Кан надеялся, что этого не будет, но сейчас будущее казалось ему мрачным. Он до сих пор плохо понимал, зачем вождю вести племя в такое опасное место. Разве им плохо было жить здесь? Разве они голодали или не хватало женщин и детей?
Нет – был ответ на оба вопроса.
Их племя было самым большим. Они были сильны и могущественны. Остальные племена разбегались в стороны, когда понимали, кто движется в их сторону. Если это не удавалось, то они сами отдавали своих женщин, лишь бы остаться в живых.
Тогда почему?
Кан не понимал.
– Тогда вперед, – приказал Моал, снова устремляя взгляд на противоположный берег. Трусы его не волновали. Он их презирал.
В тот же момент несколько крепких мужчин столкнули в воду толстые бревна и, не давая им уплыть, принялись связывать их между собой оторванной лианой.
Моал некоторое время наблюдал со стороны, а потом спустился к людям и принялся работать вместе со всеми. Лианы под его руками рвались, стоило приложить чуть больше усилий, отчего мужчина недовольно хмурился, но не останавливался, четко контролируя свои действия.
Спустя некоторое время вдоль берега покачивалось достаточное количество соединенных между собой бревен. Этого должно было хватить для переправы всего племени.
Пару раз Моалу и другим приходилось убивать слишком близко подплывших к ним монстров, но это не остановило людей. Вернее, самого Моала. Остальные и рады бы оставить опасную затею, но своего вождя они опасались сильнее, чем простых зверей.
Как только все было готово к отплытию, Моал махнул рукой и забрался на первый плот, давая понять остальным, что пора выдвигаться.
Люди, неуверенно переглянувшись друг с другом, несмело последовали за вождем.
Все они испытывали противоречивые чувства к своему лидеру. С одной стороны, он всегда заботился о племени. Никого не трогал и следил, чтобы всем хватало еды. С другой – многие из них видели, насколько на самом деле Моал жесток.
До этого момента большинство из них это особенно не волновало. Какая разница, как умирают враги? Главное, что они сами живы и здоровы. О посторонних пусть заботятся те, кто взял на себя такую обязанность.
Вот только все изменилось, когда Моал вдруг решил, что нужно плыть на другой берег.
Все они хорошо знали, кто там живет. И пусть многие из них никогда не видели наземных богов, но раз или два им доводилось сталкиваться с летающими существами.
Если те, кто летает, настолько огромны и свирепы, то вряд ли сухопутные боги будут мельче и дружелюбнее.
И тут они поняли, что никак не могут возразить вождю. Каждый из людей помнил, как Моал расправлялся с врагами. Никому в племени не хотелось оказаться таким врагом. Поэтому все молчали, выполняли приказы и с тревогой ожидали будущего, которое виделось исключительно мрачным.
Забравшись на плоты, люди расселись, пытаясь не думать, что ждет дальше.
Оглядев все племя, Моал удовлетворенно кивнул и приказал отплывать. В тот же миг на каждом плоте самые крепкие мужчины оттолкнулись от берега длинными шестами.
Не слишком бурный поток подхватил бревна и потащил вниз по течению.
Люди, встревоженные тем, что оказались во власти одной из непредсказуемых стихий, утратив контроль, вцепились руками в бревна.
На одном из плотов кто-то заплакал. Практически сразу плач подхватили еще несколько женщин. За ними следом захныкали дети, напуганные необычными обстоятельствами. Кого-то стошнило. То ли от страха, то ли неприятного покачивания.
Моал не обращал на это внимания, зорко следя за тем, куда плывут бревна. Он понимал, что далеко от берега утратит способность контролировать плот, поэтому заставил всех взять с собой широкие и плоские куски коры. С их помощью можно было немного управлять движением.
Течение относило бревна все дальше от берега. Все шло хорошо. Женщины и дети постепенно умолкали, успокаиваясь.
