внимательно следил за тем, что леди Розмайн делала или говорила, поэтому, можно не сомневаться, Лестилаут поднимет много шума, узнав о том, как все дошло до предложения принцу рассылать ордоннансы. В конце концов, Ханнелора решила промолчать об этом. Все таки Хильдебранд принял это предложение без каких то проблем, и само по себе оно не имеет никакого отношения к Дункельфельгеру. Если это будет действительно достойно того, чтобы упомянуть об этом в отчете, то Кордула просто добавит этот факт в него позже.
— Мы обменялись книгами, — продолжила Ханнелора. — Затем леди Розмайн одолжила нам копию книги по истории Дункельфельгера переписанную на современном языке. Она хочет, чтобы мы прочитали ее и убедились, что там нет ошибок.
— Хм… история Дункельфельгера, говоришь? — переспросил Лестилаут. — Очень хорошо. Я тщательно все проверю, чтобы убедиться в том, что там нет ошибок.
Ханнелора не могла не заметить зловещей улыбки на лице своего брата и за это одарила его самым суровым взглядом, на который только была способна. Несправедливая критика могла подорвать ее дружбу с Розмайн. Она только недавно начала получать удовольствие от чтения, во многом благодаря тому, что книги Эренфеста были такими веселыми и легкими, и меньше всего ей хотелось, чтобы Розмайн начала отстраняться именно сейчас.
Лестилаут потянулся к связке бумаг, но Кларисса прижала ее к груди.
— Я не отдам это вам, лорд Лестилаут, — заявила она.
— Кларисса, что ты себе позволяешь? — воскликнул подросток. Девочка даже не являлась вассалом Ханнелоры — чаепитие проводилось до начала сезона общения, и поскольку у Ханнелоры не было достаточного числа вассалов, уже закончивших со своими уроками, она наняла тех высших дворян у которых было свободное время для того, чтобы сопроводить ее. Именно поэтому Ханнелора выглядела так же шокированной этим поступком, как и ее брат.
— Леди Розмайн хотела, чтобы мы не только проверили рукопись, но и проконсультировались с аубом Дункельфельгера, о том, можно ли будет выпустить ее как полноценную книгу на территории Эренфеста, — объяснила Кларисса. — Аубы будут обсуждать этот вопрос на Межгерцогском турнире, поэтому мы должны немедленно отослать ее в герцогство.
Для придания веса своим словам, Кларисса использовала тот факт, что довольно скоро эта рукопись будет обсуждаться между аубами. Она была без ума от Розмайн еще с прошлогодней игры в диттер, и поэтому больше чем кто-либо еще хотела защитить ее от несправедливой критики Лестилаута.
Пока Лестилаут сквозь прищур смотрел на Клариссу, пытаясь понять говорит ли она правду, Ханнелора с улыбкой поддержала девушку.
— Кларисса права, — сказала она. — Это срочный вопрос.
Ханнелора и Лестилаут впились в друг друга взглядами, не желая отступать, пока в конце концов Кентрипс, чиновник последнего, не решил вмешаться.
— Я понимаю важность данного вопроса, но поскольку нам была доверена вещь из другого герцогства для ее оценки, необходимо, чтобы и у лорда Лестилаута была возможность оценить ее, в качестве практики необходимой ему как будущему эрцгерцогу, — сказал он, руша напряжение между братом и сестрой. — Можете ли вы, позволить нам изучить их в течении следующих трех дней. Такая задержка не будет критичной, и я возьму на себя ответственность за то, чтобы передать ее аубу по истечению трех дней.
Выдвинутое Кентрипсом предложение показалось Ханнелоре вполне справедливым. Она могла доверять вассалам своего брата куда больше, чем самому брату, и если Кентрипс говорит, что доставит рукопись в герцогство через три дня, она могла ему верить. Она собиралась согласиться, но Кларисса все еще казалась неубежденной. Она решительно мотала головой, прижимая бумаги к груди.
— Если у нас есть три дня срока, то я хочу сама потратить их на чтение рукописи! — заявила она. — Это книга по истории, переписанная леди Розмайн! Я могу только предполагать, что читать ее будет так же легко и приятно, как и все остальные книги Эренфеста!
— Я тоже хочу это прочитать! — выкрикнул еще один присутствовавший на чаепитии дворянин. — Мне ужасно любопытно посмотреть, как она переработала героическую повесть о Врангельтусе…
— Нет, нет, нет! — вмешался другой ученик. — Забудь о Врангельтусе! Как на счет Гирлшоута?!
Все остальные казалось тоже были заинтересованы в истории того или иного героя, и они так разошлись, что полностью исключили кандидатов в эрцгерцоги из своего спора. Ханнелора не могла не вздохнуть. Люди из Дункельфельгера всегда были очень вспыльчивы по своей природе, и это часто доставляло проблемы.
Девочка посмотрела на Кордулу, прося о помощи, и та кивнула, а после громко хлопнула в ладоши.
— Тихо, — сказала старшая служительница. — Поскольку это вопрос затрагивающий другое герцогство, то ауб имеет наивысший приоритет. Если мы не разберемся с этим до турнира, то Дункельфельгер может показать себя в плохом свете, поскольку это будет означать нарушение обещания, данного леди Розмайн.
Ее последние слова скорее всего были направлены в первую очередь на Клариссу, чтобы указать ей на серьезность ситуации. После этого Кордула забрала рукопись из ее рук и внимательно осмотрела.
— Эти листы, кажется, связаны между собой нитью. Если мы позаботимся о том, чтобы не потерять ни одну из страниц, то мы можем просто разделить их на две части.
— Кордула?
— Поскольку мы просто проверяем точность этой переработанной копии, то аубу для вынесения вердикта хватит и половины этой рукописи. Мы можем выслать первую половину в Дункельфельгер, а вторую оставить здесь, в общежитии.
Ханнелора изо всех сил старалась понять, почему Кордула заходит так далеко, ведь изначально девочка просто хотела, чтобы ее служительница остановила Клариссу и остальных, которые никак не могли успокоиться.
— Лорду Лестилауту необходимо ознакомиться с рукописью в качестве практики, но мы не можем лишить леди Ханнелору возможности так же изучить ее, ведь именно ей и были доверены эти записи, — продолжила Кордула. — Пожалуйста, по очереди прочтите ту половину, которую мы оставим в общежитии.
По правде говоря, мне было не особо интересно читать книгу об истории Дункельфельгера… Я бы предпочла провести это время за чтением любовных историй из Эренфеста.
Но не смотря на истинные чувства Ханнелоры,
