— Быстрее, Сэм! Прыгаем! — крикнул Фродо.
Оба вскочили на парапет моста. Внизу зияла чернота, определить глубину провала не было никакой возможности, но иного выхода не оставалось. По счастью, бездонная пропасть с острыми камнями на дне на деле оказалась совсем не глубокой: пролетев с дюжину шагов, хоббиты шлепнулись в густой колючий кустарник. Оба затаились, Сэм тихонько зализывал исцарапанную руку.
Заговорить, и то шепотом, он осмелился, лишь когда крики на мосту смолкли.
— Вот уж не думал, сударь, что в Мордоре хоть что-то растет. Знал бы заранее, не так страшно было бы прыгать. Но колючки тутошние сквозь всю одежду меня истыкали. Зря я кольчугу не натянул.
— Не жалей, — откликнулся Фродо. — На мне вот и орочья кольчуга, и рубаха кожаная, а толку никакого. Весь искололся.
Из зарослей удалось выбраться с немалым трудом. Колючки и ветви были крепкими, как проволока, и цепкими, словно когти. Хоббиты изодрали плащи, прежде чем сумели освободиться.
— Теперь вниз, Сэм, — шепнул Фродо. — Спустимся побыстрее в долину, а там, как только сможем, свернем на север.
В мире наступал день, далеко на востоке, за пределами Мордора, вставало солнце, но здесь по-прежнему было темно, как ночью. Свечение Роковой горы приугасло, восточный ветер, дувший с тех пор, как хоббиты покинули Итилиэн, незаметно утих. Медленно, на ощупь, почти вслепую спускались вниз, пробираясь среди камней, колючих кустов и мертвых деревьев, пока не вымотались до того, что уже не могли сделать ни шага. Пришлось сделать привал. Друзья сели бок о бок, привалившись спинами к валуну.
— Вздумай сейчас Шаграт поднести мне стакан воды, я, верно, пожал бы ему лапу, — пробормотал Сэм.
— Не говори так, только хуже становится, — отозвался Фродо.
От усталости у него кружилась голова. Он растянулся на земле, некоторое время лежал молча, а когда, малость оправившись, с трудом приподнялся, то к своему удивлению обнаружил, что Сэм спит.
— Просыпайся! — стал тормошить спутника Фродо. — Вставай! Рано еще спать.
Сэм заморгал и затряс головой.
— Надо же, — проговорил он. — Кажись, задремал. Поспать-то как следует давненько не доводилось, вот глаза сами и закрываются.
Теперь Фродо шел впереди, стараясь двигаться на север, насколько это было возможно среди нагромождения валунов и скал. Неожиданно он остановился снова.
— Все без толку, Сэм, — промолвил он, утирая пот. — Мне не сдюжить. Кольчуга проклятущая докопает. Моя, из мифрила, и та казалась тяжелой, когда устанешь, а эта гораздо тяжелее. Да и какой в ней прок? Нам же не с боем прорываться.
— С боем или нет, — возразил Сэм, — но она убережет от ножа или случайной стрелы. Опять же Голлум, он жив, и его нельзя сбрасывать со счета. Не дело, чтоб между вами и ударом вражеским не было ничего, кроме кожаной рубахи.
— Послушай, Сэм, дружище, — сказал Фродо, — я устал до смерти и, по правде, ни на что не надеюсь, по все едино буду идти, пока ноги несут. Не обижайся, я знаю, чего тебе стоило найти для меня это снаряжение, да только сил тащить лишний груз уже не осталось.
— Эх, сударь, — вздохнул Сэм. — Какие обиды… Я бы рад вас на закорках понести, да силенок у самого… Скидывайте орочье барахло, пойдем налегке.
Фродо снял толстый плащ, стянул и отбросил кольчугу, но тут же поежился.
— Накинуть бы что-нибудь потеплее, — сказал он. — Вроде похолодало, или меня знобит.
— Возьмите мой плащ, сударь, — предложил Сэм, развязывая котомку и доставая серый шелковистый сверток. — Подойдет? Его под низ, а снаружи тряпку орочью набросьте и пояском перехватите. Получится, конечно, не совсем на здешний манер, но вам потеплее будет, да и сдается мне, от всякого зла он сохранит лучше всего прочего. Это ж подарок самой Владычицы.
— Так-то полегче, — сказал Фродо, завернувшись в эльфийский плащ. — Пожалуй, можно идти дальше. Только вот темень эта кромешная прямо в сердце ползет. Знаешь, когда я лежал в темнице, то вспоминал Брендивин и Лесной Край, и Мельничный ручей в Хоббитоне. А теперь и не вспомнить…
— Ага, сударь, вот и вы про воду речь завели, — попытался пошутить Сэм. — Услыхала бы нас Владычица, я бы сказал: «С вашего позволения нам нужны только свет и вода, простой дневной свет и чистая вода. Они дороже любых сокровищ». Да только где мы, а где Лориэн! — Сэм вздохнул и махнул рукой в сторону Эфел-Дуат, едва различимого на фоне темного небосклона.
Хоббиты продолжили путь, но очень скоро Фродо снова остановился.
— Над нами Черный Всадник, — шепнул он. — Я его чую. Спрячемся и переждем.
Укрывшись за здоровенным валуном, затаились и опасливо поглядывали на запад, пока Фродо не вздохнул с облегчением.
— Улетел!
Они встали и замерли в изумлении. Слева, на юге, небо серело, все явственнее открывая взору очертания горного массива. Разгоравшийся за горами свет медленно оттеснял мглу на север. Создавалось впечатление, будто высоко в небесах разыгралась битва. Клубящиеся тучи Мордора отступали, края лохматились клочьями под напором ветра из живого мира, гнавшего эти тучи назад, к породившему их гнездилищу мрака. Из-под приподнявшегося темного полога в Мордор, словно бедное утро сквозь закопченное окошко темницы, просачивался слабый свет.
— Гляньте-ка, сударь! — воскликнул Сэм. — Ветер переменился! Что-то происходит. Не все получается по Его хотению. Понапустил Тьмы, а она пятится. Вот бы посмотреть, что там делается!
Занималось утро пятнадцатого марта. Над долиной Андуина вставало солнце, дул юго-западный ветер. На равнине Пеленнора умирал Тейоден.
На глазах у Фродо и Сэма полоска света растеклась вдоль всего гребня Эфел-Дуат, и на ее фоне они увидели быстро приближавшуюся с запада черную точку. Стремительно вырастая, она нырнула под полог туч и пронеслась высоко над головами хоббитов. Из вышины донесся пронзительный крик назгула, но он уже не внушал ужаса, ибо сам был исполнен страха и скорби. Главарь Кольценосцев встретил свою судьбу.
— Ага! — вскричал Сэм. — Точно, что-то там происходит. Шаграт твердил, будто война идет успешно, а вот Горбаг в этом сильно сомневался. И, похоже, оказался прав. По всему выходит, не задалось у них. Может, теперь и нам будет полегче, а, сударь?
— Это вряд ли, Сэм, — вздохнул Фродо. — Что бы ни случилось там, за горами, мы идем не на запад, а на восток. Я устал до изнеможения. А Кольцо, Сэм, с каждым шагом все тяжелее. Теперь я все время вижу его мысленно, оно как огромное огненное колесо.
Сэм понурился, искоса поглядел на Фродо, потом взял хозяина за руку и попытался приободрить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
