я предпочла бы сразиться с кабанами. По крайней мере, ты можешь прыгнуть на них, не беспокоясь о том, что тебя проткнут плавником.
— А до этого?
— Диббук. Он был ничем.
Я повернула голову в сторону, встретившись с этим прекрасным взглядом. Светлые золотые полосы были подчеркнуты солнечным светом, проникающим в комнату. Его растрепанные волосы и распущенные кудри подчеркивали его острые скулы.
— Проклятие изменило цвет чешуи твоего дракона? — спросила я.
— Да.
— Твои глаза всегда были золотыми?
— Нет. Но чем-то близким к этому. Но что-то в принудительном смещении обожгло мне радужку. Или, может быть, это что-то спрятанное в проклятии, заставляющее меня вспомнить то, что было потеряно. Мне нужно только посмотреть в зеркало.
Я кивнула, а затем заставила себя сесть. Я снова потянулась для верности.
— Тебе следует больше спать, — сказал он. — Ты выглядишь ужасно.
Я перекинула ноги через край и встала, мои пижамные штаны, которые я надела после того, как вчера лечила себя, доставали до щиколоток. Я наклонилась над ним, проведя пальцами по его спине. Чернота яда почти исчезла. Я сняла несколько бинтов, закрывающих следы когтей. Лишь несколько почерневших нитей вплелись в опухшую розово-красную рану.
— Обычно бессмертница мало что делает с ядом, — сказала я, кусая губу, — Возможно, позже нам понадобится немного больше. Может быть, половина листа или четверть. Посмотрю через несколько часов. Тебе все равно нужно отдохнуть.
— Мне нужно вернуться в замок, — он сделал движение, чтобы встать.
Я уперлась ладонью между его лопатками, удерживая на месте.
— Да, потому что это фантастическая идея — позволить демонам увидеть тебя таким. Тебя легко прикончить, Найфейн. В этом королевстве такого быть не может. Ты отдохнешь день или два, а потом посмотрим. Как твоя боль?
— Меня не нужно баловать, принцесса. Я могу позаботиться о себе.
Я отступила назад, чтобы он мог видеть меня из лежачего положения на кровати. Я подняла руки.
— С кем ты сейчас разговариваешь? — я огляделась напоказ.
— У тебя есть впечатление, что кто-то в этой комнате поверит в твою чепуху?
Его губы изогнулись в легкой улыбке.
— Думаю, только один человек.
— Кто?
Его улыбка стала шире. Он.
— Так и думала, — я разгладила его повязку и села на край кровати, — Я попробую еще раз, и давай попробуем сотрудничать на этот раз, хорошо? Я знаю твою слабость.
— Все знают мою слабость — напористые, упрямые женщины.
Я сжала губы в выражении «ты тупой», хотя он этого не видел.
— Не совсем.
Я приложила палец к вершине одного из шрамов на его крыльях и слегка поползла вниз. Он вздрогнул, и по его телу побежали мурашки. Он сжал подушку двумя кулаками и повернулся лицом вниз. Тихий стон загрохотал глубоко в его груди.
Его приглушенный голос доносился из-под подушки.
— Нет, принцесса.
Я почувствовала, как злобная ухмылка скользнула по моему лицу.
— Как твоя боль? — спросила я, снова перемещая палец вверх и слегка нажимая вниз.
Мышцы вдоль его спины напряглись. Его нижняя половина двигалась, вдавливая таз в матрац.
Достаточно ли было этого простого прикосновения, чтобы он возбудился?
Мои внутренности напряглось. Одной этой мысли было достаточно, чтобы сделать меня мокрой.
Я оглянулась, чтобы убедиться, что дверь закрыта. Я знала, что должна отступить. Ему нужно было отдохнуть.
Но парень был чертовски сексуален, со шрамами и всем остальным, и мучил меня уже несколько дней. Он заслужил небольшую расплату. На данный момент яд был под контролем, и бинты собирут пролитую кровь, если его раны будут раздражены. К тому же, он весь день отдыхал.
Я ничего не могла сделать. И он не мог ничего с этим поделать, даже с его плохим отношением и угрюмым поведением. По крайней мере, мое животное будет гордиться, хотя я не потянулась к нему, потому что не хотела, чтобы оно захватило сцену.
Я откинула одеяло, обнажив мускулистую задницу.
— Есть ли у драконов крылья, когда они в человеческом обличье? — я немного погладила его. Он застонал, и я могла сказать, что это было наполовину удовольствие, наполовину боль, его плечи и ягодицы согнулись, толкаясь в мои простыни.
— Я никогда не читала об этом.
— Нет, их нет, — прорычал он, — Однако у них есть полоски чешуи, где могут быть крылья. Они были вырваны из моего тела, когда крылья были оторваны от спины.
Я прижала ладонь к шраму, над повязками.
— И эта полоска чешуи…
— Это невероятно эротично и запрещено.
— Почему это запрещено? — мой голос был хриплым. Я скользнула рукой вверх и большим пальцем коснулась верхней части шрама.
Он снова вздрогнул.
— Это частная территория, принцесса.
Мои губы изогнулись чуть выше.
— Что еще запрещено принцам из того, что ты абсолютно сделал?
— Никто никогда не прикасался к этим весам.
— Ой. Это второй вопрос, на который ты не ответил. Нарочно? Я так думаю, — я снова провела по ней большим пальцем. Затем вниз, как мягкое перышко, едва касающееся кожи.
— О боги, Финли, пожалуйста… ты не должна…
Он никого не обманывал.
Воспоминание о том, как его большой палец водил по моему анусу, заставило несколько вещей очень быстро сойтись воедино.
— У короля демонов есть инкубы и суккубы в замке — и деревнях — потому что многие извращенные сексуальные штучки были запрещены, верно?
Я погладила шрам. Он глубоко вдохнул, его позвоночник изогнулся, а таз выдвинулся вперед, вдавливая твердый член в мою постель.
— Никакого анала, никаких оргий, никакой… порки, конечно, да? Никаких связываний? Должна признаться, я всегда боялась, что меня свяжут — проблемы с контролем, — но когда прошлой ночью ты связал мне руки, я была в восторге. Я бы позволила тебе связать меня, завязать мне глаза и получить всю меня, — его бедра дернулись вперед, явно представляя эту картину. — А салоны? Ты когда-нибудь посещал один из них? Ты пробовал что-нибудь из этого до проклятия? Я не думаю, что король мог бы полностью регулировать все королевство, но он определенно мог бы ограничить замок. Или хотя бы попытаться. Следовал ли законопослушный, преданный чести сын законам страны?
Когда он не ответил, я вернула одолжение прошлой ночью и провела пальцем по его щели.
— Мой бывший любил немного пощекотать задницу, а иногда и тыкать, когда ему делали минет. Ты когда-нибудь пробовал это? Есть очень чувствительное место, куда я знаю, как попасть…
— Не говори со мной о других мужчинах, — прорычал он, и по моему позвоночнику пробежал жар. Я почувствовала звериный изгиб и мурлыканье внутри меня. Ей нравилось, когда он становился альфой.
— Ты когда-нибудь пробовал это? — спросила я хриплым голосом, снова проводя
