Эйра глубоко вздохнула, чтобы унять сердцебиение, выплеск адреналина. Вот оно, звено, связующее собой оба дела. Микаэль Ингмарссон, машина на обочине, Ханс Рунне – все это фрагменты одной мозаики.
– И у нас есть ее снимок, – Силья протянула свой телефон.
Эйра уставилась на фото из паспорта.
Прямые волосы средней длины, цвет – нечто среднее между белокурым и каштановым. Глаза голубые. Чуть широкие скулы, взгляд четко устремлен в объектив камеры, но все же какой-то отсутствующий. Мало кто прикладывает усилия, чтобы хорошо выглядеть на снимке, когда заходит в будку сфотографироваться.
И, наверное, это печально.
Санна Мелин выглядела как заурядный посетитель продуктового магазина, с которым ты можешь сталкиваться каждую неделю и все равно не запомнишь, как он выглядит.
– Родилась и выросла в Эрншельдсвике. Может, узнаешь ее?
Ни имя, ни лицо ничего не всколыхнули внутри Эйры.
– Нет, не думаю, что встречала ее прежде.
Пальцем в резиновой перчатке Силье провела по полке стеллажа. Пыли совсем немного. Ряды темных папок закрывали собой стены и превращали дневной свет в серые сумерки.
– Как, по-твоему, сколько времени она уже отсутствует?
– Мы же не знаем, как часто она делала тут уборку, – пожала плечами Эйра, – но думаю, что недолго. Дня четыре? Пять?
Ей не нужно было озвучивать возникшую следом мысль. Что это отсутствие может быть связано с исчезновением ГГ. Сегодня был уже седьмой день. В наступившей тишине Эйра услышала, как сглотнула ее напарница. Доносящиеся со двора голоса детей, играющих на детской площадке. Извечный шум вентиляции. Воздух тоже был неподвижен. Все окна были закрыты, даже узкое окошко, предназначенное для проветривания.
– Это не похоже на жилище, – сказала Эйра, – скорее, на офис, где можно при необходимости остаться на ночь.
– Очевидно, она зарегистрировала свою фирму на домашний адрес, – сказала Силье, просматривая на телефоне сведения о Санне Мелин, сейчас их интересовало все. – Контора, занимающаяся финансовыми отчетностями, зарегистрирована одиннадцать лет назад.
Эйра невидящим взглядом смотрела на стеллажи с папками, пока ее память усиленно перебирала знакомых и не очень людей, выискивая ту, которая выглядела бы как Санна Мелин, возможно, очень давно, ведь она могла сменить фамилию после окончания школы, и потом, ей было столько же лет, сколько Магнусу. Эрншельдсвик находится всего в восьми милях от Крамфорса, они могли ездить на одни и те же фестивали, иметь общих знакомых. «Счастье, что мой брат ее не встретил», – подумала Эйра и испытала короткий приступ паники.
Ее взгляд остановился на одном из стеллажей. Стена была обклеена бежевыми обоями с ромбиками, вероятно, оставшимися еще с шестидесятых годов, но поверх них выдавалась белая планка, едва заметная на общем фоне, смахивающая на фрагмент дверной коробки. При этом сам стеллаж стоял на пару сантиметров дальше от стены, чем остальные, но это было почти незаметно, поскольку папки, выстроившиеся ровными рядами на полках, скрадывали разницу.
– Что это там?
– Где?
Силье привстала на цыпочки, ростом она была выше Эйры.
– Встроенный стенной шкаф? Или туалет для гостей? Вероятно, потребность в книжных стеллажах оказалась больше. Ты знала, что приходится годами хранить эту макулатуру на тот случай, если нагрянет налоговая и устроит проверку?
– Может, с той стороны тоже есть дверь. – Эйра вернулась обратно в спальню, которая находилась прямо за стеной кабинета. После визита патрульных, которые осматривали квартиру, дверь в гардеробную осталась открытой. Она сдвинула вешалки в сторону и заглянула в ее недра. Санна Мелин предпочитала неброские цвета: бледно-розовый, льдисто-голубой. Никакой двери не обнаружилось. В придачу гардероб был слишком мал, чтобы занимать собой пространство между комнатами.
Она вернулась в кабинет, где Силье принялась снимать папки с полок. Одна полка отвалилась, когда она попробовала за нее ухватиться, несколько папок грохнулись на пол.
Они отодвинули шкаф в сторону и увидели за ним дверь.
Дверная ручка оказалась отвинчена. Ключа в замке не было. Силье поковырялась немного лезвием ножа в замочной скважине и огляделась по сторонам.
– Ключ наверняка где-то там, – она кивнула на письменный стол и попробовала вытянуть один из ящиков, однако тот был заперт. – Они обычно просто открываются.
– Может, стоит дождаться криминалистов?
Те были уже в пути, самое большее через полчаса будут на месте.
– Если бы патрульные увидели эту дверь, они бы ее открыли, – безапелляционно заявила Силье и принялась возиться с замком от верхнего ящика письменного стола, – но увидели ее мы. Точнее, ты.
– Она, может, уже целую вечность стоит запертой, и никто ею не пользуется.
– Если я буду просто сидеть и ждать криминалистов, пялясь на обои, то сойду с ума, и тебе придется везти меня в психиатрическую клинику. – В поведении напарницы ощущалась какая-то горячность, чего раньше за ней не наблюдалось.
Минутная возня, и замок открылся.
– Та-дам!
Содержимое ящика было самым обыкновенным: канцелярские скрепки, скоросшиватель, стикеры. В отдельном отсеке лежало несколько разрозненных ключей.
– Бинго! – Ухватив несколько наиболее подходящих, Силье принялась совать их в замок.
Внимание же Эйры привлек совсем другой ключ. Мощный, из тяжелого металла, покрытый ржавчиной, из тех, что запросто могут подойти к дому, где замок не меняли на протяжении многих десятилетий.
Третий по счету ключ подошел. Он на удивление легко провернулся в замке, и дверь без всякого сопротивления открылась. В нос Эйре ударил запах, который совершенно не вязался с остальной частью квартиры. Ей показалось, будто она уже слышала его раньше.
Так пахнет старая одежда, но кроме нее было что-то еще.
Внутри лежала стопка непонятных тряпок. Какие-то простыни, одеяла. Половик, кажется. Силье наклонилась и осторожно приподняла одну тряпку.
Под ней оказался пластиковый пакет.
– Это что еще, черт возьми, такое?
Силье сделала шаг назад. Слабый дневной свет пролился на сверток.
Эйра увидела, на что она смотрит.
Под черным пластиком торчала человеческая ступня. Ее скрывал носок, поэтому можно было подумать, что Эйра ошиблась, если бы не часть щиколотки, видневшейся чуть выше.
Эйра опустилась на корточки.
Ступня выглядела неестественно тощей, серой и высохшей.
– Ты права, – словно издалека донесся до нее голос коллеги. – Будет лучше дождаться их приезда.
Гардеробная в квартире шестидесятых годов отвечала всем необходимым условиям для естественной мумификации трупа: сухое пространство, куда не могут попасть насекомые.
Прежде Эйра с таким уже сталкивалась, когда ей пришлось проникнуть в квартиру к человеку, которого никто не хватился, пока соседи спустя почти два года не начали спрашивать, куда это он подевался.
Обтянутый кожей скелет. Глазницы зияли пустотой, но волосы были на месте. Темные, коротко подстриженные.
Обнаженные в ухмылке зубы.
– Как долго пролежал здесь этот человек?
– Точно сказать невозможно, – произнес Костель Арделеан, когда
