— Будь осторожна, — шепот легонько шевельнул волосы.
Генри вышел за дверь.
«Я же так и не ответила ему в крепости», — подумала Ирен.
Она ринулась следом, но потом остановилась. Вспомнилось, что Генри хотел побыть один.
Глядя на закрытую дверь, Ирен твердо решила, что поговорит с ним по возвращении.
***
На выходе из таверны Генри заметил Айрона. Они направились к лошадям практически одновременно. Завидев хозяев, кони оживленно подняли головы.
— Ну, и куда собрался? — Генри скрестил руки на груди.
— Я не собираюсь перед тобой отчитываться! — выпалил Айрон, а потом посмотрел под ноги. — Райли подумает, что мы ее просто бросили. Нужно рассказать ей про Миража и вообще.
Он отвязал коня, погладив по дымчатой гриве. Тот ткнулся мордой в ладонь, клянча какое-нибудь лакомство.
— Ничего с ней за ночь не станется. Утром поедешь. А сейчас… присмотри за Ирен, — не то приказал, не то попросил Генри.
Работники в таверне попались нерасторопные: коней еще даже не расседлали. Так что он быстро вскочил в седло, тут же трогаясь с места.
— А ты куда?.. — донесся вслед голос Айрона.
Не ответив, Генри послал коня в галоп.
Дорога заняла немного времени. Правда, пришлось заехать в город и кое-что прикупить. А потом впереди возник силуэт Оглернской тюрьмы. Он напомнил массивную черную скалу. Факелы охранников издали показались блуждающими огоньками.
Начальник тюрьмы при встрече рассыпался в любезностях. Генри пропустил все мимо ушей, перебив:
— Кто приговорен к казни в ближайшие дни?
Они пошли по коридору, освещенному редкими факелами. Где-то вдалеке послышался грубый окрик охранника, скрип железных навесов, звяканье оков. С другой стороны донесся смех и ругательства: похоже, в одной из камер затеяли игру в карты. Однако здесь, среди глухих каменных стен, все звуки показались иллюзией.
— Громила Билл. Послезавтра повесят, Ваше Величество, — начальник тюрьмы поклонился, наверно, в десятый раз.
— Что натворил? — спросил Генри.
— Разбойничал на дороге между Оглерном и Нирфором. Торговцев грабил, девок со своими… того. Потом находили с перерезанным горлом, — начальник тюрьмы провел большим пальцем по шее.
Потянуло холодом. Генри набросил капюшон плаща, спасаясь от сквозняка.
— Подойдет. Веди меня к нему.
Нужная камера оказалась этажом выше. Из-за решетки донесся раскатистый храп.
— Эй, ты! — начальник тюрьмы ломанул по ней кулаком. — Хорош дрыхнуть! К тебе сам король пришел!
Громила Билл — тучный заросший мужчина — вскочил на ноги. Он тупо заморгал, не понимая, что к чему.
— Оставьте нас, — холодно сказал Генри.
Он протянул руку. Начальник тюрьмы отдал ключи, после чего ушел.
Железная решетчатая дверь поддалась с въедливым скрипом. Зайдя внутрь, Генри взмахнул рукой. Магические путы сковали, как всегда, безотказно.
Громила Билл, еще не до конца проснувшийся, уставился во все глаза. Он открыл было рот, но заговорить не успел. Ведь Генри уже достал кинжал. Один точный удар — и раздался только вскрик, переходящий в хрип.
Некстати вспомнились слова Ирен: «Ты ничем не лучше Миража».
Отгоняя эти мысли, Генри сказал обмякающему в путах Громиле Биллу:
— Тебя все равно казнили бы. А для ритуала нужна жертвенная кровь.
Глава 79
Тучи затянули небо, сожрав все звезды до единой. Генри не заблудился только благодаря магическому огоньку, зависшему над ладонью. Наконец деревья расступились, и показалось древнее святилище.
Конь заупрямился, тряхнув головой. Спрыгнув на землю, Генри собрался его привязать. По привычке. А потом рука замерла в воздухе.
«Оставить его на радость волкам, если с ритуалом не получится? Нет уж», — Генри качнул головой.
Он подумал об этом спокойно, будто уже смирился, что шанс — один на миллион. Сам сказал оборотням: «Верная смерть».
