— Нет, нет, раны почти зажили! — быстро выпалил Добрыня. — Я думаю, с ним все будет в порядке.
— Что? Раны просто так не заживают. Он что, степная гадюка? — требовательно спросил лекарь. Он окунул руки в ведро с окровавленной водой, вытер их тряпкой и подбежал.
— Ты там, ты меня слышишь? — Лекарь схватил меня за лицо, приоткрывая один глаз. Несмотря на все актерские навыки, я так и не научился расширять зрачки по команде. Лекарь сразу же это заметил.
— Просто зашей меня, ладно? — попросил я, мягко выдыхая, чтобы изобразить слабость. — Немного еды тоже неплохо, чтобы восполнить кровь
— Я похож на повара? — спросил лекарь, проводя влажной тканью по ранам.
Я ухмыльнулся.
— Возможно, мясник.
— Только иногда, — сказал лекарь, разделяя улыбку со мной. — Что это? " спросил он, тыча пальцем в стигматы на моей руке
Конечно я не могу ему сказать, что это руны данные мне богом Велесом.
— Не знаю, это просто проявилось. Может быть, поэтому я не мертв, — соврал я. Если бы он внимательно проанализировали ложь, она могла бы разрушиться.
— Ну, ты самый счастливый в городе, если это правда. Эй, ты, — сказал лекарь, взглянув на Добрыню. — Овсянка и пиво в дальнем углу. Принеси ему немного. Я должен зашить эти порезы.
Добрыня воспользовался шансом и задержался у входа в палатку. Оттуда было слышно волнение; воины Мстислава собирались, как муравьи на упавший кусок хлеба. Когда он приоткрыл полог я увидел немного. Там не было строя и порядка, а просто растерянные войска, на которых едва надеты доспехи и оружие. В центре, словно сбитый с толку, стоял командир гарнизона — воевода Мстислав.
Он кричал:
— Старый князь умер, теперь государь Барсуков наш новый князь! Степняки атакуют, но они заплатят за это кровопролитие!
Воины гарнизона вскинули руки и взревели. Их призвали из их земель и наделов, большинство из них крестьяне.
— Вам нужно какое-нибудь обезболивающее? — спросил лекарь спокойным голосом.
— Только пиво. Можешь забыть обо мне. Я уверен, остальные нуждаются в вашем лечении.
— Ваше желание исполнится, — сказал лекарь, завязывая последний шов.
Добрыня вернулся, держа миску с кашей и кружку.
К тому времени, как я закончил есть, воевода скрылся в ночи. Как только лекарь вышел из палатки, мы вдвоем выскользнули через заднюю дверь. Добрыня не спросил, куда мы направляемся, но отказался отходить от меня.
Слухи об армии хана просочились в гарнизон, и оставшиеся солдаты шептались. Самые старые и малоопытные стояли на страже. Старики сжимали копья костлявыми руками и смотрели в ночь широко раскрытыми глазами.
Настоящие ветераны также остались в стенах гарнизона.
Хладнокровно осмотрев ночной форт, один из них заявил:
— Воевода погубит нас всех.
— Я бы предпочел убежать, чем следовать за ним, — сказал другой, наблюдавший за кострами.
Я проскользнул мимо них, переходя из тени в тень, пока не вошел в избу воеводы. Двухэтажное, со спальней наверху.
— По крайней мере, солдаты стараются, — прошептал я. Когда все выстроились на стенах, некому стало охранять покои командира. Охрана вещичек не имела значения, если оно будет захвачено.
Добрыня спросил:
— Что вы делаете?
— Воровство, — ответил я, пройдя через кладовую и поднялся по лестнице.
«В этом я был профессионалом»
Как раз в тот момент, когда Добрыня приготовился заехать ботинком в дверь, я остановил его.
— Будь более разумным, — прошептал я и достал ключ из-за дверного косяка.
В спальне воеводы Мстислава царил беспорядок: на полу разбросаны пустые винные бутылки, на письменном столе куча писем. Я проигнорировал всё это и направился прямо к сундуку.
— Что вы всё-таки крадете? Рискуете казнью, чтобы украсть монеты. У него совсем нет денег, — прошептал Добрыня
То, что я вытащил из сундук, было шлемом воеводы. Не тот дрянной шлем, который носят стражники у ворот. А изысканный кавалерийский шлем с красной кисточкой, и стальной маской спереди.
— Мне нужны не его деньги. Мне нужно его имя. С этого момента будешь называть меня воевода Мстислав. Я не думаю, что он будет возражать. Он не переживет эту ночь.
Пока что я не спешил надевать доспехи, иначе обман мог раскрыться. Доспехи воеводы были подогнаны к человеку гораздо толще в талии, чем я сам. Перекинув их через плечо, я пошел к лестнице ведущей на крышу.
— Куда вы идете? — Спросила Добрыня, пока я проверял вес и прыгал.
Мне пришлось остановиться и снова упаковать вещи, прежде чем я был удовлетворен.
— Не знаю. Выйдем, а там я разберусь. Настоящий Мстислав только что ушел навстречу своей смерти. Я смешаюсь с разбитыми войсками после того, как его убьют, — сказал я.
Как только надел шлем, я повернулся к нему.
— Солдаты последуют за мной, настоящий я воевода или нет, — и все же я положил ладонь на рукоять своего украденного клинка.
— Вы же не собираетесь его убивать, правда? — Спросил Добрыня.
—
