В Горках
В.Н.Розанов навещал Ленина в Кремле два раза в день. Вначале Владимир Ильич как-то не обращал на это никакого внимания, а потом забеспокоился: из-за него врач отрывался от работы и не мог уделить должного внимания другим больным. Убедительно просил Розанова сократить число консультаций и осмотров.
— Владимир Ильич, — сказал Розанов, — напрасно огорчаетесь. Вы тоже больной и очень серьезный больной..
Ленин в ответ сердито заметил:
— Почему — то все товарищи внушают мне, что я серьезный больной. Вас не переспорить.
Нелегко было установить для Ленина определенный режим. При малейшем удобном случае Владимир Ильич разговаривал по телефону, читал газеты и журналы, писал записки в секретариат Совнаркома, в Политбюро ЦК РКП/б/. Между тем, ему нужен был абсолютный покой, хороший отдых. Розанов настойчиво убеждал Ленина воспользоваться случем и на несколько недель уехать в деревню. Надежда Константиновна и Мария Ильинична просили его немедленно выполнить рекомендации врачей. После долгих колебаний Владимир Ильич согласился уехать в Горки.
Перед тем как отправиться в путь составил себе записку: "По Серпуховскому шоссе около 20–23 верст. Проехав железнодорожный мост и затем второй, не железнодорожный мост на шоссе, взять первый поворот налево /тоже по шоссе, по небольшому, узкому/ и доехать до деревни Горки. /Горки — бывшее имение Рейнбота/.
Всего от Москвы верст около 40".
В Горках Ленин прожил с 25 сентября до 19 октября 1918 года. Жил в северном флигеле. Там написал свою книгу "Пролетарская революция и ренегат Каутский".
20 сентября 1918 года Владимир Ильич, прочитав в "Правде" выдержки из статьи Карла Каутского, в которой он призывал социал-демократические партии к борьбе против большевиков, писал В.В.Воровскому в Стокгольм: "Позорный вздор, детский лепет и пошлейший оппортунизм Каутского возбуждают вопрос: почему мы ничего не делаем для борьбы с теоретическим опошлением марксизма Каутским?"
Владимир Ильич просил Воровского, бывшего тогда полномочным представителем Советской республики в скандинавских странах, прислать ему брошюру Каутского о диктатуре пролетариата, как только она выйдет и все статьи о большевиках.
В.Д.Бонч-Бруевич вспоминал, что В.И.Ленин был особенно увлечен работой над книгой "Пролетарская революция и ренегат Каутский", он буквально "пылал гневом", "целые дни до поздней ночи писал это изумительное по силе произведение…" Из него пролетариат Англии, Франции, Германии, Италии, Швейцарии и других зарубежных стран узнал о ренегате Каутском, который "дошел до виртуозности"… быть марксистом на словах, лакеем буржуазии на деле…"
Владимир Ильич разил врагов революции железным партийным словом, враги отвечали ему предательскими выстрелами.
Однажды, когда профессор Розанов приехал в Горки, Ленин спросил его:
— Как живется москвичам?
— Трудно, Владимир Ильич, — ответил профессор. — Слишком много недругов у большевиков.
— Э, батенька, не слышу в голосе оптимизма. Потому и много, что мы — большевики.
Владимир Ильич задумался, стал серьезным. Подошел к Розанову и сказал:
— Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем. Мы соединялись, по свободно принятому решению, именно для того, чтобы бороться с врагами. Дорогой Владимир Николаевич! Эти строки были написаны мною в то время, когда партия только первые шаги делала. Она имела перед собой превосходящие силы старого мира. Партия преследовалась она была гонима. Ее запрещали, ее организации громили. Но партия упорно и терпеливо делала свое дело. Просвещала и сплачивала пролетариат, крестьянство. Настойчиво, изо дня в день готовила их к классовым боям. И сейчас, когда идет этот бой, нам ли, коммунистам, бояться врагов? Мы обязательно победим!
В комнате становилось душно. Большой и тучный, Розанов не успевал смахивать с лица платком выступавший пот. Заметив это, Ленин пригласил профессора на балкон. Здесь Владимир Ильич работал и отдыхал в жаркие дни.
— Поверьте, — сказал он, — народ пойдет за Советской властью до конца. Ни Колчак, ни Юденич, ни другие контрреволюционные генералы не смогут победить Республику Советов. Об этом позаботимся мы, большевики, ну, а вы нам поможете.
Ленин замолчал, а потом заметил:
— Не наша вина, что в голодной России полыхает гражданская война. Ее развязали керенские и черновы, рябушинские и корниловы. Настоящая война только еще начинается, но всякий шаг в ее продолжении приближает наших врагов к неминуемой катастрофе.
