– Это правда? Вы вышли на подлинный след? Она жива? – Глаза Боба загорелись безумием. – Ну говори, черт тебя дери, не мотай жилы!
– Скажем так – почти вышли. Но предстоит много работы. И вот тут как раз нам совершенно не нужна лишняя возня.
– Кристина жива или нет!? – заорал Стеблов.
– Думаю, да. – Плат ответил без колебаний, но я-то его хорошо знал – в душе Сереги царил хаос во главе с неуверенностью.
– Но почему я не должен ничего знать, почему!? – Боб был вне себя.
– А ты можешь дать гарантию, что возле тебя нет предателя, работающего на твоих врагов или конкурентов? Подумай, прежде чем ответить.
Стеблов смотрел на Серегу бешенными глазами, будто собрался сожрать его со всеми потрохами. Так прошла минута, другая… Но вот по бледному лицу Боба пробежала тень, он нахмурился и сказал:
– Нет, такие гарантии я давать не вправе.
– То-то же. Если кто-то за тобой наблюдает – возможно даже пособник похитителей – он даже по выражению твоего лица поймет, что ты напал на след мерзавцев, укравших Кристину. Чем это чревато, догадаться не трудно. Ты ведь хочешь увидеть свою дочь живой и невредимой?
– Да… – глухо ответил Боб и украдкой смахнул набежавшую слезу.
– Поэтому, мы ничего тебе толком не скажем. Работаем – и все дела. Мало того – то, что сейчас Кристина, скорее всего, жива-здорова, еще ничего не значит. Если у похитителя в голове не все дома, то кто может знать, что ему взбредет на ум через день или два?
– Он… действовал один? – осторожно спросил Стеблов.
– Вероятнее всего. Это наша главная версия. И сегодня мы уже не думаем, что в похищении замешан Храпов и его бригада. У них, как выяснилось, "профиль" не тот.
Хотя полностью сбрасывать со счетов этот вариант пока рано.
– Откуда вам известно, что у него был не тот "профиль"? – Боб хищно прищурился.
– По некоторым данным, Храпов и компания занимались молодыми девушками. Они продавали их в зарубежные бордели.
– Что значит "некоторые данные"?
– Об этом, дружище, позволь мне не говорить. Сие не моя тайна. А свои источники я не сдаю. Короче говоря, нам плевать на дела Храпова и иже с ним. Пусть ими занимаются официальные органы… если, конечно, у них есть какие-нибудь зацепки. Со своей стороны мы закроем рот на замок – я не хочу становиться на пути мафиозным кланам. Своя рубашка ближе к телу. Возможно, по этим же причинам и ты поосторожничал, не стал подключать органы к розыску Храпова. Так что не нам судить тебя на сей счет.
Плат совсем оборзел – бросил Бобу спасательный круг на виду у почтенной публики как подачку. Я еще не понял, что за игру он затеял со Стебловым, но почему-то был уверен, что она в интересах О.С.А. И у меня создалось впечатление, что Серега знает гораздо больше, чем говорит даже мне. Сукин сын! Темнила хренов… Впрочем, главное, чтобы обещания Боба насчет денежек остались в силе. А то от этих новых русских всего можно ждать.
– Да… В общем – да. Так оно и есть… – Стеблов сказал это, глядя куда-то в сторону. – Я тоже предполагал нечто подобное. Потому и…
Он был натянут, как струна…
Прощаясь, Боб выглядел каким-то растерянным – будто не знал, с какой ноги шагнуть.
Судя по морщинам на лбу, он о чем-то сосредоточенно размышлял.
Едва за ним закрылась входная дверь, я резко обернулся к Плату.
– Ты, чертов мент! Держишь меня за идиота!? – Я и впрямь рассвирепел. – В чем дело, объяснись. Какую игру ты затеял?
– Перестань… – поморщился Серега. – Все получилось спонтанно. Ты наблюдал за Бобом, когда он услышал о том, кто оказался невольным свидетелем убийства Храпова?
– Предположим, наблюдал. Ну и что?
– Он совершенно не удивился. А реакцию на новость сыграл и притом весьма посредственно. Если сомневаешься, можем прокрутить видеозапись. Чтобы это могло значить?
– И что это значит? – откликнулся я как эхо.
– Поди знай… – Плат сокрушенно покачал головой. – Я тебе еще в начале расследования сказал, что это дело непростое и может принести нам массу разных открытий. И большей частью неприятных. Так оно и получается, как видишь.
– Думаешь, Боб темнит?
– Не сомневаюсь. Но зачем? Вот в чем проблема. Кстати, когда Стеблов узнал, кто именно виновник смерти Храпова, он и впрямь был удивлен; нет, даже не удивлен – шокирован.
Опять-таки напрашивается вопрос – почему? Неужто ему представили убийство Храпова как заказное? И он действительно не знает, что "передового" бригадира нечаянно грохнула танцовщица?
– Тогда еще один вопрос: кто давал ему сведения о событиях на хазе Храпова – органы или свои?
