Через полчаса я знал всю подноготную этого истребительного полка. Войну они встретили на земле. Сорок процентов уничтоженной техники и двадцать процентов личного состава только за первый налет. Гаврилов, герой Испании сумел восстановить структуру полка, отправить первые истребители на прикрытие наших войск. За три дня боев у них осталось шесть боеспособных самолетов и ни капли горючего. После того как канонада продвинулась им за спину, Гаврилов своей властью приказал уничтожить все, что можно, и отходить к своим. На пути они встретили повозки с ранеными и персонал медсанбата. Взяв их под охрану, все вместе двинули дальше, где к вечеру повстречались с нами. Почти мгновенно на их счет у меня возник план…
— Товарищ полковник! Нашли, там аэродром. Техники побитой мильон! — радостно доложился боец-разведчик соскакивая с мотоцикла-одиночки.
Моя идея состояла в том, чтобы иметь свое воздушное прикрытие для диверсий в тылу противника. Глупость? Возможно, но напомните мне, были ли такие группы окруженцев или партизан, кто имел свои летные части? Вот и я не знаю, а раз не знаю, то пусть будут. В общем, Гаврилов сообщил мне координаты расположения их дивизии, которая стояла не так далеко от нас, километрах в пятнадцати. Авиатехников у нас много, они сами обещали быстро восстановить, что можно. Так что я избавляюсь от раненых и пленных, заодно воздушную поддержку себе обеспечиваю. Пару транспортников мы там по-любому найдем. Полк Гаврилова воевал на И-16, «ишачках», но и другие машины они знали, так что толк будет. Обещали с огнем в глазах.
— Охрана?
— Да было два десятка пехотинцев, мы их на гусеницы намотали и из пулеметов постреляли. Больше никого, боевые части судя по всему бегло там все осмотрели и дальше ушли. Охрана из тыловых подразделений стояла.
— Из немецких стреляли?
— Да, как и приказывали, товарищ полковник. Два летчика и два техника, что вы с нами отправили, осмотрели самолеты, говорят, восстановить можно быстро. Транспортники тоже есть, один быстро в строй вернут, а вот еще с двумя придется повозится.
— Хорошо, выдвигаемся на аэродром.
Радиосвязью мы не пользовались, во избежание. Работали посыльными.
Выдвинулись мы, понятное дело, не всеми силами, которые ближе к утру следующего дня насчитывали за семьсот бойцов и командиров. Меня, кстати, несколько забавляла ситуация, что никто из вышедших на нас старших командиров не претендовал на мою должность, которую сам на себя взвалил. Из старшего комсостава вышло два полковника. Один интендант, еврей по национальности, его я поставил на должность зампотылу. Второй командир, внимание, заместитель командира корпуса по строевой части. То есть прямой зам, который должен был занять должность комкора в случае его выхода из строя. Но и он даже намека на смену власти не делал. С ходу подойдя, внимательно всмотрелся в меня, освещаемого сполохами костра у самодельного стола за просмотром трофейных и наших карт, негромко спросил:
— Полковник Иванов, что прикажете, товарищ командир?..
То есть он успел расспросить бойцов, что встретили небольшую группу окруженцев, которую он возглавлял, и составить свое мнение. Его дальнейшее поведение несколько смутило меня. Я рассчитывал передать командование под начало другого компетентного командира и потихоньку свинтить на поиски ближайшей аномалии, а тут такой финт ушами. Сделал меня этот полковник, сделал. Ну а так как за время боев я сроднился с бойцами, то понятное дело, бросать их у меня просто совести не хватало, просто воротило от одной мысли. Оставить на вменяемого командира еще куда ни шло, а так… В общем, никто у нас в России не любил ответственности, за которую можно что-нибудь получить, и свалить обязанности на ближнего своего считалось чуть ли не долгом.
Но и я тоже не пальцем деланный, немедленно назначил полковника Иванова на должность своего начштаба, выложил свои мысли на ближайшие дни и устроил «мозговой штурм», название которого привело собравшихся командиров в восторг. Иванов успел немало повоевать, два ордена Красного Знамени и рваный шрам на щеке это отчетливо демонстрировали. Моя Красная Звезда на его фоне не особо смотрелась. Впоследствии много моих словечек ушло в массы. Дошло до того, что в будущем, после одного из боестолкновений, я даже как-то услышал от Иванова, изучавшего карту, задумчивое: «Не айс».
Не помню, чтобы у меня это вырвалось, но больше подобное никто принести просто не мог.
