— А какого хрена вы все молчали, что ритуал запрещен?! — я застыла с нанизанным на вилку куском мяса. — Такие детали обсуждаются до, а не после.
— Мы думали, что все получится, — Боб развел руками в стороны. — Хранитель сказал, что он много лет изучал записи…
— Записи, которые он должен был сжечь, — мрачно уточнил Руфус.
— Тогда ты просто обязан отказаться от нового Оливера, — я прямо и открыто посмотрела на мужчину. — Если я не верну свое тело.
— Хорошо, — Руфус равнодушно отправил в рот кусок брынзы. — Все же, у меня тяга именно к Омегам, а не к мужскому полу. Твой тестостерон забивает даже запах Берты. Мне не нужен в доме молодой и агрессивный кобелек, и меня вполне устраивает новая Нелли, а то я что-то устал от вечных претензий, что я мужеложец.
— И тебе не обидно? — я перевела возмущенный взгляд на Оливера, скромно жующего тост с паштетом.
— Нет, — Омега пожал плечиками и манерно вытер салфеткой уголки губ. — Я себя что старый устраивал, что новый. Я все равно остался Омегой, а Руфус — моим Альфой.
А вот мне было очень обидно, что Полуночный Клык готов отказаться от меня и был весьма доволен тем, что Оливер обзавелся милыми сисечками и лишился мужского достоинства.
— Быть мужчиной неплохо, Нелли, — Рональд откинулся назад и покачался на стуле. — Больше возможностей.
— И ответственности, — усмехнулся Руфус.
— Это же какой ответственности? — смерила Полуночного Клыка презрительным взглядом.
— Мало кто будет терпеть наглого невоспитанного мальчишку, — мужчина глотнул вина. — Я уже говорил, твой гонор был простителен, когда ты была сукой, Нелли.
— Да я сукой с гонором пробыла сутки! — я всплеснула руками, — а ты,бедняжечка, весь извелся. Это, кстати, многое говорит о тебе, как о мужчине, что ты ждешь от женщины только послушания.
— Остынь, я уже от тебя ничего не требую, кроме простой вежливости и уважения в моем доме, — мужчина отставил бокал и промокнул губы салфеткой. — Если честно, я уже готов наваять письменный отказ от Оливера, чтобы ты покинула мой лес вместе с родителями. Я, как погляжу, они не против второго сына. Не знаю, как они объяснят кудрявого истерика в стае, но это не мои проблемы. Будешь кидаться на своих, а не на меня.
— Вот и отлично! — гаркнула я. — Иди пиши, и я сваливаю! Буду мужиком, найду жену и буду счастлива.
— В любом случае, — Боб покачал в ладони бокал с вином. — Письменный отказ должны рассмотреть Старейшины и одобрить причину, почему вдруг Альфа решил отказаться от Омеги.
— Причина простая, — невесело хохотнул Руфус. — Мой омега сломался.
— Тебе стоит придумать причину посерьезнее, — Боб отодвинул тарелку с обглоданными ребрышками. — Нельзя просто так отказаться от Омеги, потому что ты так захотел.
— И когда же ваш Хранитель соизволит исправить ошибку? — мама нахмурилась. — Или хотя бы даст ответ?
— И какова вероятность, что с каждой минутой мы с Оливером все крепче и крепче сливаемся с новыми телами? — с досадой спросила я. — Может, у нас каждая секунда на счету?
— Ты же смирилась с тем, что будешь мужиком? — тихо съязвил Руфус. — Жениться уже собралась, нет?
Молча и уничижительно воззрилась на высокомерного Альфу и вдруг поняла, что судьба не просто подшутила, а дала мне и Оливеру прожить наши годы так, как мы друг другу желали в гостевом доме в Средних Лесах. Юноша мог теперь быть той идеальной Нелли, которую всячески пытался из меня вылепить, а я… Я стану свободным и дерзким оборотнем. И даже художником. Да, миловидному юнцу пойдут к лицу берет, кисточки, палитра и холсты. Буду зазывать симпатичных молоденьких натурщиц и рисовать голых прелестниц на шелках.
— Не хочу жениться, — хитро улыбнулась Руфусу, который с подозрением что-то выискивал в моих глазах. — Я еще слишком молод, чтобы связывать себя узами брака. Да и Нареченной еще не встретил.
— А у тебя может быть Нареченная? — поперхнулся Рональд и облил вином футболку.
— Почему нет? Я же больше не Омега.
— Ты не Омега, потому что сожрала душу моей мертвой супруги. И ее Нареченным был я, — прошипел Полуночный Клык, сминая в пальцах салфетку.
— Я сожрала лишь кусочек Берты, — я пятерней распушила кудри. — И этот кусочек не видит в тебе Нареченного. Он вообще ничего не видит, не помнит и не желает. Это импульс, обрывки пережитых эмоций, а не твоя жена. И отстань от меня со своей несчастной любовью. Так страдаешь, что решил новую жену найти.
— Если я не могу вернуть дочь, — Боб тоскливо вгляделся в мое лицо, — то ты можешь дать мне обещание, дитя, хотя бы успокоить ее злобу, что осталась после нее и прожить счастливую жизнь?
— Мне нравится идея дружить семьями, — я поддалась к мужчине и улыбнулась. — То, что я вам неродной сын, не так важно. Я и своим папе и маме теперь некровное дитя, так? Так. И они не видят в этом проблемы.
— Когда ты родилась, Нелли, — отец потер лоб. — Старейшина сказала, что у тебя будет очень непростая судьба, — горько усмехнулся, — но не настолько ведь! Я и не подумать не мог, что ты мне преподнесешь множество неприятных сюрпризов!
— Нолан, — лукаво сузила глаза. — Пусть теперь моим именем будет Нолан.
— А я могу остаться Нелли? — Оливер робко посмотрел на Руфуса, который задумчиво чесал бороду.
— Знаешь, папа, — Рональд на секунду задержал взгляд на бледной девице и медленно моргнул, — а я рад, что Нелли не превратилась вот в это.
— Нолан, — упрямо повторила я.
— А что во мне такого плохого? — в уголках глаз Омеги застыли слезы обиды. — Я добрая, милая и вежливая. Я же тебе ничего плохого не сделала! Почему ты мне грубишь?! За что? За мою красоту?
Рональд смутился и отвел растерянный взгляд от плачущей Омеги.
— Прости, я не хотел… Я…
— Я думаю вам пора, — Руфус устало размял плечи. — Я против того, чтобы вы остались на ночь в моем доме. Из этого ничего хорошего не выйдет, нам и вашей дочери… о, простите… — он криво ухмыльнулся, — вашего младшего сына достаточно.
