– Так что же нам делать? – спросил Том.
– Думаю, нам следует начать с того, чтобы дать понять Скитеру Уиллису и прокурору, что мы не намерены пускать это дело на самотек, чтобы оно ушло в песок, а будем настаивать на самом тщательном расследовании и обязательном представлении дела большому жюри. Первый шаг – предъявление обвинения.
– Что ж, я смогу дать медицинское свидетельство относительно характера телесных повреждений, я не имею в виду огнестрельную рану. Он, безусловно, был зверски избит, причем в наручниках. Плюс лабораторный анализ, при условии, что он был трезв.
Билли кивнул.
– Отлично. Так почему бы вам не изложить все это как можно скорее на бумаге?
Заговорил Питерс.
– Завтра утром я соберу заседание ассоциаций священников. У нас их девять, и я полагаю, что сумею их расшевелить.
– Это нам как раз и нужно, – заявил Билли. – А я переговорю с мистером Холмсом и посмотрю, что он сможет тихо сделать за кулисами. Завтра надо будет дать материал Бобу Блэнкеншипу с тем, чтобы он опубликовал всю эту историю в номере за четверг как можно подробнее. Это сможет пробудить общественное мнение. Что еще?
Том и Брукс покачали головой.
– Ну, тогда полагаю, на данном этапе все. Остается только рассказать о случившемся Энни и Джиму Паркеру. Я один боюсь. Брукс, вы со мной поедете?
– Обязательно, но полагаю, что нужно предварительно позвонить преподобному Райту. Вдруг им захочется, чтобы приехал священник из их церкви?
Брукс позвонил, и они разъехались, договорившись увидеться на следующий день и обменяться информацией об уже предпринятых шагах.
В доме у Паркера в тот самый миг, как вошли Билли и священник, поняли, что Маршалл мертв. Билли, стараясь щадить их чувства, как можно более осторожно сообщил им о происшедшем и о том, что они с Питерсом и Мадтером собираются предпринять.
– Смею вас заверить, – заявил он Энни и Джиму Паркеру, – что Баттс и Уорд не смогут просто так отделаться от совершенного ими. – В тот момент Билли был твердо уверен в своей правоте, но позднее, уже дома, высказал Патриции свои самые худшие опасения.
– Триш, придется туго, и я обязан предупредить тебя об этом, потому что тебе придется со всех сторон слышать версии, не имеющие ничего общего с действительностью.
– Ты полагаешь, это может отразиться на результатах выборов? – спросила она.
– Мистеру Холмсу это не особенно понравится, но мне теперь на все плевать. Такое могло случиться лишь потому, что я был слишком занят самим собой, добиваясь избрания, так что, если оставить в стороне принятые мною на себя обязательства, от которых я пока что не могу отказаться и отменить встречи, с этого момента я прекращаю кампанию. Все, что хотел сказать, я уже сказал, и мою точку зрения люди знают. Пусть принимают меня таким, какой я есть, а следующие недели я буду делать все, что в моих силах, чтобы Санни Баттс и Чарли Уорд засадили в тюрьму на более длительный срок. Не думаю, что я смогу жить в ладу с самим собой, если не сделаю этого.
Глава 19
Хью Холмсу Билли позвонил в воскресенье утром, и они встретились до начала занятий в воскресной школе. Холмс безучастно слушал рассказ Билли о событиях предыдущей ночи. Билли ждал реакции, но таковой не последовало. Наконец, когда юрист выложил банкиру все, включая шаги, которые он собирается предпринять, Холмс начал говорить.
– Билли, я не могу посоветовать ничего, что действительно помогло бы вам. Случилось ужасное, и вы чувствуете себя морально обязанным что-то сделать. Я не смею советовать вам этого не делать, даже если это будет стоить вам избрания. Думаю, что вы понимаете, на какой политический риск идете, не так ли?
– Да, сэр.
– Ну, а тогда плевать на подводные камни, а я приму все меры, чтобы свести ущерб к минимуму.
– Спасибо, сэр, я вам весьма признателен.
И Билли уехал от банкира с чувством облегчения, ощущая, что Холмс скорее «за», чем «против».
Брукс Питерс уже в семь утра сел за телефон, и в восемь у него в столовой началось заседание Ассоциации священников города Делано. Он рассказал собравшимся обо всем, что случилось, и в течение нескольких минут они возносили совместную молитву. Когда заседание закончилось, в распоряжении Питерса была единодушно принятая резолюция, согласно которой заявление Ассоциации должно было быть направлено городскому совету в форме открытого письма, текст которого был только что согласован.