Моал не отводил взгляда от поверхности воды. Он отлично знал, какие существа живут под водой. Не единожды видел, как некоторые из них выходят на берег. А ведь есть много тех, кто никогда не бывает на суше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В тот момент, когда он решил, что удача сегодня на их стороне, сзади послышался громкий всплеск. Моал резко развернулся и успел заметить, как крайний плот исчезает в громадной пасти.
Сердце дрогнуло. Не от жалости или чего-то подобного, а от предвкушения.
Моал облизнул губы и растянул их в улыбке. Сейчас его не волновало, что люди моментально запаниковали. Что еще один плот перевернулся, задетый слишком большой волной. Да и на тех, кто от страха свалился в воду, не сумев удержаться, ему было плевать. Больше всего его волновала возможность убить кого-то настолько большого.
Одна проблема – чудовище жило под водой. Моал в отличие от многих своих соплеменников умел плавать. Но погружаться под воду надолго ему не хватало дыхания. Да и оружие…
Он глянул на свое копье и недовольно скривился. Таким нельзя нанести значительный ущерб. Хотя если целиться в глаз, то можно достать до мозга. Настроение сразу же поднялось.
Моал ждал следующего нападения, но время шло, а ничего не происходило. Вскоре ему пришлось признать, что чудовище по какой-то причине решило оставить людей в покое. Недовольно рыкнув, Моал отвернулся и устремил взгляд вперед.
Течение отнесло их далеко от того места, к которому, по расчетам Моала, они должны были причалить. Пришлось потрудиться, чтобы выбраться на берег. За время путешествия племя потеряло довольно много людей, но мужчина не считал, что потери так уж велики.
Главное, он там, где хотел быть. Остальное не так важно.
Слабым людям на земле богов все равно не выжить. Ему же лучше, если они отсеются в самом начале. Зато потом рядом с ним будут стоять только те, кто достоин.
– Вперед, – приказал он и махнул рукой, направляясь вглубь леса.
Глава 17
Ира ощущала себя неловко. Все это было явно излишне. Она попала непонятно куда, неясно с какой целью, ее жизнь превратилась во что-то невообразимое, а она при всем при этом умудрилась влюбиться! Это было так глупо! Напоминало те самые моменты, когда главные герои фильма начинают целоваться, хотя ситуация требует немедленной реакции на события.
Наверное, кто-то считал подобное романтичным и трогательным, но Ирину такие моменты всегда только раздражали. По ее мнению, героям следовало для начала полностью устранить угрозу для жизни или оказаться от хаоса как можно дальше, а потом уже предаваться любви.
Особенно комично было, когда счет шел на минуты, но герои внезапно решали потратить это время не для того, чтобы вытащить себя из опасности, а на поцелуи!
Раздраженно тряхнув головой, Ира с ожесточением отрезала кусок мяса, который собиралась поджарить на обед.
Наверное, дело было в том, что Джабай с самого утра ничем не показывал, что между ними что-то произошло. Это по неизвестной причине злило.
Фыркнув, Ирина замерла.
Господи, она сама себя не узнавала. Все эти перепады настроения, метания и прочая любовная чепуха были ей так несвойственны, что сбивали с толку.
То она не хочет, чтобы между ними что-то было, то злится из-за того, что он не обращает на нее внимания, делая вид, что все в порядке. Наверное, в мире не существовало более непоследовательной женщины, чем она. Нужно собраться и взять свою жизнь под контроль, перестав вести себя как идиотка!
Ира не доверяла своему благоразумию, поэтому решила, что работа будет лучшим способом выбросить глупости из головы.
Она давно решила, что между ней и Джабаем ничего не будет, поэтому следовало забыть обо всем и сосредоточиться на действительно важных вещах. Все эти эмоции спустя время утихнут. Главное, не давать им подпитки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Да, все верно, именно так она и поступит.
Искусственно изобразив преувеличенно бодрое настроение, Ира приготовила себе еды, силой воли отодвигая клубок эмоций в дальний угол души.
К этому моменту племя успело сделать очень многое. Все глиняные дома были построены. Они плотным кольцом окружали будущий поселок.
