про необходимую от него помощь.
Крейвен некоторое время молчал. Задумался о своем, подпирал рукой подбородок, облокотившись на стол, и издавал нечленораздельные звуки.
Но я особенно не волновалась, знала, что согласится и сделает это с каким-то пугающим удовольствием. У него давно в организме борются два существа: с чего-то вдруг умный тролль с огромными кулаками и не менее обширной придурью и хитрый изворотливый вампир, желающий услышать звуки фанфар в честь его прозорливости. У дознавателей-то нет настолько обширной сети шпионов — подумаешь, прикормили пару-тройку аферистов.