– Верно. В самое яблочко. Я тоже подумал об этом. Потому и решил немного потеребить Боба за вымя, чтобы устроить ему раскрутку. Он ведь действительно и не думал искать Храпова с его подельниками. Мало того, я совершенно уверен, что Стеблову известно, где скрываются и остальные. А раз Боб не чешется на сей предмет, то и нам делать там нечего. Видимо, он точно знает, что "лифторемонтники" к похищению Кристины непричастны…
– И это наводит на определенные размышления… – подхватил я мысль Плата.
– Несомненно. Мне пришлось заняться безбожным враньем, чтобы обезопасить нас от происков озверевших от больших потерь мафиозо хотя бы на некоторое время.
Получается так, что мы невольно нарушили их бизнес, а подобное в среде этих уродов не прощается. Я не сомневаюсь, что Боб знает кому мы наступили на мозоль. Но нам не говорит. Почему? А потому, что все еще лелеет надежду на наш успех в поисках Кристины. И боится сказать напрямую, чьи интересы зацепило наше О.С.А. – чтобы мы не спасовали. Мало того, после сегодняшнего разговора ему придется еще и защищать нас.
Потому я и затеял весь этот базар-вокзал. Пусть Боб сто раз подумает, прежде чем решится сдать нас в корыстных целях со всеми потрохами кому следует. На кону стоит жизнь его любимой дочери. Я это сказал ему почти впрямую. И он, уверен, меня понял.
Я сидел и занимался непривычным для себя делом – думал и анализировал сказанное Платом. Что-то в его выкладках, с виду железных и непоколебимых, меня смущало.
Какая-то малость, мелкий гвоздик, пробившийся сквозь стельку башмака. Он будто бы и не досаждает особо, а потому им лень заниматься, но в определенные моменты, когда бежишь, унося ноги, гляди и уколет в пятку, да так, что в мозгах словно током стеганет.
Но зато теперь я был практически не сомневался, что Плат поступил абсолютно правильно, не рассказав Бобу о событиях в бане и на квартире Бермана. Они могли стать тем самым первым камешком, с которого начинается камнепад в горах. И тогда даже Стеблов со своей широкой денежной грудью будет не в состоянии защитить нас от лавины, готовой обрушиться на О.С.А. в любой момент.
Глава 20. БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
За нами опять началась слежка. Первым ее ощутил я; именно ощутил, а не заметил – по нашим следам шли самые настоящие профи. Чувство опасности, несколько притупленное на гражданке, вновь вынырнуло откуда-то из глубин подсознания и полностью завладело моими инстинктами. Я за себя не боялся, так как теперь меня везде и всюду сопровождал трофейный "вальтер" – тот самый, реквизированный у Чури. Но из-за ребят я пребывал в постоянном мандраже. И если Марка мы с Платом доставляли прямо в объятия его заботливой мамаши, а утром так же сообща вытаскивали из теплой постели, чтобы доставить в офис под конвоем, то насчет Сереги, который ходил, как кот – сам по себе, у меня были очень большие опасения. Этот сукин сын, миротворец гребаный, и слушать не хотел насчет оружия. Он, видите ли, считал, что его опыта и сноровки вполне хватит, чтобы избежать опасности. Дурак, трижды дурак! Если захотят, то шлепнут за милую душу. Профессионал тем и отличается от дилетанта, что свои операции готовит очень тщательно, продумывая разные варианты. Пытаться от него уберечься все равно, что спать в одной постели с коброй и предохраняться от ее укуса полной неподвижностью.
Все равно когда-нибудь чихнешь или почешешься и тогда пиши пропало. Так я Плату и сказал. Но разве его можно переубедить?
Самое скверное в этой истории со слежкой было то, что мы не знали ее причин. Если за нами прицепили "хвост" боссы убиенного Храпова, чтобы просто держать нас на коротком поводке – это одно. Но вдруг они решили, что пора этих мух в лице частных детективов, нечаянно угодивших в мафиозный суп, убирать – тогда это совсем другое.
Конечно, эти гады знали, что и мы можем кусаться, притом весьма больно. А потому и не спешили предъявить нам свои козыри; быть может ждали удобного момента. Как бы там ни было, а жить с постоянно приставленным к виску дулом пистолета и врагу не пожелаешь. Особенно скверно было то, что мы не могли полноценно работать.
Теперь наши усилия были сосредоточены на "слесаре-мороженщике". У нас уже был его фоторобот, составленный Маркузиком со слов старушки, видевшей неизвестного в парке в день похищения Кристины. Марк где-то откопал полицейскую программу, которой пользуются копы США для опознания преступников, и сварганил нам на компьютере изображение некоего чересчур обобщенного гражданина, похожего на известного американского актера Стивена Сигала. Такой же здоровяк, судя по мордуленции, но очень худой, заросший щетиной и с зверским выражением лица. Увидев его в подворотне, даже я рванул бы прочь с максимально возможной скоростью. Скорее всего, бабуля несколько сгустила краски, но что поделаешь – за неимением корабля и корыто броненосец.
