— Хорошо тебе? — шёпотом спросила Варя.
— Хорошо! — радостно улыбнулся Костя и, оглянувшись, окинул взглядом собравшихся. — Только вот Фёдор Семёнович почему-то не пришёл…
— У него сегодня лекция в колхозе, — сказала Марина. — Но он тебя не забыл, не беспокойся. Целое послание прислал. — Она передала мальчику записку.
«Дорогой мой Костя! — прочёл он. — От всего сердца поздравляю тебя с днём рождения и желаю счастья. Ты хорошо прожил свои шестнадцать лет. Но тебе ещё предстоит далеко идти и высоко подниматься. Так запасайся же силами, умением, знаниями на долгие-долгие годы!»
— Что он тебе пишет? — Варя нетерпеливо заглянула мальчику через плечо.
— Не мне одному… Он всем пишет… Ребята, идите сюда! Слушайте! — Костя возбуждённо подозвал товарищей и прочёл: — «Но тебе… — и тут же поправился: — но вам ещё предстоит далеко идти и высоко подниматься. Так запасайтесь же силами, умением, знаниями на долгие-долгие годы!»
…Вскоре гости разошлись по домам. Сергей отправился в правление. Колька с Костей остались наедине.
— Вот это пир на весь мир! — устало потянулся Колька. — Вот это погуляли! Не хуже, чем тогда у Балашовых, на Вариных именинах. Гостей даже побольше собралось.
— Давно у нас такого праздника не было, — согласился Костя. — Вот досталось, поди, Сергею с подготовочкой!
— Не ему одному. Тут всё больше Марина хлопотала. Она за главную хозяйку была, а мы с Сергеем у неё за помощников.
— Марина?..
— Пока ты болел, она всё время по дому нам помогала. И рубаху мне сшила новую, и пальто починила… А какие у неё книжки есть дома! «Ты, говорит, Коля, любую выбирай, какая на тебя смотрит».
— А ты что, бываешь у Балашовых?
— Случается. Меня Марина часто зазывает. Про уроки спрашивает, про всё…
Колька покосился на «стену героев». Костя проследил за его взглядом и, подойдя ближе к стене, заметил, что на одной из фотографий картонка, закрывавшая лицо Сергея, была снята.
— Кто тут хозяйничал без меня?
— Это я, Костя, — признался братишка. — Зачем ты Марину с Сергеем разделил? Раз снимались, пусть уж вместе сидят… — Колька вздохнул, помялся. — А знаешь, чего мне хочется? Пускай Марина насовсем к нам жить переходит! Мы ведь с тобой не лежебоки какие-нибудь. Если надо, и воды принесём и пол выметем… и скандалить мы не любим… Давай скажем ей, Костя! И Сергею скажем.
— Так это их дело. Пусть сами решают, — улыбнулся Костя.
— А может, они нас стесняются?
— Разве же мы им помеха?
— Помеха не помеха, а всё-таки… Ты иногда такой бываешь, не подступись…
— Да нет, Колька, это когда-то было…
— Значит, согласен? — обрадовался Колька. — Позовём Марину! Да? И Сергею скажем!
Костя посмотрел на фотографию отца с матерью, потом на карточку Марины с Сергеем и задумался.
— Ну чего ты, Костя, чего? — жалобно шепнул Колька.
Костя зажмурил глаза и немного помолчал, словно побыл наедине. Потом встряхнул головой и привлёк братишку к себе:
— Позовём, Колька… Вместе нам лучше будет…
Глава 30. САЛЮТ
На другой день Костя пришёл в школу.
Восьмиклассники встретили его восторженным гулом, кто-то выстучал на крышке парты весёлый приветственный туш.
В класс влетел Алёша Прахов и обрадованно закричал:
— Здоров, Ручей? Чего долго так? Не мог пораньше выписаться? — Он потрогал у Кости мускулы на руках. — А ничего… Есть ещё запасец!
— Будет тебе! — отмахнулся Костя. — Ты скажи, с математикой как? Опять запустил?
— Что ты! В гору лезу. Недавно четвёрку получил. Со мной ведь Кораблёв занимается. Ну и настырный он, Витька, тебе не уступит! — с удовольствием пожаловался Алёша. — Проходу не даёт, все часы расписал по графику. Вчера даже на день рождения к тебе не пустил. Я говорю: «Собирайся, пойдём!» А он своё: «Рано ещё нам по праздникам ходить. Давай-ка за дело! Завтра ведь математика».
Незадолго до звонка в класс вошёл Витя. Заметив Костю, он внезапно остановился, словно ошибся дверью и попал в другой класс.
Мальчики молча смотрели друг на друга.
«Ну, что вы молчите, в самом деле! — хотелось крикнуть Варе. — Языки приморозили?.. Подойдите друг к другу, поздоровайтесь».
Но она ничего не успела сказать, как прозвенел звонок и в дверях показался Фёдор Семёнович.
