любовь.
Лорд Тристан меня не окликнул. Словно в тумане я миновала коридор и вдруг увидела Милдрют через неплотно прикрытую дверь кухни. Телохранительница не заметила меня, увлеченно орудуя пестом в каменной ступке, а я усмехнулась и хотела пройти мимо, но тут заметила, что на столе, на разостланной белой тряпице лежат оборванные белые цветы, резные листья и кусочки сочных толстых стеблей. Милдрют подхватила ногтями один кусочек и бросила в ступку, а потом с двойным усердием заработала пестом. А рядом стоял горшочек с медом и флакон, в котором Милдрют обычно приносила лекарство для больных глаз Тристана…
— Что это ты делаешь? — я распахнула дверь, и Милдрют, застигнутая врасплох, уронила пест. Он упал на стол, скатился на пол и закатился в угол, но ни она, ни я не обратили на это внимание.
— Это же гераклеум, — сказала я, указывая на зелень, — он обжигает почище огня. Зачем ты его толчешь?
— Не твое дело! — зло сказала она, уже придя в себя. — Или куда шла, неженка!
Ты… — я смотрела на флакон, на мед и не могла поверить тому, что видела. — Ты делаешь не лекарство, а отраву!.. Ты сжигаешь глаза лорду Тристану!..
Я схватила флакончик с ядом, который она преподносила под видом лекарства, но Милдрют вцепилась мне в запястье, пытаясь его отобрать.
— Отдай и проваливай, — шипела она, выкручивая мне руку. — И не суй нос, куда не просят!
Справиться с ней силой я бы не смогла, но вполне смогла вцепиться ей в волосы. Милдрют завопила в голос, а я укусила ее за руку, чтобы освободиться. Она и в самом деле отпустила меня, но только для того, чтобы схватить за горло. Хватка у нее была железная, и в глазах у меня потемнело, а ноги подкосились. Я пыталась разжать ее пальцы, но это было все равно, что пытаться разогнуть подкову.
— Милдрют! — услышала я крик Тристана, и железная хватка на моем горле ослабла.
Я упала на колени и закашлялась, а крепкая рука подхватила меня, поддерживая, утешая. Это был Тристан, и я зашептала торопливо, боясь, что не успею сказать… Ведь правду часто узнают перед смертью…
— Она… травит вас… ваши глаза… гераклиум…
— Эта дура ворвалась сюда! — голос Милдрют звенел от ненависти. — Она вечно лезет, куда не просят! Вечно суется…
— Она травит ваши глаза! — еле выговорила я, страдая от жестокой боли в горле. — Я видела… гераклиум… в монастыре!.. Она добавляет его… в глазные капли…
— Милдрют, — сказал Тристан очень спокойно и тихо, — уйди.
Я сидела на полу, тяжело дыша, и видела, что Милдрют побелела, как мел. Мне показалось, еще немного — и она бросится на нас.
— Она опасна! — я потянулась за кухонным ножом, прекрасно понимая, что против Милдрют и меч не поможет, но Тристан погладил меня по голове и взял под локоть, помогая подняться.
— Не бойтесь, леди Изабелла, я обо всем позабочусь, — сказал он, не отпуская меня. — Милдрют сейчас же покинет остров. Уходи, — бросил он ей.
Я ждала, что она станет обвинять меня во лжи, будет доказывать свою невиновность, но телохранительница не проронила ни слова. Все еще бледная, она закусила губу, посмотрела на лорда Тристана с отчаянием, на меня — с ненавистью, а потом круто развернулась и ушла. Шаги ее раздались по коридору, хлопнула входная дверь, и я увидела в окно, как Милдрют промчалась к лестнице, ведущей к гроту скале.
— Она ушла и не вернется, — сказал Тристан, обнимая меня за плечи. — Вы целы? Когда же вы станете благоразумнее?
— Она чуть не придушила меня, — пожаловалась я. — Я хотела отобрать у нее склянку с ядом.
— Милдрют свернула бы вам шею в два счета. Зачем было так рисковать?
— Я хотела… хотела… — я запнулась, потому что мое поведение и в самом деле выглядело глупо — броситься с голыми руками на девицу, которую не одолел бы и мужчина. — Я хотела защитить вас.
— Весьма похвально, — он нащупал чашку и протянул мне. — Выпейте воды, это облегчит боль и снимет спазмы в горле.
Я послушно налила воды из кувшина и выпила. И в самом деле, стало легче. Посмотрев в окно, я заметила полосатый парус лодки, удалявшейся в сторону берега.
— Она уплыла, — сказала я.
— Я слышал, — кивнул Тристан. — Не думайте больше о ней, прошу вас.
— О чем же мне думать, господин?
— Не будем думать ни о чем, — ответил он и улыбнулся — немного грустно, но ободряюще коснулся моего плеча. — Давайте обо всем позабудем. Не хотите прочитать мне что-нибудь? Вы на целых три дня позабыли обо мне.
— Милдрют не пускала меня к вам.
— Не будем о ней, леди Изабелла, — он повел меня из кухни, и я послушно двинулась за ним.
Мы вернулись в спальню, и Тристан сел на постель, где валялась позабытая флейта.
— Что вам прочесть? — спросила я.
— Что вам угодно, — он облокотился о подушку, подперев голову. — Мне приятно слышать ваш голос, даже если вы начнете читать Панагирик.
Я взяла книгу в красном переплете и села на подушку, брошенную на пол. На первой странице была красочно изображена женщина с двумя змеиными хвостами и голой грудью, а поверх ее головы золотом горела надпись: «Хроники Анжера». Как странно — только что я разоблачила злодейку Милдрют, только что страстно целовалась с хозяином этого дома, а теперь сижу и, как ни в чем не бывало, читаю какие-то анжерские сказочки.
Мысли мои были заняты совсем другим, и я начала читать, не слишком понимая смысл истории:
— «Как говорят нам древние предания, три сестры — Палатина, Мелиор и Мелюзина дали жизнь всему роду великих драконов. От отступницы Мелюзины пошли Венатуры. От Аглавры, дочери Прокриды-травницы и копьеносецы, произошли ди Амато, любимцы судьбы. Через дочерей потомками Мелиор, которая вышла замуж за сына Палатины, стали славные Мастини, а от сына Палатины — Эрихтония, родившего Пандиона Первого, который родил Эрехтея, который родил Кекропса, брата Прокриды-травницы появился королевский род Паладио…». Что это? — я оторвалась от чтения.
— Вы взяли книгу об истории нашего рода, — любезно объяснил Тристан. — Не думаю, что вам это будет интересно, леди Изабелла.
— Эти имена звучат, как заклинание, — пробормотала я и пролистнула страницу.
На пол, кружась, слетел легкий лист бумаги. Я узнала наспех нацарапанные, крупные буквы, еще не сложив их в слова. Подняв записку, я прочитала вслух:
— "Я знаю, кто убил герцога и Бьянку. А ты хочешь это знать? Спроси, кто шил костюм льва".
Глава 18. Праздник святой Агаты
— Порвите ее! —
