земля – это, вообще-то, просто прах». В Книге Бытия говорится: «В начале сотворил Бог небо и землю, земля же была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над водою». Там не говорится, что он создал эти воды. Эти воды и есть Богиня – она была там изначально.
Обратимся к Книге Притчей Соломоновых, где богиня мудрости София говорит: «Когда он создавал Рай, я уже была там».[157] Так она говорит. И это – та же старая мифология Вавилона и Шумера, где присутствовали две силы, женская и мужская, и между ними существовало противостояние, какие-то отношения и творческий союз. В Библии великая мужская сила была представлена антропоморфно – как мужчина. А женская была сведена к природному элементу – обыкновенной воде. Там говорится, что «Дух Божий носился над водою».[158] И ни слова о том, что это воды Богини. Ее вытеснили и скрыли, но она всегда возвращается.
Очень интересно, как мужественность пытается все подавить. Вам говорят: «Вот ваш бог», а ваше сердце подсказывает: «Нет, это не так, это Мать-Богиня». Я люблю спрашивать: «Кому нужно Авраамово лоно?»
Итак, в нашей традиции два мировоззрения накладываются друг на друга, создавая путаницу и сбивая с толку, но даже эта неразбериха указывает нам путь к мифологии Матери-Богини, потому в Книге Бытия, вплоть до 11-й главы, – отражена древняя шумерская мифология: мифы о потопе, о башне, миф о создании живого существа, разделенного надвое – на Адама и Еву из его ребра (на «спутницу-антрекот», по меткому выражению Джойса). И во всем царит Мать-Богиня.
Один из самых интересных мотивов просматривается в истории Каина и Авеля. Сэмюэль Ной Кремер, ведущий переводчик шумерских текстов, обнаружил интересную историю, которая датируется 2000 г. до н. э. В ней пастух и земледелец соревнуются друг с другом, стараясь понравиться Богине.[159] Земледелец говорит: «О, я подарю тебе зерно, и испеку хлеб, и много чего еще».
А пастух обещает: «О, я подарю тебе сыр и молоко и много чего еще».
А Богиня отвечает: «Выбираю земледельца».
И вот появляется Книга Бытия в традиции поклонения Яхве, примерно около 800 лет до н. э. И там рассказывается о споре Каина и Авеля, соперничающих за милость Бога, и мужское божество выбирает пастуха. Почему? А разве израильтяне не были сами пастухами? Разве не они пришли в мир городов и разве не Каин создал города?
В библейской мифологии можно проследить, как та роль, которая естественным образом и по праву принадлежала женщине, теперь отводится мужчине.
Обращаясь к европейской мифологии, мы сталкиваемся с четырьмя идеальными, основательными природными мифологиями: кельтской, германской, италийской и греческой. Это были зрелые мифологии, где властвовала Богиня. Вы можете переходить от одной к другой и сравнивать их друг с другом, находя похожих персонажей: вот богини судьбы, а вот – норны. Богини судьбы указывают нам путь, как «вечная женственность, к которой мы стремимся». А у Сенеки мы читаем: «Ducunt volentem fata, nolentem trahunt» («Желающего судьба ведет, не желающего – тащит»).[160] Это хороший совет, так нас ведет наша природа. Но ваш рассудок может иногда противоречить вашей природе, а Богиня воплощает именно природу.
Дева Мария
От чисто мужского культа в Ветхом Завете мы переходим к Евангелию от Луки, где Дева Мария зачала Бога Христа.
В 431 г. до н. э. совет города Эфеса официально объявил, что Дева Мария – это истинная Богоматерь – теотокос. К началу XIII в. все соборы стали прославлять ее. Она стала посредницей, единственной, кто мог обращаться к Христу напрямую, – и это истинная правда. Единственный Бог, к которому вы можете приблизиться, – тот, кого вы можете познать, а как можно познать Бога? Поэтому вы приближаетесь к нему через Богоматерь, через источник вашей человеческой природы, и она молит его за вас. Ей не поклоняются, ее почитают; она – почти Богиня, но не совсем божество. Однако ее тоже считают Спасительницей.
Рис. 146. Мария восседает на троне с Христом на коленях в соборе Шартра (резьба по камню, готический стиль, Франция, XII в. н. э.)
Вы можете увидеть ее на западном портале шартрского собора, где она напоминает Исиду или Кибелу, восседая на императорском троне повелителя мира, Христа. Именно она привела его в этот мир подобно тому, как майя придала всему живому форму и нарекла все именами. Все боги произошли от матери: она – Мать Формы, она – Мать Имен. За ее пределами – трансцендентное, и потому она представляет то, что трансцендентно, все, что возможно, все, что грядет; она – начало всему и всему – конец. Вот так почитают женственность в западном мире.
Суд любви
В легендах о короле Артуре прослеживается попытка средневековой Европы ассимилировать и собрать воедино две абсолютно противоположные мифологии, философии и два стиля восприятия жизни. Кельтская культура в Европе была очень сильна; период господства кельтов длился с 1000 гг. до н. э. и достиг своего подъема в 500 г. до н. э., когда кельты чуть не завоевали Рим. По легенде, Рим спасли гуси, находившиеся недалеко от храма Весты, громко загоготав, когда кельты попытались забраться на Капитолийский холм.
В результате римского завоевания Британии античная мифология наслоилась на местную, и они гармонично слились друг с другом, примеры чего мы уже встречали. Те же самые боги возникли потом в европейских волшебных сказках XI–XII вв.
Римляне ушли из Англии в 445 г. до н. э., а после них произошло вторжение англосаксов. Британским королям на юге Англии помогал обороняться от врагов человек по имени Артур, или Артус (это имя восходит к тому же корню, что и Артемида), о котором упоминается в хрониках Гильды Премудрого[161] и Ненния[162] в VI–XIII вв., где его называют dux bellorum (храбрый полководец). Возможно, Артур по рождению был римлянином и играл, очевидно, важную роль в обороне Британии. Ему приписывают участие в двенадцати битвах (цифра 12 указывает на божественное происхождение) и бесчисленное множество поверженных врагов. В конце концов в одном из сражений он был убит, и тогда англы и саксы захватили страну, которая теперь называется Англией.
Кельтские беженцы покинули Южную Англию и нашли приют во Франции, переплыв пролив и оказавшись в провинции Бретань, где и обосновались. В Бретани сформировалась так называемая Надежда бретонцев: легенда о том, что Артур в один прекрасный день вернется и вернет им их утраченную родину, Великобританию.
Итак, Бретань стала одним из важных