Обычно Алёша вёл себя на уроках математики сдержанно и тихо. Но сегодня он всячески старался обратить на себя внимание учителя: ловил глазами его взгляд, вытягивал шею, часто поднимал руку, порываясь выйти к доске. Когда же кто-нибудь из ребят долго не мог решить задачу, Алёша даже возмущался и сердито шептал:
— Шляпа, канительщик! Да это же яснее ясного!
Но Фёдор Семёнович как будто ничего не замечал.
Витя беспокойно ёрзал на парте. Вчера он занимался с Праховым до позднего вечера и отпустил его домой только тогда, когда убедился, что уроки подготовлены как следует. И ему очень хотелось, чтобы Алёшу спросили именно сегодня. Пусть Костя увидит, что и он, Кораблёв, что-нибудь да стоит!
Наконец, незадолго до конца урока, Фёдор Семёнович вызвал Алёшу к доске и попросил его доказать заданную на дом теорему. Громко стуча мелом и чётко, с нажимом выписывая буквы, Прахов довольно быстро справился с заданием.
Учитель озадаченно потёр бритую щёку, потом протянул мальчику учебник:
— А ну-ка, реши ещё вот это…
Алёша записал на доске условие задачи. Потом, улучив момент, обернулся к классу и даже немного растерялся: все ученики, как один, в упор смотрели на него. «Ты же можешь, Алёша, можешь! — казалось, говорили их взгляды. — Ну, постарайся, сделай!»
Костя весь подался вперёд, а Витя даже привстал с парты и кивал Прахову головой.
Мальчик вздрогнул и перевёл взгляд на доску. Он крепко сжал мелок и широко расставил ноги, словно ему предстояла трудная схватка.
Задача действительно попалась нелёгкая. Надо было помнить не только то, что хорошо выучил вчера, но и то, что проходили неделю тому назад, и месяц, и два…
Алёше стало жарко. Он торопливо чертил геометрические фигуры и писал буквенные обозначения и цифры. Он вспоминал теоремы и рассуждал вслух.
Тряпка выпала у мальчика из рук, и он стирал неверно записанные цифры прямо ладонью.
Фёдор Семёнович видел это, но не сделал Алёше ни одного замечания. Он внимательно следил за ходом рассуждений мальчика и вглядывался в чёрное поле доски, где пока ещё царили суматоха и беспорядок. Но вот мало-помалу цифры и знаки начали занимать положенные места, выстраивались в ровные ряды, всё лишнее убиралось.
— Кончил! — наконец возвестил Алёша и, дописывая последнюю цифру, так нажал на мелок, что тот рассыпался на мелкие кусочки.
— Хорошо кончил! — Учитель пытливо окинул взглядом маленькую воинственную фигуру мальчика. — Рад за тебя, Алёша, и за товарищей, которые тебе помогают, тоже рад. Ставлю тебе вполне заслуженную пятёрку!
Класс облегчённо вздохнул.
Алёша попытался сделать вид, что получать пятёрки для него обычное дело, но это ему плохо удалось.
После урока ребята потащили Алёшу в «живой уголок», к Галине Никитичне.
«Живой уголок» с некоторых пор стал излюбленным местом восьмиклассников. Они часто забегали сюда после уроков: то ученикам надо было рассказать Галине Никитичне, как прошли сегодня занятия, то поговорить о новой книжке, то разрешить какой-нибудь спор.
Как же было сегодня не порадовать свою руководительницу!
Ребята втолкнули Алёшу в «живой уголок» и, перебивая друг друга, принялись рассказывать учительнице, как Прахов получил первую пятёрку:
— Трудовая пятёрочка, ничего не скажешь!
— Вы бы видели, как он запарился! Легче, поди, сто снопов в поле связать…
— Вот она, страда-то, когда начинается!
— Смотри, Прахов, не застрянь на первой пятёрке. Полный вперёд давай!
— Это верно! — сказала Галина Никитична. — До победы ещё далеко. Ты, Алёша, не успокаивайся, подтягивай и другие предметы.
— Да что мы всё об Алёше! — спохватилась Варя. — Надо же и шефов отметить — Костю с Витей.
— Правильно, надо! — подхватил Сёма Ушков. — В стенгазету про них написать.
Костя с Витей вновь посмотрели друг на друга, но заговорить так и не смогли.
Из «живого уголка» ребята выбежали на улицу.
Костя, не целясь, метнул снежок прямо перед собой и в то же мгновение заметил, как Витя закрыл лицо руками и отвернулся.
Мальчик бросился к Кораблёву:
— Больно я тебе? В глаз попал?
Витя вытер ладонью залепленное снегом лицо и неловко усмехнулся:
— Пустое… Игра ведь… И я тебе так же мог…
— Это само собой, — согласился Костя.
Разговор на этом закончился. Мальчик хотел было повернуть обратно, но что-то удерживало его около Вити. Да и Кораблёв не делал никакой попытки отойти от Кости.