И когда он читал у себя в церкви заранее заготовленную для этого воскресенья молитву, то в самом конце ее он огласил эту резолюцию, практически одновременно со всеми прочими восемью священниками, как и было решено на совещании. Резолюция гласила: «Наше внимание привлек факт смерти известного члена негритянской общины в результате инцидента, имевшего место в тюрьме города Делано. Мы призывает городской совет провести тщательное расследование инцидента, чтобы удостовериться, действительно ли имеющие к этому отношение сотрудники полиции действовали в рамках своих служебных обязанностей и действительно ли оправдана гибель этого человека».
Текст резолюции был не слишком жестким, подумал Брукс, но при данных обстоятельствах это то, что нужно.
В воскресенье во всех домах за обедом будут говорить только об этом.
В первой половине того же дня Билли позвонил Берту Хиллу, прокурору графства. Хилл уже знал об убийстве.
– Час назад мне звонил Скитер Уиллис. Он уже приезжал сюда с заявлениями Баттса и Уорда, и еще он заявил, что завтра представит мне рапорт.
– Берт, он дал вам хотя бы в общих чертах понять, что содержится в этих заявлениях?
– Ни в малейшей мере. При этом он не взял никого под арест. Это уже говорит само за себя. Учтите, я не собираюсь всецело полагаться на рапорт Скитера, когда буду решать вопрос о вынесении обвинения. Билли, не смогли бы вы оказать мне услугу и взять письменные показания у прочих имеющих к этому отношению людей? У Энни Паркер, доктора и всех, кто обладает какой-либо информацией по этому вопросу?
– Буду рад, Берт. Том Мадтер уже оформляет медицинское заключение.
– Это мне очень поможет. На этой неделе, очевидно, состоится последнее заседание большого жюри, и я знаю, как бы вам хотелось как можно скорее получить решение в связи с этой ситуацией.
– Безусловно, Берт. Все мы этого хотим. Завтра утром я сниму показания, дам их отпечатать и уже вечером направлю их вам. Имеется три свидетеля: Энни Маршалл, Том Мадтер и Г. У. Фаулер. Они явятся по первой просьбе, и им не надо будет рассылать повестки.
– Прекрасно. Это сэкономит время. Я поставлю этот вопрос в конец повестки дня сессии. Они, должно быть, доберутся до него в конце недели, но не исключено, что вопрос перейдет на следующий понедельник или вторник.
– Спасибо, Берт.
В понедельник утром Санни Баттс и Чарли Уорд выступили на заседании городского совета, созванного по просьбе этих служащих полиции. Как только заседание было объявлено открытым, слово взял Санни. В свежевыглаженной форме он стоял перед ними во весь рост, одним своим видом требуя внимания.
– Господа, сотрудник полиции Уорд и я запросили созыва настоящего заседания в связи с тем, что по городу стали распространяться слухи по поводу имевшего место в субботу инцидента в полицейском участке. Сейчас мне хотелось бы зачитать заявление, где излагаются события субботней ночи.
Раздался всеобщий гул одобрения.
Санни начал читать:
– В субботу вечером, приблизительно в десять часов, служащий полиции Уорд и я подошли к некоему Маршаллу Паркеру на Главной улице. Мы хотели неофициально расспросить его по поводу событий, происшедших несколько недель назад, когда по телефону в канцелярию шерифа были переданы сведения о наличии в принадлежащем ему помещении незаконно изготовленного виски.
Паркер повел себя враждебно и угрожающе, и нам потребовалось привести его в чувство и надеть на него наручники прежде, чем доставить его в участок и предъявить ему обвинение в оскорблении офицеров полиции. Соответствующая запись внесена в журнал дежурств.
В участке наручники были сняты, и разговор был продолжен, однако настроение Паркера продолжало оставаться враждебным, и он стал агрессивен и неуправляем. Сотрудник полиции Уорд и я отчаянно пытались в течение нескольких минут привести Паркера в чувство, применяя силу в разумных пределах, но как только нам почти удалось надеть на него наручники, он достал нож и набросился на меня. И тогда у сотрудника полиции Уорда не оставалось иного выхода, как воспользоваться служебным револьвером и выстрелить в задержанного.
Несмотря на то, что был произведен выстрел в живот, Паркер продолжал сопротивляться, однако, нам тогда, наконец, удалось надеть на него наручники. После этого он немедленно был доставлен в клинику доктора Томаса Мадтера для оказания ему медицинской помощи, где вскоре скончался.
