ухмыльнуться. — Вовсе ты не думала, — уже тише, шипя. — Ты сейчас же пойдешь в свою комнату, закроешь дверь и останешься там до тех пор, пока я не приду за тобой.
— Да что ты о себе возомнил?! — вспылила. Эти повадки тирана ужасно злили. «До тех пор, пока я не приду за тобой». Да кто он, все же, такой?
Гавейн тяжело вздохнул, снова беря Трину за плечи, поворачивая к себе и пристально глядя в глаза. Его лицо наклонилось так близко к ее, что Трина чувствовала запах эля, кожи и… женщины? Щеки снова обдало жаром. Она попыталась вырваться.
— Послушай меня, Трина, — он крепче стиснул ее. — Я знаю, что ты не привыкла ко всему этому. Я знаю, что ты не хотела бы здесь быть, но… Я прошу тебя, не делай глупостей. Если ты решила убить себя от безысходности и отчаяния, то я не дам тебе этого сделать. Я говорил с Мерлином… Мы поможем тебе. Просто дай нам шанс успеть это сделать. После я сам провожу тебя к кромлеху, и…
Слова лились из него потоком. Обычно он не был столь разговорчив. Неужели он был пьян? Нет, взгляд был достаточно осознанным и держался он твердо. Да и сколько он мог успеть выпить за последние двадцать минут?
— Я не пьян, Трина, — мягко. Да как он постоянно читает ее мысли? Может быть, Мерлин научил его своим фокусам?
— Откуда ты всегда знаешь, что сказать, — не сдержавшись, прошептала. — Откуда ты всегда знаешь, где я?
— Ты очень плохо скрываешь свои эмоции и побеги, — сокрушенно покачал головой, отпуская Трину.
Трина зарделась. Он был прав.
— Ты сказал, что говорил с Мерлином, что вы поможете мне. Как?
Он резко качнул головой.
— Здесь не время и не место. Я не должен был говорить этого. Я расскажу тебе все позже, обещаю.
— Спасибо, — тихо, не зная, что еще сказать.
— Пойдем. Я провожу тебя в комнату.
— Я не хочу в комнату, Гавейн. Я хочу прогуляться. Хотя бы немного. Пожалуйста.
Он приподнял бровь:
— За несколько дней пути на лошадях и ночевок под открытым небом не успела надышаться воздухом?
— Это другое, — тряхнула волосами. — Я просто… Мне нужно провести небольшой ритуал.
«Дай мне сил и мудрости. Помоги мне». Сейчас, как никогда, ей необходимо было вознести мольбу лесу, почувствовать древнюю силу деревьев…
— Мне нужно в лес. Ненадолго. Пожалуйста.
Она умоляюще глядела на Гавейна.
— Сейчас? — не сдавался он. — Это не может подождать до отъезда или утра?
Тряхнула головой.
— Сейчас. Когда никого нет. Прошу.
Должно быть, он прочел что-то важное в глазах Трины, потому что повернулся к служанке, сказав:
— Джудит, иди в комнату. Я здесь и прослежу, чтобы ты зашла внутрь без происшествий. Мы с Триной немного прогуляемся.
Джудит, все это время боязливо стоящая в стороне, поспешно кивнула и побежала к двери. Несколько мужиков у входа свистнули ей вслед, побудив Гавейна угрожающе посмотреть на них. Но в остальном вечер тек своим чередом, и на Трину и Гавейна больше никто не обращал внимания.
— Нам придется идти около получаса, чтобы дойти до леса, — он протянул руку. — Надеюсь, ты правда, знаешь, что делаешь.
Трина изумленно глядела на протянутую ей ладонь. Внутри все свело от желания взять ее, почувствовать тепло мозолистых пальцев.
И она тут же поспешила ему поддаться.
Гавейн сжал ее руку и повел вперед.
— Спасибо, — прошептала, чувствуя, как слезы благодарности выступают на глазах.
Несмотря на злость, на то, что она была такой глупой, была лгуньей, он все равно защищал ее, исполнял прихоти…
— Спасибо за все, — добавила громче и крепче стиснула его пальцы в ответ.
Глава 13. Волшебный лес
До леса они шли, не говоря ни слова. Гавейн был все еще зол, и это явно читалось на его лице, а Трина не знала, что сказать. Как успокоить его и объяснить, что она делает все эти глупости, потому что запуталась, боится… Она обещала Мерлину не показывать своих чувств. Она обещала себе, что спасет собственный род от зла и вакцины, а в итоге уже несколько недель просто живет средневековой жизнью, которая ей нравится. Да, в Логресе не было столько удобств, как в ее родном доме, рядом не было мамы и бабушки, она часто чувствовала себя чужой здесь, но… То ли это был дух приключений, то ли влечение и расположение, которое она чувствовала к рыцарям и Артуру, то ли желание постичь тайны магии Мерлина, но Трина хотела задержаться в Камелоте. Где-то в глубине души. Или где-то в глубине ярко-синих глаз Гавейна, который все еще держал ее за руку, указывая путь.
Трина чувствовала себя предательницей. А еще — беспомощной и проигравшей по всем статьям. Душная комната трактира стала последней каплей в этот котел чувств, которая призывала: нужно что-то сделать уже, наконец. И так как в голове не было мыслей, а в душе — сил, Трина вспомнила про единственное утешение, которое всегда находила в ковене, про свою маленькую традицию, которая всегда спасала ее.
И почему она не подумала об этом раньше? Вчера или до этого, когда они несколько дней ехали по лесам? Почему она не сбежала из замка к лесу у Камелота? Почему она всегда делает все не вовремя и не так?
Когда в зоне видимости показался черный массив деревьев, Трина почувствовала, как ее сердце бьется чаще. Возникло желание побежать, скорее прижаться к одному из стволов и получить, наконец, свои силы и ответы.
Так она и сделала. Вырвав ладонь из руки Гавейна, словно маленькая девочка, понесла вперед.
— Трина, стой! — крикнул он ей вслед. — Это может быть опасно!
Она не слышала. Ругаясь, Гавейн бросился следом.
— Стой, говорю тебе!
И она остановилась. Но дело было вовсе не в словах рыцаря. Чуть глубже от кромки стояло раскидистое дерево с толстыми ветками и ярко-зеленой листвой. Трина будто чувствовала, как от