Из Горок Розанов уехал, находясь под неизгладимым впечатлением беседы с Лениным. С каждой встречей профессор все больше и больше привязывался к Владимиру Ильичу..
В Горках Ленин не переставал интересоваться текущими вопросами строительства социализма. Особенно пристальное внимание он уделял советской кооперации, высоко ценил ее роль в социалистическом преобразовании страны. Владимир Ильич подолгу беседовал на эту тему с профессором Розановым, не однажды говорил, что кооперативы кормят республику, но что частники все еще пользуются на селе большим влиянием, что темнота деревни мешает решительному укреплению потребительских обществ. И рассказал Розанову случай.
Пошел как-то Владимир Ильич на прогулку в окрестностях Горок. Встретил девочку лет двенадцати — тринадцати. Спросил, куда она идет. Девочка ответила, что мать послала ее к лавочнику Горбачу за мукой.
— Зачем же ты идешь за мукой к Горбачу? — сказал Ленин. — Иди в кооператив, там мука намного дешевле.
Девочка не знала, где находился кооператив. Владимир Ильич показал ей, а сам пошел дальше.
Дня через два Ленин встретил девочку в Горках и поинтересовался, где она брала муку. Девочка ответила:
— В кооперативе.
Девочкой, повстречавшейся с Лениным, была Наталья Константиновна Суслова, жительница деревни Малое Брянцево Подольского района Московской области. Долгое время она жила в совхозе "Путь Ильича", являлась депутатом сельсовета.
Во время консультаций в Горках Владимир Ильич бывал оживлен, подолгу беседовал с Розановым, проявлял обычный интерес ко всему, что происходило вокруг него. Беспокоился о том, что не устранены трудности с отоплением корпусов Солдатенковской больницы. Заломил что-то записать. И долго смеялся, когда не нашел у себя в кармане даже маленького клочка бумаги.
— Вот что значит быть председателем! — воскликнул он.
На вопрос Владимира Николаевича, не беспокоят ли его пули, ответил:
— Пока не беспокоят. Ну, а когда начнут беспокоить — удалим.
По окончания курса лечения Владимир Ильич горячо поблагодарил профессора, спросил, не нуждается ли он в чем-нибудь. Владимир Николаевич ответил, что лично он ни в чем не нуждается, но просит Ленина, как Председателя Совнаркома, помочь отвоевать для солдатенковских медиков Петровский огород, территориально примыкавший к больнице.
Однажды, приехав на короткое время по срочному делу в больницу, Владимир Ильич не преминул спросить у Розанова:
— Ну, а огород-то как?
— Кряхтит, — ответил Владимир Николаевич.
— Почему так?
— Да хозяев уж очень много, все совещаемся.
Владимир Ильич тяжело вздохнул:
— Мы еще все так много совещаемся.
Владимир Ильич умел решать самые сложные вопросы "деликатно
и великолепно". Не простым оказался и вопрос о гонораре.
Дело в том, что ЦК партии несколько раз предлагал Розанову плату за лечение Ленина. Однако профессор попросил товарищей из ЦК не поднимать вопроса о деньгах. Владимир Ильич, видимо, знал об этом, но не соглашался, чтобы его лечили даром, без всякого вознаграждения. Однажды, когда В.Н.Розанов и В.М.Минц закончили свою очередную консультацию, Владимир Ильич позвал их в спальню. Протягивая Розанову и Минцу конверты, он сказал:
— Это — за лечение. Я глубоко вам благодарен, вы так много на меня тратили времени.
Врачи растерялись. Потом Розанов собрался с духом и ответил:
— Владимир Ильич, можно без этого… Поверьте, все мы, врачи, рады тому, что вы выздоровели…
Владимир Ильич подошел к хирургам, крепко пожал им руки и взволнованно произнес:
— Спасибо… Еще раз благодарю…
В Полном собрании сочинений В.И.Ленина, в Ленинских сборниках можно найти много документов, которые свидетельствуют об исключительном внимании Владимира Ильича к окружавшим его людям. И что характерно: заботясь о товарищах, он всегда делал это через других, сам оставаясь в тени настолько, что многие даже и не догадывались, чем они обязаны Ленину.
Особенно чуток и внимателен был Владимир Ильич к своим ближайшим помощникам, которые выдерживали колоссальную нагрузку в работе Совнаркома. Так, узнав, что А.Д.Цюрупа нуждается в продолжении лечения, он пишет записку, в которой сообщает, что его отпуск продлен на три месяца. "Бодритесь, — наказывал Ленин наркому, — и непременно выдерживайте полный курс лечения, будете прекрасным работником".
