ее жизни.
Внутри все словно бы разрывалось от любви и ненависти. Теперь уже скрывать было невозможно: Саша любила Эллу так сильно, как это было возможно или даже невозможно, и скрывать это становилось все более невыносимо. А еще Саша питала жуткую, сжигающую душу ненависть к учебе, которая постоянно заставляла ее чувствовать себя ненужной, бездарной и бессмысленной. Девушка знала, что способна на многое, но просто не может раскрыться, именно чувство недооцененности и жалости к себе понемногу выцарапывали в душе не залатанную дыру сомнений о правильности выбранного пути.
Пережив ту стадию тупого одиночества, когда ты способен лишь пялиться в стену и плакать, испытывая омерзительную жалость к себе и своей ничтожности, Саша стала зачитываться книгами в библиотеке, но теперь совсем с иной целью – узнать как можно больше о Маге. Оказывается, в библиотеке можно найти так много информации, что сложно себе представить – почему люди все еще не живут там.
Этот вселяющий ужас Маг был рожден на Земле и получил имя Владислав. Сила его проявилась, когда тот окончил школу, но учиться управлять своей магией он не мог, ведь мужчинам было запрещено развивать свой дар. Именно тогда он познакомился с Лисой, бабушкой Розэ, тогда еще молодой, красивой и очень талантливой феей. Их любовь зародилась как искра, но не та, что проникает малюсеньким огоньком в кучу хвороста, понемногу разжигая его. Нет, искра зажгла костер в то же мгновение, что и родилась. Слабых безвольных людей пожар бы сжег заживо, но этих двоих не сломило бы ничего. Лиса научила возлюбленного всему, что умела, совершенствуя и свой безмерно большой дар. Во Владиславе росла безграничная неконтролируемая сила землетрясений, разрушений всего живого. Может быть, не будь Лиса такой юной и неопытной, она бы сумела разглядеть зарождавшуюся ненависть и обиду в душе любимого, залечила бы ее своим теплом, но этого не случилось. Не успела она и опомниться, как тот уничтожил Вармондский университет.
Удивительно, Саше всегда казалось, что этому шикарному белоснежному замку пара сотен лет, но на самом деле это не так. Он совсем новый, но создан по проекту старого здания, чтобы как можно скорее забыть о печальных событиях прошлого. Как жаль, что они не знали, что забыть – значит допустить снова.
Владислав уничтожал всех, кто не принимал его, кто сделал из него посмешище, всех, кто не позволял ему быть собой. В неистовом гневе он отбирал жизни у невинных. Этого Лиса не замечала до тех пор, пока к ней не обратились принцессы Воздуха, Воды и Огня, молившие помочь им остановить Мага, не раскрывая выставленной напоказ правды о том, что это можно сделать, только убив Владислава. Лиса долго сомневалась, ей впервые пришлось перечить королевским особам, но как только розовые очки разбились стеклами внутрь, она поняла, что нужно действовать здесь и сейчас. Семья Лисы столетиями занималась зельеварением, и она владела множеством знаний о растениях и их порой совершенно невероятных свойствах. Проведя долгие недели в избранном собой же заточении, она создала волшебную смесь, главным элементом которой был Вармондский цветок. Тот последний росток, что Владислав не уничтожил ради возлюбленной, приподнеся ей в дар. Как и подаренное сердце, это принесло ему лишь страдания и смерть: в битве Лиса осыпала его порошком и тот лишился возможности колдовать. В то же мгновение его настиг смертельный удар принцессы Воздуха, защищавшей свой мир от бесславной гибели.
Чем больше знаний получала Саша, тем больше у нее появлялось вопросов. Почему никто не попытался понять Владислава, поддержать его? Никто не заслуживает того, что пережил он. Одиночество, непонятость, бесславие угнетали его и заставили пойти на подобное. Мужчина лишь хотел изменить мир, дать возможность таким же как он, магам, находить себя в этом жестоком к ним мире, быть нужными, сильными и счастливыми.
Но был еще один очень важный вопрос: почему Элла должна погибнуть в битве, когда решение проблемы так близко? Розэ сумеет приготовить этот порошок и все закончится как нельзя лучше? Элла не пострадает, почему же тогда все так… В чем подвох?
Вместо того, чтобы активно участвовать в семинарах и записывать лекции, Саша ловила себя на том, что не может прекратить думать о судьбе несчастного Мага, который был убит только потому, что обозлился из-за нежелания других понять его и принять таким, каким он на самом деле был. Впрочем, ему повезло больше, чем Саше, его любовь была взаимной, а не обреченной с самого начала на мучительное, долгое и жалкое существование. Пусть и недолго, но он любил и был любим, а за это не жалко уничтожить мир или отдать жизнь.
Иногда на Сашу нападали внезапные вспышки агрессии. В такие моменты она била кулаками по стенам комнаты, разбивая руки до крови. Девушка не могла объяснить странного изменения в своем настроении, в мыслях и чувствах в последнее время. Словно бы внутри нее рос новый человек, которого она боялась и старалась не выпускать наружу надолго. Хотя, может быть, все гораздо проще: она становится другим человеком, как и все остальные с течением времени. Как бы то ни было, мучительные душевные терзания не мог прекратить никто: Руслана теперь рядом нет, Элла и не подозревает о том, что невольно сама стала причиной тоски подруги, а Саша не могла помочь сама себе, ведь именно она и загнала себя в эту бездонную яму разочарования, печали, обиды и бесконтрольной злости.
Порой, набравшись смелости и гнева, Саша приходила в тренировочный зал одна и била в мишени до тех пор, пока не подкашивались ноги от бессилия: тогда она кое-как добредала до своей комнаты и падала на кровать, забывшись в сладком подобном смерти сне, хоть ненадолго выдергивавшим ее из реальной жестокой жизни.
Подобное не могло длиться слишком долго, поэтому она стала предпринимать хоть какие-то попытки справиться со своей грустью самостоятельно. Стоя одна в комнате и разглядывая свое тело в зеркале, она все еще видела те несовершенства, которые всю жизнь не давали ей покоя: широкие плечи в сочетании с узким тазом, слишком высокий рост, маленькая почти плоская грудь, грубые руки и узкое лицо с торчавшими скулами. Только теперь все становилось словно бы с каждым днем все хуже и хуже. Саше казалось, что ее плечи становятся еще шире, таз еще уже, руки еще грубее. Ее тоска и одиночество словно бы уже выскребли в сердце глубокую рану и не давали ей затянуться, снова и снова укалывая укорами о своей ненужности и бездарности. Все в ней словно бы менялось в худшую сторону, и она могла лишь беспомощно
