И тут начинается еще одна история. У меня был партнер по бизнесу, куда я вкладывала свои деньги, я ему верила, и дело вообще казалось мне перспективным. Короче говоря, мы с ним на равных паях владели психушкой. Место там уединенное. Зелень, озеро.
Родственники, которые действительно заботились о своих больных ближних, охотно устраивали их к нам — хороший уход и гробовое молчание. И вот однажды я увидела у ворот лечебницы тачку своего братца. Сначала я решила, что это он меня решил выследить, но Сергей так искренне удивился встрече, что все подозрения мигом отпали. Зато я выяснила, что у моего муженька от первой жены был еще один ребенок — дочь. Разумеется, мне не стоило большого труда разузнать, что за дочь. Когда я узнала правду, у меня волосы встали дыбом от ужаса. Честное слово, я и сама дрянь порядочная, но это ни в какие ворота не лезло. Мой муж засунул в психушку совершенно здоровую девку — свою дочь. И знаешь, что самое смешное было в этой истории? Муж всю жизнь растил маленького бастардика — моего брата, а свою родную кровь не желал признавать. Мне мой братец сам сознался, что наша с ним мамаша нагуляла его от другого мужика, а потом встретила моего благоверного и влюбилась в него, как кошка. Бросила все и всех и даже пошла на обман, выдав чужого ребенка за его сына. Впрочем, у нас в роду такое не в диковину. Еще моя прапрабабка мозги своему любовнику — великому князю пудрила. А моя матушка братцу Сереже покаялась в своем обмане перед самой смертью, так что , все это чистая правда.
— И что ты сделала, когда узнала?
— А что, по-твоему, я должна была сделать?
Пойти к мужу и все рассказать? Что бы это изменило? Нет, я решила: пусть разбираются как хотят, а девке нужно помочь, то есть сбежать.
— Значит, ты решила ей помочь? Очень благородно с твоей стороны. Но только почему девушке нужно было бежать? Ведь лечебница-то наполовину твоя.
— Вот именно, наполовину, — бросила Вероника. — Мой партнер имел виды на эту девушку. О, нет, ничего сексуального. Он вообще педик. Но она должна была принести ему немалую прибыль в будущем.
Верней, он так считал, а я видела, что девушку ему не удержать. Не сейчас, так через год, она бы все равно сбежала. Но втолковать это своему упрямому партнеру я не могла, он всегда был жадиной, а в последнее время вообще помешался на деньгах.
— И как тебе удалось осуществить план побега?
— Тут весьма кстати подвернулся один санитар, влюбился в девчонку. Я притворилась давней знакомой Наташиной матери, конечно, загримировалась, чтобы он меня не узнал, дала ему денег, он сумел подкупить охранника, и все было бы шито-крыто, если бы этот кретин по имени Коля не вздумал проявить самодеятельность и не явился на переговоры к охраннику Витьку в одежде своей любовницы — жены моего брата.
— И что в этом ужасного?
— Он нацепил на себя одну очень приметную вещь, принадлежавшую ей, — глухо пробормотала Вероника. — И мало того, что нацепил, он ее еще и потерял. По этой вещице, а это был браслет, меня быстро бы вычислили. Мой партнер по бизнесу хоть и потрясающе жаден, но отнюдь не дурак. Без труда понял бы, что девчонке помог кто-то из персонала.
Рано или поздно он вышел бы на Витька, а тут бы уж пошло одно за другим — потерянная вещица, ее владелица, а там уж и я.
— А тебя это не устраивало?
— Конечно, нет! — воскликнула Вероника. — Я не хотела ссориться с моим партнером.
— Но тогда тебе в первую очередь стоило избавиться от этого Коли, ведь именно он мог выдать тебя с головой.
— Ты совсем тупой? Как бы на него вышли, если браслет принадлежал его жене и машина, на которой он приехал к Витьку, тоже принадлежала ей?
— Ладно, это ваши дела. Ну, а меня зачем ты заставила отправить моих людей в Саратов? — спросил Бритый. — Что толку в этой безделушке?
— Это для тебя безделушка! — вспыхнула Вероника. — А для меня это символ моего рода. Моя бабка носила его, и прабабка, и все женщины по материнской линии. Эти украшения передавались из поколения в поколение. Даже моя мать, когда сбежала от нас, оставила свой браслет моей тетке, чтобы та передала его мне, когда я вырасту.
— Так браслетов, что ли, два? — удивился Бритый.
— Два, — подтвердила Вероника. — Один ко мне уже вернулся, спасибо моему муженьку, а второй добыл ты. Это браслет, который получила моя сестра.
Я тебе очень благодарна за него. А свой я, дуреха несчастная, год назад сдала в антикварную скупку.
— Что ж ты так сплоховала? — изумился Бритый.
