ревнители, не желавшие допустить и тени сомнения в своей воздержанности, следовали раз навсегда принятому правилу никогда не выказывать в обществе своей неумеренности, которую они удовлетворяли втихомолку. Молодые аббаты отличались страшной жадностью, а
монсеньоры чувственностью.
В садах, окружавших виллу кардинала Фердинанда, водились укромные уголки; повсюду древние мифологические боги, дышавшие вдохновенной страстью, давали советы, противные христианскому целомудрию, суровая строгость которого пугает удовольствия.
Впрочем, среди рощи, густая тень которой казалась священной, возвышалась маленькая часовня мистической архитектуры, манившая к уединению и молитве. Здесь перед образом Мадонны постоянно теплились лампады; сюда часто приходили эти donne rаmаnе, набожность которых сливается с чувственностью и любовь к Создателю тесно связана с любовью к мирскому. На даче молодые кардиналы кокетливо носили полусветское платье, иногда охотничий костюм, но под фуражкой набожно сохраняли красную камилавку. Эти денди Церкви занимаются спортом не меньше и не хуже англичан. Трудно предаваться светским удовольствиям усерднее их.
Какая громадная разница между этими изнеженными принцами Церкви и первыми священниками и дьяконами, трудившимися над распространением евангельских истин, помогая этим первым епископам Рима!
Послушайте, чем кончает современный историк описание кардинальской коллегии:
«В ней нет ничего духовного, всё кажется нечестивым и светским; здесь процветают происки, интриги, притворство, двойственность, уловки, неожиданности, западни и борьба партий то в пользу, то во вред королей и государств, но всегда с выгодой для папства; эта деятельность составляет обычный круг занятий преосвященных кардиналов, рукам которых доверена религия».
Мы встретим кардиналов на каждом шагу в государстве и Церкви и докажем неотразимым свидетельством фактов, что кардиналами руководят лишь честолюбивые мотивы, они служат папе в интересах своих тайных надежд, но они так же сильно ненавидят папу, как страстно стремятся к папству.
ГЛАВА XVIII
ДВОРЯНСТВО
Кровавая борьба итальянских баронов с папами была продолжительна; эти междоусобия не только опустошили Италию, но поселили раздор во всем христианском мире. Эти распри пустили слишком глубокие корни, чтобы исчезнуть бесследно, потому-то нынешнее дворянство носит отпечаток старинных притязаний. Впрочем, между аристократией патрициев и духовенством существует связь: высшие представители государства и Церкви поняли необходимость союза. Трудно сказать, чистосердечно ли их доброе согласие, во всяком случае, на поверхности царствует тишина. Но легко может статься, что для нарушения этого спокойствия достаточно пустого вопроса об этикете или первенстве, как достаточно искры, чтобы зажечь пожар: ведь тщеславие этих принцев и кардиналов так легко воспламеняется! Многие из аристократических семейств в Риме ведут свой род от предков времён Юлия Цезаря.
Фамилия Юстиниани восходит от императора Юстиниана. Семейство Савелли уверяет, что происходит от короля Альбалонги, Авентина, союзника короля Латинуса против Энея. Поркари выдают себя за потомков цензора Катона. Марцелли из Флоренции гордятся своим предком Марцелием, знаменитым римским полководцем, пять раз избранным в консулы. Впрочем, это высокомерие знати встречается во всех странах. Ведь уверял же во Франции герцог Леви, что происходит по прямой линии из колена Левитова, родом откуда была и Мария, Матерь Божия, которую он по этому случаю называл кузиной!
На вилле Фраскати Ноемия встречала в обществе кардиналов многих римских принцев с самыми громкими именами; они жили в добром согласии с князьями Церкви, и эти развалины трона и алтаря взаимно поддерживали друг друга, чтобы избежать двойного падения. Кардинал Фердинанд сообщил ей тайну этого союза: знаменитейшие римские принцы произошли вследствие непотизма. Родословная римской знати вся занесена в метрические книги Капитолия; фамилии дворян записаны там в алфавитном порядке.
Ноемия выразила желание просмотреть эти книги, и кардинал Фердинанд приказал принести их. Перед глазами девушки блеснули листы золотой книги, но это не ослепило её и не помешало с жадностью собирать документы, тем более интересные, чем менее они были известны. В семействе Одескальки был племянник Иннокентия XI; принц Лорионо из фамилии Альтьери был женат на племяннице Климента X; Юстиниани гордятся герцогом Онано, двоюродным внуком того же папы по матери; Барберини хвастают двоюродным внуком Урбана VIII; у Павла V был двоюродный внук в семействе Боргезе; Людовизио происходят от Григория XV, а Бонсампаньо от Григория XIII.
Итак, у пап существует потомство. Эти десять принцев носят перед фамилией частицу dom, уменьшительную от dоminus — господин; у них есть герцогства, которые дают им титул. Лет сто тому назад имущество каждого из них ценилось более миллиона; они спорили о первенстве со всеми принцами иностранных дворов в Европе. Некоторые из них назывались принцами трона del sо1iо, или Священной империи.
За ними следуют четыре главные фамилии: Урсины, родоначальник которых был первым римским бароном; Колонны, глава которых был наследственным главным коннетаблем в Неаполитанском королевстве, первым римским бароном, принцем трона и кавалером Золотого Руна; затем семейства Конти и Савелли.
Сикст V дал первенство Урсинам и Колоннам перед другими фамилиями как первым римским баронам; он назначил им ближайшие после посланников государей места к трону, в капеллах и на церемониях. Для того чтобы между ними не было спора о первенстве, он решил, чтобы преимущество было на стороне того семейства, где был старейший представитель рода. Но одно из семейств не покорилось этому решению. Если старшинство было на стороне Урсинов, представитель Колоннов не являлся ко двору, оставляя его одного у подножия трона, и наоборот.
В свою очередь Конти и Савелли протестовали против указа Сикста V как унизительного для древности их рода, но не добились желаемого результата. Род Урсинов поименовывается первым во всех городских бумагах Рима, неаполитанские короли часто роднились с ним.
Род Колоннов один из древнейших и знаменитейших в Италии. Иоанн Колонна, посвящённый в кардиналы Гонорием III в 1216 году, много способствовал возвышению этого дома. Двести лет спустя, в 1417 году, на Констанцском соборе Оттон Колонна был избран в папы под именем Мартина V; это избрание завершило великий раскол, длившийся сорок лет. Марк Антоний Колонна, предводительствовавший папскими войсками в битве при Лепанто, был принят в Риме с триумфом. Ему воздвигли статую во дворе хранителей римского народа в Капитолии. На гербе его красуются пушки, знамёна и пленные в цепях. Лаврентий Колонна был вице-королём арагонским, а затем и неаполитанским. Другая ветвь рода Колоннов, под именем принцев Карбоньяно, происходит от знаменитого Сьерра Колонны, о котором так много говорили, когда Филипп Красивый, король Франции, освободил его из плена, в котором держал его папа Бонифаций VIII; впоследствии Сьерра Колонна захватил этого папу при Ананио и заключил в башню в Палестрине, где после сорокадневного пребывания этот папа умер с отчаяния 11 октября 1303 года.
Род Конти считает себя древнейшим в
