Глава 30. Семейный ужин
Из разнообразного яркого гардероба Оливера выбрала невзрачные флисовые штаны и белую футболку. Когда я облачилась тряпье Омеги, мать-природа потянула справить малую нужду.
Стояла я перед унитазом со спущенными штанами и не знала как, к нему подступить. Вздохнула, двумя пальцами и с небольшой брезгливостью взялась за мягкое и вялое естество, прицелилась и расслабилась, выпуская мощную струю, которая обрызгала стульчак, бочок, стены, но так и не попала в сам унитаз, как бы я ни направляла обрезанного хомяка. И ко всему прочему я обмочила еще и штаны.
— Да твою же мать! — взревела я, кидаясь к коробке салфеток.
Запутавшись в спущенных штанах, я визгом распласталась на кафеле и всхлипнула в пушистый коврик для ног.
— Я обычно писал сидя, — прозвучал ласковый голос, что прежде был моим.
— Настоящие мужики ссут стоя, — я подняла лицо на смущенную и пунцовую девку в васильковом платьице. — Никаких сидя!
Оливер успел причесаться, заплести две косички и надушиться цветочной туалетной водой. Милая красавица, от улыбки которой растаяло сердечко.
— Тогда тебе стоит потренироваться, — Оливер кокетливо хихикнул и протянул руку.
Отмахнулась от Омеги и поднялась на ноги, скидывая штаны с влажными брызгами, и прошлепала в спальню.
— Так странно смотреть на себя со стороны, — задумчиво отозвался Оливер.
— А ты чего такой спокойный? — повернулась к гостье. — Нравится быть похотливой сучкой?
Выглядела я нелепо — голожопая, в мятой футболке, под которой болтался печальный член, и очень злая, потому что была напугана перспективой жить до конца своих дней мужчиной.
— А смысл паниковать, Нелли? — Оливер пожал плечами. — Да и мне особой разницы нет, кем быть, кроме того, что оргазм теперь ярче и глубже.
— Ты только о потрахушках и думаешь
Оливер скользнул взглядом вниз, и я в возмущении выпучилась на отросток в полной боевой готовности. Милостивая Луна, я даже не успела в ярости осознать желание, а тело уже рвалось в бой.
— Да как так? — всхрапнула я.
— Физиология.
— Мне не нравится такая физиология! — прошипела я, злобно потрясая эрегированным членом, чтобы прогнать неуместное возбуждение.
— Это не поможет, — рассмеялся Оливер.
— А что поможет? — жалобно вгляделась в хорошенькое девичье лицо.
Гостья томно провела языком по верхней губе и шагнул ко мне.
— Нет, — просипела я и попятилась от развратницы. — Нет! Я не буду тыкаться твоим членом в мой рот! Или куда-то еще! Это перебор, Олли! Перебор!
— Я вот одного не пойму, — Оливер разочарованно фыркнул и прошел к шкафу. — Чего ты такая упрямая и глупая? Нелли, в сексе нет ничего ужасного, чтобы ты так его боялась. Ты же уже давно не девственница. И как ты, интересно мне, собралась быть Жрицей с такими взглядами на жизнь?
— Не хочу я саму себя… — я задержала взгляд на попке Оливера и отвернулась. — Неважно.
— Хочешь, но боишься самой себе в этом признаться, — Омега кинул в меня джинсы. — Одевайся и идем ужинать. Капризные мальчишки мне неинтересны.
Хотела возмутиться, что я никуда не выйду из комнаты в шкуре Оливера, но поняла — нет смысла трусливо отсиживаться и ждать, когда все уладится без моего участия. Учитывая, что Полуночного Клыка и его Омегу все устраивало, то вряд ли они будут что-то решать.
Облачилась в джинсы и с пыхтением заправила эрегированное достоинство в ширинку. Узкие штаны передавили яички, и я скривилась, оттягивая мотню. Жесткая ткань и швы точно натрут мне все мягкие и чувствительные места.
— Как ты ходил? А Руфус? Он же вечно со стояком!
— О, тебе стали понятны наши страдания? — звонко рассмеялся Оливер.
Залюбовалась тонкой шеей, изящной линией ключицы и пухлыми губками. Яички заныли от перенапряжения, и я заскрежетала зубами. Я принципиальный, стойкий мужик, а не тупой кобель, и не поддамся очарованию кокетливой мерзавки, чьи соски просвечивали сквозь тонкую ткань платья. Ух, расцеловать бы эти прелестные сисечки и как следует помять.
— Прекрати меня провоцировать на глупости, — прохрипела я, сжимая кулаки.
— Нелли, и в мыслях не было, — захохотал Омега и проплыл мимо, покачивая бедрами. — Поверь, если бы я решил тебя соблазнить, то уже бы давно тебя оседлал.
Гнусности, сказанные медовым и бархатным голоском, слышались мне чарующей песней. Как тяжело сопротивляться зову плоти, тягучему и ягодному аромату Омеги и женской гипнотической красоте. И за какие грехи в прошлой жизни я так страдала?
В столовой за накрытым столом собрались мои родители, отец Берты, Руфус и сердитый Рональд, который поступился с принципами и вошел в дом Полуночного Клыка, чтобы отужинать.
— А где Рамона? — поинтересовалась у Боба, цедившего вино из бокала.
— Отправил ее с детьми домой, — мужчина изучающе посмотрел на меня. — Моя жена жутко перенервничала. Мало того что лишились дочери, так еще чуть ли не убили приемного сына.
Села рядом с братом, и тот неосознанно отшатнулся от меня и сжал переносицу.
— У меня теперь вместо сестры брат!
— Но ты же всегда хотел младшего братика, — мать скрестила руки на груди.
Рональд с сомнением взглянул в мое лицо, и я дружелюбно улыбнулась. В его в глазах промелькнули легкое недоверие, и он поежился.
— Удивительно, как твой Омега извратил нашу дочь, — мама посмотрела на жеманного Оливера, который с милой улыбкой сел за стол.
— Лукавите, Чернохвостая, — Руфус хмыкнул. — Вы уже и забыли, какой ваша дочь была год назад?
— Через год они забудут, что у них вообще была дочь, — Боб скривился и хохотнул. — Можно начинать искать невесту для младшего сына. Предлагаю породниться стаями, раз в кудряшке засела ваша и наша дочери.
— Я все же скажу, — Руфус нахмурился. — Без моего отказа от Омеги никто не сможет забрать Нелли и тем более ее женить. По документам она Оливер и мой Одолженный, а чтобы оспорить мое право на Омегу, вам придется явиться на Совет Старейшин и рассказать всем, что мы провели запрещенный ритуал, на котором произошла небольшая оказия со сменой тел. Еще вчера Нелли могла уйти, потому что для маразматиков ее волшебная метаморфоза после бойни с дикими Альфами стала бы весомым аргументом, чтобы разорвать наши отношения, но сейчас… Сейчас не стоит вопрос об освобождении наглой идиотки, потому что каждого из нас четвертуют после того, как все узнают, что Хранитель по нашей просьбе провел ритуал с подселением чужой души в ребенка!