— Я не знаю, что на меня нашло. Помутнение разума, — вздохнула Вероника. — Но как сдала, словно самой себя лишилась. Промучилась неделю, бабка все снилась, смотрела с укором и головой качала. Я прибежала обратно в скупку, а там только руками развели. Извините, нет уже вашего браслетика. Очень уж интересная вещица, мигом ушла. Я чуть не взвыла от досады. И вдруг беды одна за другой обрушились потоком. Словно долгие годы их какая-то плотина сдерживала, а тут прорвало.
— Но ты ведь сказала, что браслет снова к тебе вернулся. Где же ты его нашла? — спросил Бритый.
— Не поверишь, я и сама не поверила, — сказала Вероника. — Нашлась моя фамильная реликвия в шкатулке моей снохи. Братец подарил ей его к годовщине свадьбы. Вот куда он из антикварной лавки ушел. Но как я к ней ни подмазывалась, эта тварь продать браслет мне не желала. Пришлось подговорить братца и пойти на подлог. Конечно, я немало побегала, чтобы найти такого ювелира, который смог бы выполнить работу так, чтобы сноха не заподозрила подмены. Но я его нашла. При этом поклялась Сереге, что у меня останется копия. Он, дурачок, и поверил. На самом же деле копию я отдала его жене, а себе оставила оригинал. Он принадлежал мне по праву!
Бритый только кивнул.
— А что теперь делать с мужем будешь? — спросил он. — Ты ведь его не любишь. Уйдешь от него?
— Слушай, — внезапно оживилась Вероника. — Тебя в больнице никто не знает. А уколы ты делать умеешь?
— Приходилось.
— Отлично! А сможешь в больнице моему благоверному сделать укольчик, за это я увеличу размер твоего гонорара в три раза.
— Ну нет, — запротестовал Бритый. — На мокрое дело идти я не подписывался.
— В четыре? В пять? — начала повышать ставки Вероника. — Слушай, пять тысяч, плюс уже заработанная тобой тысяча — получится шесть. Не ломайся, за такую сумму я смогу выбрать любого киллера.
— Конечно, конечно! — поспешил успокоить ее Бритый. — Я все сделаю. Не переживай. Значит, я должен сделать твоему мужу всего один укольчик, после которого он откинет копыта, так? И шприц у тебя уже приготовлен?
— Это дело пяти минут, — небрежно бросила Вероника. — Так ты согласен?
— Теперь у тебя есть оба браслета, но не будешь ли ты так любезна поднять руки? — спокойно спросил Бритый.
Вероника не сразу поняла, что он имеет в виду, но появившийся у него в руках пистолет заставил ее кое-что сообразить.
— Черт побери! — возмутилась она. — Что ты задумал? Тебе нужны деньги; но я и так отдам тебе всю сумму.
— Деньги меня не интересуют, — невозмутимо возразил Бритый. — Девочки! — обратился он к замершим за стеной подругам. — Идите-ка сюда, вы мне нужны.
При виде появившихся девушек глаза Вероники вспыхнули ненавистью.
— Вы! Как только вы появились на пороге нашего дома, я сразу поняла, что от вас добра не жди, — сказала она. — Гнать бы вас, паршивок, в три шеи, а не разговоры разговаривать.
— Однако получилось иначе, — улыбнулась Юля. — А теперь, может быть, скажешь, зачем тебе так понадобились эти браслеты? В чем их тайна?
— Так я тебе и скажу. Раскатала губу! — фыркнула Вероника. — А впрочем, девочки, я вами восхищаюсь. Вы первые после меня, кто додумался, что браслеты не просто семейная реликвия. Только между вами и мной есть одна маленькая разница. Я знаю их тайну, а вы — нет.
— Если ты узнала, то можем узнать и мы, — сказала Инна.
— Не думаю, — усмехнулась Вероника. — Разве что вам страшно, просто фантастически повезет, и вы наткнетесь, как когда-то я, на их секрет, догадавшись, что браслеты одновременно являются и ключом. Недаром моя прародительница — первая хозяйка этих браслетов, заклинала на смертном одре свою внучку не продавать их ни под каким видом.
— Если ты откроешь нам их тайну, я тут же уничтожу вот это, — раздался голос Бритого, который указывал на включенный диктофон. — Смотри, а то ведь пленка пойдет в суд в качестве вещественного доказательства того, что ты замышляла убийство собственного мужа.
Какое-то мгновение Вероника колебалась, собираясь сдаться. В ее прикованном к кассете взгляде полыхал страх. Но вот, приняв какое-то решение, она выпрямилась. Подруги переглянулись, не скрывая торжества.
— Нет, — сказала вдруг Вероника.
— Нет? — удивилась Юля. — Ты хоть понимаешь — того, что ты сейчас наплела, хватит, чтобы засадить тебя, и надолго. К тому же милиции известно, что это ты была за рулем машины, сбившей Галину.
