Она не могла представить себе такое в кошмарном сне, но теперь это был кошмар наяву.
– Эдгар видел?
– Он никому не скажет.
Все ее тело покрылось испариной. Она вытерла одеялом подбородок. Котенок замер, приготовившись к прыжку, задние лапки у него вздрагивали.
– Почему ты так думаешь?
– Я велел ему молчать, и, в любом случае, он слишком пристыжен.
– Почему?
– Он так испугался, что бросил меня и сбежал. Я сказал ему, что любой рыцарь бежал бы от такого зрелища. Я пытался его успокоить. Я не хочу, чтобы храбрый мальчик страдал из-за такого розыгрыша.
Ей хотелось закрыть глаза и завыть. Однажды проявленное милосердие разрушило всю разумно прожитую жизнь. Но она должна была убедиться, что никто, кроме нее самой, не пострадает. Она одна расплатится за свое великодушие.
В отчаянии она спросила:
– А ты никому не скажешь?
– Что ты похоронила волчицу с детенышем на своем семейном кладбище?
Ни один мускул на его лице не дрогнул. Руки его были спокойны. Лицо как маска.
– Никогда. Я не позволю церковным властям арестовать мою жену.
Значит, такова была его цена. Брак с ним.
Это будет не так уж страшно. Совсем не страшно. Только у этого человека не было никакого сочувствия. Он, как торговец, продавал свое молчание за ее руку и знал, что ей не остается ничего, как согласиться.
Склонив голову, она предалась в его руки.
– Я скажу священнику, чтобы он огласил завтра наши имена.
– Сегодня. – Он указал на окно, откуда начал проливаться свет. – Он будет оглашать их каждый день. Я не хочу, чтобы кто-нибудь потом усомнился в законности нашего брака.
– Я этого не сделаю!
– Мне это и в голову не приходило. Но ты – богатая наследница, и король желал выдать тебя по своему выбору. А теперь нам придется обойтись без его разрешения.
Она поморщилась, подумав о том, сколько золота ей придется за это выложить.
– Оно пойдет на доброе дело, – сказал Дэвид. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы приготовиться к отъезду в Рэдклифф?
Обычно она проводила определенный период времени в каждом из своих замков. Переезд в Рэдклифф потребует дополнительных приготовлений, так как она не представляла себе, что там за жизнь. Она разгладила мех на одеяле и прикинула:
– Четыре дня.
– Прекрасно. – На губах у него промелькнула насмешливая улыбка, и он стал больше походить на прямого чистосердечного человека, каким она знала его раньше.
– Иного и ожидать было нельзя. Итак, три дня на оглашение и составление брачного контракта. На четвертый день сразу же после бракосочетания мы отправимся.
Он встал и положил на стол перо и пергамент.
– Элисон?
Она напряженно ожидала еще какого-нибудь распоряжения.
– Этот котенок на тебя охотится.
Она опустила глаза как раз в тот момент, когда котенок вцепился в ее беспокойно двигавшиеся пальцы. Он лизал ей руку, пока Элисон не отняла ее и не вылезла из постели.
– Ты назвала его как-нибудь? – спросил Дэвид с нескрываемым любопытством.
Элисон машинально возразила:
– Нет, я не хочу давать ему имя.
Она взглянула на крошечное существо, и ей показалось, что под внешней живостью он был ужасно уязвим.
– Но быть может, мы возьмем его с собой в Рэдклифф.
– Позвольте мне поехать с вами.
Элисон, укладывавшая свое лучшее столовое серебро, подняла голову и взглянула на Эдлин.
При свете тростниковых свечей девушка выглядела осунувшейся и печальной, так что Элисон преисполнилась к ней сочувствия. Но она не забывала о своем долге.
– Милая, я не могу, ты должна вернуться в родительский дом и готовиться к свадьбе.
– Моя мать уже сейчас к ней готовится. Она уложила в сундук пару простынь, новое платье, новый платок, лечебные травы. Мой отец выбрал лучшую лошадь в своей конюшне и укрепляет повозку для дальнего пути. Они обратились в монастырь, чтобы мне прислали монаха для сопровождения. Я им не нужна. Когда я приеду, они устроят для меня прощальный пир и отправят в дорогу. Им нужны деньги, которые назначит мне на содержание герцог Клирский, поэтому они не станут медлить.
Эдлин наклонилась и взяла руку Элисон своими холодными пальцами.
– Но я хочу задержаться, хотя бы ненадолго. Я хочу знать, что у вас все благополучно, прежде чем я уеду. Позвольте мне поехать с вами.
Элисон всем сердцем желала исполнить ее просьбу. Ее колебания ужаснули ее саму. Быть может, беременность так подействовала на нее, что она не владела своими чувствами. Быть может, ее так одолели сомнения по поводу собственного замужества, что она нуждалась в поддержке любящего существа. Быть может, она хотела подарить Эдлин еще один месяц девичества. Что бы там ни было, она неуверенно сказала:
– Сэр Дэвид говорит, что его люди очень страдают от голода. Мне нужно, чтобы кто-нибудь распорядился отправкой в Рэдклифф запасов продовольствия.
Эдлин сжала ей руки.
– Я могу это сделать.
– И чтобы кто-нибудь распределил их, когда они прибудут в Рэдклифф.
– Вы же знаете, что я могу. Вы учили меня заботиться о тех, кто нуждается в помощи.
– Да, я учила тебя. – Она обучала Эдлин хозяйственным навыкам и надеялась, что девушке передалась также и ее стойкость, которая поможет ей в новых условиях. Элисон медленно кивнула.
– Если бы ты поехала с нами…
– Да, да!
– Я бы могла оставить здесь Хетти. Я была бы спокойнее, если бы она осталась ухаживать за сэром Уолтером. А если ты будешь при мне, Филиппе будет полегче.
Истолковав эти слова как разрешение и не желая больше ничего слышать, Эдлин вскочила. Элисон удержала ее.
– Но только на месяц. А потом, что бы ни случилось, ты вернешься к родителям. Когда мое положение станет известно, никто больше не отдаст мне на воспитание своих детей.
– Я отдам. – Глаза Эдлин вспыхнули. – Если у меня будет дочь, я не отдам ее никому другому.
С этим обещанием Эдлин убежала, боясь, как бы Элисон не передумала. Элисон смотрела ей вслед с тяжелым сердцем. Снова принимаясь за укладку вещей, она грустно сказала:
– Во всяком случае, я удалю ее от соблазна.
Элисон взглянула на дверь солара, где лежал сэр Уолтер. Он пережил эти двое суток и с Божьей помощью проживет еще долго. А пока Джордж Кросс нуждался в новом управителе, и Дэвид выбрал Хью, который на коленях поклялся охранять владения Элисон, Хью, соблазнившего на радостях половину своих служанок, Хью, разбившего сердце Эдлин, даже не замечая ее существования.
– А кроме того, – Элисон завернула самое большое серебряное блюдо в самый мягкий ковер, – что такое лишний месяц без герцога Клирского?
– В Рэдклиффе тебе будет непривычно. Замок небольшой и темный.
