валит ее на землю.
По-настоящему Озомена никогда не дралась прежде и жалеет, что не поучилась этому у Мбу. От падения она чувствует в груди простреливающую боль, словно у нее треснуло ребро. Две девочки с ревом катаются по земле. Раж толпы сладок и приятен, подстегивает неистовство драки.
Вот уже обе они вскочили на ноги, Озомена скрипит зубами, ее преследует ощущение дежавю, она размахивается, целясь в плечо Угочи, но расслабляет кулак, потому что в этот самый момент получает удар снизу в подбородок и больно прикусывает язык.
Она пытается отодрать от себя Угочи, но та держит ее мертвой хваткой, и они раскачиваются на одном месте, словно в какой-то дикой пародии вальса. Наконец, они снова валятся на землю. Угочи хватает пригоршню песка и сухих листьев и пытается засунуть их в рот противнице, но та отворачивается, крепко сжав зубы.
– Опять песок?! – кричит наконец Озомена.
На шум драки прибежали мальчишки. Одни пытаются расцепить девочек, а другие оттаскивают первых. Вот Озомена хватает Угочи за шею, стараясь поцарапать, но у нее слишком короткие ногти, и в результате она получает залп песка в лицо.
Озомена громко орет, раздавая сослепу удары направо и налево, при этом не нанося Угочи особого урона, а только лишь все больше распаляясь.
«Укуси ее».
Угочи хватает Озомену за волосы, и хотя они короткие, она не ослабляет хватку, и голову Озомены пронзает новый приступ резкой боли.
И тут Угочи бьет ее лбом о землю.
– Раз! – кричит толпа.
Озомена извивается и кусает Угочи за руку, и та изрыгает какой-то нечеловеческий стон. Озомена отворачивается и сплевывает: на землю шмякается непонятный кусок красно-коричневого цвета. Кусок плоти врага. Глаза Угочи изумленно расширяются. Озомена быстро сглатывает, слизывая с губ соленый привкус. Она даже и подумать не успела, как сделала это.
– Она меня укусила! – вопит Угочи, прижимая к груди раненую руку. Ее нижняя губа дрожит от ужаса. На место драки врываются префекты и Амбобо. Крепкий и высокий, он весь состоит из мышц, ноздри его гневно раздуваются.
– Простите, я не хотела. – Озомена перекатывается на живот. Весь гнев испарился, она чувствует себя обессиленной. Она все измазана в грязи, по лицу текут струйки пота, смешанные со ржавой землей. Префект Эмека свистит в свисток, объявляя построение. Он осматривает рану Угочи, пока префект Нвакаего зачем-то отламывает ветку в виде хлыста.
– А ну быстро в школу! – приказывает Эмека. – Да не ты, Озомена. Ты вместе с Нвашике и ее братом отправляетесь в больницу.
Угочи заваливается на брата в театральном полуобмороке, указывая пальцем на Озомену. И все-таки она по-настоящему плачет. Сердито сжав челюсть, Амбобо подхватывает сестру на руки и уходит.
Две сестры Этаоко испуганно глядят на Озомену. К ним подбегает Обиагели, чтобы вернуть их в строй.
– Но как же мы уйдем, ведь Этаоко еще не нашли. – Девочки молча переглядываются. У обеих дрожат подбородки: одна начинает плакать, а вторая крепко ухватилась за руку Обиагели. Перед уходом Обиагели слабо улыбается Озомене, желая хоть как-то подбодрить ее. А так настроение у всех ужасное, никто ничего не говорит.
Всю дорогу Озомена идет, глядя себе под ноги. Она укусила человека до крови. Так поступают только бездомные, дикие дети.
«Или безумцы».
Оруке Нвосу назвал ее леопардом, дал ей наказ защищать их деревню и людей вообще, но возможно, мама все-таки права – все это полная дичь и чепуха. Может, Озомена и впрямь безумна, а леопард – всего лишь проявление ее болезни. Озомена решает как можно скорее написать маме письмо.
Медсестры в больнице обращаются с ней презрительно, расспрашивают, кто она такая, из какой семьи, и неужели жители штата Анамбра все кусаются? Ну вот, теперь еще приходится держать ответ за всех жителей штата. Амбобо кидает на Озомену злые взгляды. Ему плевать, что она девчонка и младше него, он готов стереть ее в порошок. На лице ходят желваки, мышцы напряжены. К вечеру у Угочи поднимается температура. Когда Амбобо уходит, медсестры требуют, чтобы Озомена регулярно смачивала холодной водой тряпку на лбу Угочи. А если Озомена начинала клевать носом, ее расталкивали.
– Поделом тебе, – говорит дежурная медсестра. – В следующий раз сто раз подумаешь, прежде чем кусаться.
Когда на следующий день за Озоменой приезжает дядя Фред, ей разрешают покинуть больницу. Школьная администрация уже позвонила Приске и потребовала немедленно забрать дочь. На столе у секретаря ее ждет приказ о временном отстранении Озомены от учебы. Некоторые учителя (БЧ тоже был вынужден присутствовать) замучили ее расспросами про Этаоко: как быстро она бежала? Был ли в лесу кто-то посторонний? Несмотря на свое состояние, Озомена все же прекрасно понимает, к чему все эти вопросы. Почему пропала Этаоко и кто виноват? Ее похитили? Это как-то связано с выборами? А может, виноваты деревенские? Учителя многозначительно переглядываются, а человек-скала мистер Ибе сидит, развалившись, на скамье и выдергивает травинки из своих старых кроссовок. В комнате присутствует незнакомец в штатском – он сдержан, каждое его движение выверено, он кидает в сторону Озомены пытливые взгляды. И Озомена чувствует, что в случившемся винят ее. Никто не говорит об этом вслух, но ответ висит в воздухе: Этаоко пропала из-за нее. Ведь Озомена бежала впереди всех, вот и увлекла за собой плохо слышащую девочку.
Дядя Фред ждет, пока Озомена соберет свои вещи. Она отстранена от занятий на неделю. Озомена уже представляет, как поиздевается над ней Мбу: «Ха-ха-ха, ну что? Думала, будешь жить в школе припеваючи и ни о чем не париться, аби?»
По дороге домой Озомена ничего не говорит, ничего не объясняет, а дядя Фред деликатно молчит. Он понимает, что девочке нужно обдумать свой серьезный проступок. Озомена вставляет папину кассету с отцом Эде[137] и засыпает под его проповеди, сопровождаемые приветственным гулом толпы.
Глава 31
Трежа: ранее
Воскресенье, день экзаменов, приходится на праздник урожая и благотворительных базаров. Я почти уверена, что пройду – целых четыре месяца я упорно занималась. Я подтянула английскую грамматику, устное изложение прочитанного текста, правописание, обществознание, математику – все, по чему отставала. Когда я сказала маме, что хочу попасть в школу-пансион, она нашла мне репетитора с дипломом ASUTECH. Тот, в свою очередь, сказал, что у меня хромает устная речь, и предложил еще одного репетитора, женщину. Я точно знаю, что она его подружка, но они старательно гоняют меня и в хвост и в гриву. Правда, репетиторша уж больно задается, строит из себя чуть ли не белую, а сама-то родом из Оверри[138]. Именно она и рассказала маме о дорогущей частной школе в штате Имо, где преподают только на английском. Вроде как это заведение открыл после возвращения из Америки то ли ее дядя