В общем, план наш такой. Не так далеко находился один из крупнейших лесных массивов этой области, в котором могла затеряться не только наша группа, но и целые корпуса, так что Иванов с основной частью пошел туда готовить базы и ВПП, с несколькими первоочередными задачами, а мы небольшой колонной из трех машин и двух танков — трофейных, разумеется — направились на аэродром.
Аэродром нас встретил разрухой и запустением. Многочисленные обломки некогда бывшей гордостью авиации ВВС РККА кучами лежали на огромном поле. Приказ на осмотр первостепенной техники я дал загодя. Так что пара механиков, что прибыли первыми, уже успели, используя грузовик, не наш, видимо, местный, затащить под тень опушки небольшой березовой рощи, рядом со зданиями, в которых раньше, скорее всего, располагались штабы и вспомогательные службы, несколько самолетов.
Наша небольшая колонна сразу направилась к образовавшемуся стихийному ремонту.
— Докладывайте, что у вас, — ответив на приветствие, велел я майору Гаврилову, наблюдая, как из грузовиков высаживаются механики и летчики.
— Обнаружено неповрежденными восемь «чаек» и три «ишачка», сейчас они проходят предполетный осмотр. Еще около тридцати машин можно восстановить. Видимо, немцы врасплох захватили наших… Это мы только про те, которые знаем. Есть и новейшие образцы, но мы в них ни зуб ногой, товарищ полковник.
— Ясно. Я там подрывников привез пять бойцов, командир у них младший лейтенант Хвоя. Обойдите стоянку и покажите им те машины, к которым точно не подойдете. Начните с новейших образцов, пусть минируют.
Майор бросил на меня уважительный взгляд с толикой благодарности и, приказав одному из своих подчиненных заняться подрывниками, которые стояли у кузова последней машины, ожидая дальнейших распоряжений, прошел вместе со мной к самолетам.
— Иванов с нами связался на подъезде к аэродрому, сообщил кодовыми словами, что въехал в лес. Думаю, скоро получим сообщение, куда нам отправлять самолеты. Обещал подготовить площадку к встрече.
— Это хорошо, четыре машины можно отправлять уже сейчас.
— Заправлены, боеприпас загружен?
— Да, товарищ полковник. Вот они отдельной группой стоят, я их уже разбил на пары, как вы и приказывали. Командир звена старший лейтенант Пламенев. Четыре «чайки». Даже «эрэсы» загрузили.
— Хорошо, майор. Пусть они сидят в кабинах в готовности, если что, прикроют. Взлететь смогут?
— Да. Там дальше поле свободно, воронок мало. Пламенев пробежался, говорит, нормально, взлететь сможем.
— Машину для транспортировки ЗИПов, горючего и боеприпасов обнаружили?
— В основном все машины при… э-э-э… отходе забрали, но есть те, что можно восстановить. На пять машин надеяться можно, их как раз восстанавливают. О! Кстати, мы же три бензовоза нашли, целые. Вон там стояли. И зенитки, тридцатисемимиллиметровые. Дивизион! Во-о-он там! Двенадцать штук.
— Не на сцепке?
— Нет, на грузовиках.
— Это отличная новость. В тех бочках горючее?.. Хорошо. Бензовозы заправьте под пробки, остальное в грузовики. А насчет зениток… водителей сможем найти?
— Найдем, — убежденно ответил Гаврилов, — у меня каждый техник водить умеет.
— Приятная новость. Транспорт для вывоза — это наши проблемы. Десятка полтора вам хватит?
— Маловато будет, товарищ полковник. Если только за три… нет, пять-шесть рейсов, — задумчиво пробормотал Гаврилов, окидывая широкое поле деятельности. А так как основные планы у меня лежали на авиацию, то не прислушаться к нему было просто глупо.
— Поищем. Сколько водителей сможете предоставить?
— Механиков у меня тут сорок восемь… Тридцать пять я думаю за баранку посадить, — быстро прикинул майор.
— Вы продолжайте пока. Посты охранения выставлены, можете работать спокойно, а мы пока займемся транспортерами, нужно вытащить отсюда как можно больше запчастей и боеприпасов, чтобы действовать более эффективно. Придется всю следующую ночь возить. Главное на немецких трофейщиков не нарваться. Думаю, они скоро тут будут.
Оставив Гаврилова, который снова окунулся в работу по обслуживанию техники и сбору материала к вывозу, вернулся к своей «тройке».
— Иванов на связь не выходил? — спросил я у радиста.
— Нет, товарищ полковник. Только немцы разговаривают.
— О чем именно?