Вздохнув, Генри достал из сумки все необходимое. Он подошел к святилищу: каменному возвышению с вытесанными по кругу ступенями. На первый взгляд — странный помост. Однако магия высветила вырезанные линии: созвездия и слова на древнем языке, прославляющие богиню нечисти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Четыре ступеньки — и Генри оказался в центре святилища. Записи, взятые у оборотней, хорошо отложились в памяти. Так что рука уверенно начертила мелом нужные знаки: ритуальный круг и мелкие замысловатые символы.
После этого пришел черед адуляров. Тринадцать камней легли в четко обозначенные места.
Стоило положить последний, и все одновременно вспыхнули бледно-голубым светом. Свечение разошлось по начерченным знакам. А потом — и по высеченным в камне созвездиям и словам.
«Пока все работает», — кивнул своим мыслям Генри.
Он осторожно налил в дорогой кубок жертвенную кровь. В мертвенно-голубом свете она показалась черной. Противно запахло железом. С тихим стуком кубок стал на символ, изображающий замысловато переплетенные звезды.
Окинув взглядом свою работу, Генри стал в центре святилища. На миг закрался страх. А потом вспомнилось, как Ирен смотрела на портреты в галерее замка. На лице — восторг и уважение.
Генри хотелось бы, чтобы она взглянула так и на него. Хоть раз. Не как на захватчика.
Он слабо улыбнулся, вспоминая прощальный поцелуй. С губ сорвались первые слова на древнем языке. Стоило начать читать заклятье, как магия рванулась наружу из рук. Полупрозрачными, почти невидимыми, светящимися ручейками она потянулась к адулярам, связывая Генри с ритуальным кругом.
Поначалу было лишь легкое покалывание. А потом начало тянуть каждую жилу, забирая больше и больше энергии.
Генри поморщился от боли, продолжая. Тише, быстрее, но так же уверенно и твердо.
Слово за словом, строчка за строчкой. Магия покидала все стремительнее, впитываясь в адуляры. Они пульсировали, ненасытные и требующие еще большего. А тело быстро слабело, как в бреду.
Боль стала сильнее. Она растеклась по венам, ударила в сердце раскаленной спицей.
«Я должен продержаться до конца», — мысленно прорычал Генри, сжимая кулаки.
Последнее слово заклятья сорвалось с губ. Адуляры вспыхнули ярче, рванув себе еще больше магии.
Генри настороженно осмотрелся по сторонам. Никого.
— И это все? — одними губами шепнул он.
На нижнюю ступеньку святилища прыгнула белая кошка. На шерсти — светло-серые пятна, напоминающие лунный узор.
А следом из темноты показалась полупрозрачная девушка в платье ледяного голубого оттенка. Магия из адуляров сбежалась к ее ногам, заставляя ткань слегка засветиться. Звезды в черных волосах, свободно стекающих по плечам, вспыхнули ярче. Да и лунно-бледная кожа стала источать слабый свет, как у призрака.
Бесшумная и невесомая, Нокта медленно поднялась наверх. Шаг — и ритуальный круг впустил ее, охотно отдавая магию.
— Кровь преступника? — взгляд темных глаз скользнул к кубку. — Не слишком ты чтишь богиню. Можно было бы и убить тебя за такую жертву, но ладно. Ты заслужил немного терпения, когда сделал моих созданий равными людям. Хоть и ради собственной выгоды.
Нокта шла по кругу, и энергия проворно сбегалась к ней. На капризном изгибе губ играла легкая улыбка, но взгляд выдавал настоящее отношение. Хищный, колючий, безжалостный.
— Да, мне просто нужна была поддержка нечисти, — голос Генри стал хриплым и глухим, — но я сделаю для них еще больше. Все, что скажешь, но забери темнодуш.
Он упрямо посмотрел на Нокту. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не показать слабость. Она чуть прищурилась, упиваясь его болью.
— Нет, — равнодушно бросила Нокта. — Я уже отдала их в служение магу, который обратился до тебя. И нарушать сделку не буду. Твой ход?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Изящная рука потянулась к ручейку магии, бегущему в пустоте. Он резко втянулся в ладонь. Из Генри выдернуло новую порцию энергии. Вырвался сдавленный стон: боль с новой силой прошила тело. Ноги подкосились. Генри упал на колени, ненавидя себя, что так быстро ослабел.
