На мгновение я задержался на подоконнике, чтобы сохранить равновесие, и оттуда с криком спрыгнул на ближайшего ко мне стражника.
Гигантский воин остолбенел, когда увидел, как какой-то коротышка, вроде меня, прыгает на него с обнаженным мечом.
Я приземлился очень близко от него и сразу же напал.
Понимая, что в данной ситуации мое решение было единственно верным и сохранять тайну дольше было невозможно, Гул Хаджи тоже вытащил меч и напал на второго стражника.
Вскоре улица опустела, как по мановению волшебной палочки. Остались только двое приозов и мы: остались, чтобы биться насмерть.
Я надеялся, что среди убежавших с места сражения людей не было доносчиков, которые привели бы приозам подкрепление. Бели нам удастся справиться с этими двумя, мы еще можем попытаться скрыться из города.
Мой противник все еще был ошарашен. Кажется, он так и не пришел в себя, потому что через несколько минут я пронзил его мечом, и он упал на булыжник мостовой.
Гул Хаджи расправился со своим противником также довольно быстро. Мы обернулись на топот множества ног и увидели целый отряд приозов, надвигающихся на нас. Впереди них на огромной серой дахаре ехал высокий, крепко сложенный мендишар в золотых доспехах.
— Джевар Бару! — как проклятье, прозвучал голос Гула Хаджи.
Очевидно, этих воинов никто не звал, они просто услышали шум нашего сражения.
Гул Хаджи приготовился защищаться, но я схватил его за руку.
— Не будь идиотом. Через секунду же тебя схватят. Уйдем, чтобы вернуться через короткое время и отплатить тирану за несправедливость.
Гул Хаджи неохотно вошел за мной в таверну, и мы забаррикадировали дверь.
Почти сразу же раздался дикий грохот: это в таверну ломились приозы. Мы побежали на самый верх — на третий этаж и оттуда через люк — на крышу.
Дома в этой части города были расположены вплотную друг к другу, и прыгать с крыши на крышу было делом простым.
Позади нас появились стражники, но без Джевара Бару, который, несомненно, предпочел остаться в безопасности внизу. Приозы влезли на крышу и, преследуя нас, кричали, чтобы мы остановились.
Думаю, они еще не узнали Гула Хаджи, хотя к этому времени у приозов уже должна была быть информация о том, что в бою вместе с ним часто сражается человек вроде меня. Узнай приозы, кто был их противником, они бы из кожи вон лезли, чтобы поймать его.
Дома становились все ниже, и вот мы уже бежали по крыше одноэтажного дома.
У городской стены мы снова спустились на землю. Люди смотрели на нас с изумлением. Мы вовремя заметили, как из какого-то кабачка выходят два подвыпивших приоза и, с некоторой неуверенностью передвигая ноги, направляются к своим дахарам.
Мы оказались у дахар первыми и, вскочив на них верхом, ускакали из-под самого носа противников. Мы уже направились к городским воротам, а приозы все еще стояли в полном недоумении, не двигаясь с места.
У ворот нам встретились четыре приоза, у которых с реакцией дело обстояло лучше. Увидев нас на дахарах, которые, как было очевидно, мы украли, они попытались загородить нам путь.
Наши мечи взлетели вверх и опустились, и двое приозов остались лежать на земле. Еще взмах — и оставшиеся двое были ранены. А мы продолжали скакать что было сил прочь из Мендишарлинга.
За нами послали погоню. Мы мчались галопом по тропинке, потом резко повернули налево в горы.
В горах наши дахары стали спотыкаться, а враги продолжали преследовать нас.
Если бы не ночь, думаю, нам бы пришлось вступить с противниками в сражение, выиграть которое, учитывая их огромное преимущество, у нас не могло быть ни малейшей надежды. Но ночь наступила, и прежде чем взошли марсианские «луны», нам удалось ускользнуть от погони.
Мы нашли какую-то пещеру, и там, чувствуя себя в относительной безопасности, Гул Хаджи рассказал мне обо всем, что узнал в городе.
Люди уже почти открыто роптали, но были слишком напуганы, чтобы сделать что-то против тирана, и слишком плохо организованы, чтобы, если они все же выступят, их усилия оказались не напрасными.
Гул Хаджи сказал, что, как ему кажется, вести о разоренных и разрушенных до основания деревнях и о сотнях и тысячах невинных жертв дошли до горожан, хотя приозы делали все возможное, чтобы развеять подобные подозрения и слухи.
Почти двести пленных всех возрастов и обоих полов томились в темницах Джевара Бару. Их готовили к ужасному жертвоприношению на центральной площади.
Им всем был вынесен смертный приговор за помощь Гулу Хаджи и его сторонникам. Но некоторые из пленных даже не знали, что Гул Хаджи приходил в Мендишарию; и, конечно, дети не могли иметь ко всему этому ни малейшего отношения. Джевар Бару собирался проучить мендишаров, и это должен был быть жестокий урок. После такой казни, как та, что он задумал, можно было еще два-три года продолжать удерживать народ в повиновении, но не больше.
— Дело не в этом, — сказал я Гулу Хаджи. — Вопрос в том, как спасти этих несчастных — сейчас.
— Конечно, — согласился он. — Знаешь, как зовут главного пленника Джевара Бару — того, кто занимает особое место в планах «брадхи»?
— Как?
— Морахи Ваджа. Его схватили в бою. У приозов был специальный приказ — взять его живым!
— А на какой день назначено это жертвоприношение? — спросил я.
Гул Хаджи сжал голову руками:
— Их убьют завтра в полдень, — простонал он. — О, Майкл Кейн, что мы можем сделать? Как предотвратить казнь?
— Мы можем сделать только одно, — сказал я мрачно. — Нужно использовать все и всех, что у нас есть. Мы вчетвером — ты, я, Джил Диэра, Вас Оола — должны напасть на Мендишарлинг.
— Как могут четыре человека напасть на огромный город? — спросил он недоверчиво.
— Я все тебе расскажу, — ответил я ему, — но, честное слово, шансов мало.
— Поделись со мной своим планом, — сказал мой друг.
Глава 10
Отчаянный план
Я стоял за пультом управления воздушного корабля и через иллюминаторы всматривался в простиравшиеся перед нами земли.
Три великана за моей спиной стояли молча. Им нечего было сказать Наш план — достаточно простой по замыслу — обсудили во всех деталях.
Близился полдень, и мы спешили. План в основном и зависел от того, насколько правильно мы сможем рассчитать время. Бели он провалится, поражение будет зрелищем, происходящим на глазах у всех людей, и, может, тем самым оно поднимет их на сопротивление приозам.
Впереди показались башни Мендишарлинга. Город украсили, словно для праздника. На башнях и флагштоках развевались знамена — по случаю праздничных торжеств, мог бы подумать чужестранец. Но мы-то знали, в чем было дело…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
